Никогда не было, но вот опять. Попал 3 (СИ) - Богачёв Константин

— Этот гад чуть мне челюсть не сломал. Пока я валялся без памяти, он допытался у Грини про тебя. Сказал, чтобы ты завтра его нашёл. Он с тобою чего-то перетереть хочет. Ещё про какого-то Сивого говорил, — рассказал Степка и видя что дядька раздумывает, спросил. — Чё делать будем?

— Как же вы так обмишулились? Втроем с одним не смогли справиться!

— Я же говорю, неожиданно набросился. Давай завтра отлупим гада.

Фома помолчал обдумывая ситуацию и предложение племянника. Наконец, решившись, произнёс:

— Ладно! Собирай своих всех и дубьём запаситесь. Я с вами пойду. И узнать надо где этого молодчика разыскать.

— Узнаем! — уверенно сказал Стёпка.

Решив, что услышала достаточно мадам на цыпочках отошла от приоткрытой двери и направилась в зал. Услышанное, её несколько взбудоражило. Объявился наконец Сивый, верней не Сивый, а человек его, но это не так важно. Главное кончается время неопределённости и можно будет снова завести надежного покровителя, а не этого Хорькова — прости господи. Надо бы посоветовать ему пистоль с собой взять. А впрочем ничего советовать не надо. Тот и так с револьвером последнее время не расстаётся. Поэтому завтра или его прикончат или он кого-нибудь там застрелит и тогда его полиция загребёт. В любом случае она от этого дурака освободится.

Глава 15

Выплывшая на сцену певица впечатлила. Розовощёкая, рослая, одетая в пестрое платье с всякими прибамбасами и с какой-то рогатой штукой на голове она напоминала мне персонаж из детской сказки. Голос её звучал мощно, но мелодично. Что-то похожее я слышал в прошлой жизни. А ведь точно! Фрося Бурлакова с её «Вдоль по Питерской». Фильм такой был. Правда, название вспомнить не могу.

Песня, что пела, наряженная в псевдорусский сарафан эта монументальная дева, мне не понравилась, но голос хорош. Пожалуй, нужно ей спеть «Вдоль по Питерской». Слова-то я помню, а что не вспомню, Иванцов Павел Степанович допишет. Вот он рядом сидит с тетрадочкой и карандашиком в руке. Прямо «литературный редактор» при театре.

За спиной певицы четыре девки, также в псевдорусских нарядах какие-то достаточно унылые хороводы водят. Наверное русские пляски изображают, и сам Арнольдик там меж них мельтешит. В сапогах, в красной рубахе подпоясанной черным ремешком и в фуражке надетой набекрень. Ну, прямо первый парень на деревне. А впрочем, неплохо всё вместе смотрится. Не первый сорт конечно, но и не полный отстой.

Я видел, что державший у плеча скрипочку, Моня — Эммануель поморщился и покачал головой. Видимо певица, немного фальшивит и оскорбляет его тонкий музыкальный слух. А по мне так вполне прилично исполняет эта, как её там…. А вот — Марфа Кротова ей имя, подсмотрел я в тетрадке, что дала мне перед репетицией Сара-Серафима. Я карандашом, что по примеру господина Иванцова держал в руках, сделал пометку напротив фамилии исполнительницы. Написал «Вдоль по Питерской». Написав, внимательно осмотрел стоящую на сцене девицу. Хороша! Не знаю, войдет ли она в «горящую избу», но кой-какому коню шею свернуть может, а, поди ж ты, перед Михелем не устояла. Но эта проблема уже не только её, а ещё и любвеобильного Мишани.

Уже больше часа я сижу с тетрадочкой в руках и наблюдаю за своеобразным отчетом о своей работе, что демонстрирует мне Сара-Серафима. Встретили артисты меня не слишком уважительно. Лишь Иванцов приветливо со мной поздоровался и, улыбаясь, показал свою тетрадку. Видимо намекал на обещание выплатить ему по рублю за песню. Обещание свое я подтвердил, чем несказанно обрадовал старика.

Остальные члены труппы смотрели на меня с недоумением. А довольно высокий и стройный брюнет лет тридцати, оглядев меня с ног до головы, презрительно усмехнулся. «Арнольдик» догадался я. Учитель и постановщик танцев. То бишь «танценмейстер». Отвечать зеркально я ему не стал, а напротив приветливо ему улыбнулся. А чего? Мне не жалко, тем более, что Сара отозвалась о нем как о хорошем специалисте. Холодный прием, что устроили мне будущие звезды барнаульской эстрады, меня нисколько не смутил и даже изрядно позабавил. Видя это Сара-Серафима быстренько поставила всех на место, и мы с ней стали смотреть и слушать выступления.

Несмотря на то что, на мой взгляд, большинство номеров по исполнению недотягивали до уровня районной самодеятельности конца двадцатого века, поработала мадам хорошо. За довольно короткий срок ей удалось разыскать таланты и организовать их в некий эстрадный коллектив. А это, даже имея вполне приличное финансирование, очень и очень непросто. Лично я бы, пожалуй, с такой работой не справился. Блин! Потрясающая женщина. Вот она сидит по правую руку от меня и время от времени вопрошающе смотрит, как бы спрашивая мое мнение о номерах, с которыми, новоявленные артисты выступают. Я одобрительно киваю и помечаю в тетради немногочисленные замечания, которые хотел озвучить после смотра.

Сзади в метрах двух от нас устроились мои «мушкетеры», которых я взял с собой на концерт в качестве зрителей и охранников. О вчерашней драке с местными начинающими «рекетирами» я парням рассказал, и они были готовы немного размяться. Зря что ли тренируемся почти каждый день.

Я время от времени оглядывался на них, отслеживая воздействие эстрадного искусства на неокрепшие мозги. Судя по наблюдаемой реакции, зрелище парней впечатлило. «Это они ещё канкан не видели!» — подумал я. Раз пацанам нравится, то и остальным должно понравиться.

Я думаю, что в этом времени и в этом захолустье, в плане эстетического восприятия эстрадного искусства, даже вполне обеспеченные граждане не слишком далеко ушли от моих «мушкетеров». А значит пора выходить из подполья к живому зрителю и постараться слупить с того зрителя денежку. Ну и какую-никакую культуру понесём в обеспеченные массы. Один канкан должен сильно подвинуть местный бомонд в сторону европейской культуры и европейских же ценностей. Лишь бы местные попы и местное начальство не помешали. А то с них станет. Возьмут и запретят под каким либо предлогом. Надо у мадам этот вопрос провентилировать.

Между тем Марфа Кротова допела песню, неловко поклонилась и уплыла за некое подобие кулис. Убежали туда же и девки с Арнольдиком. На сцене стали готовиться к следующему номеру. Пользуясь передышкой, я осмотрел помещение. Если облагородить стены обоями, или хотя бы покрасить в какой-нибудь приятный цвет, настелить и отциклевать пол, повесить лампы, поставить столы со стульями и оборудовать сцену, то получится вполне приличный зал на сотню зрителей. Пожалуй, стоит этим заняться, но сначала надо поговорить с Сарой-Серфимой.

— Серафима Исааковна, я восхищен проделанной вами работой. Думаю, что недели через две можно выходить на публику.

— Почему через две недели? Можно и раньше концерт устроить.

— Можно конечно, но не нужно. Некоторые номера, на мой взгляд, сыроваты и стоит ещё немного порепетировать. Но главное надо зал обустроить и меньше чем за две недели сделать это не получится. И вот еще что. Как к этому концерту отнесется местная власть и местные церковные деятели?

Сара удивлённо на меня посмотрела, немного подумала и, улыбаясь, выдала:

— Полагаю, что особых проблем не будет. Начальству и самим скучно, а в церковь взнос сделаем. И потом, наши песни и танцы ни власть ни веру не подрывают. Да и знаю я их всех, а с их женами дружбу вожу. У нас ведь не столица, провинция глухая. С развлечениями тут плохо. Кроме домашнего хозяйства да сплетен женщинам тут и заняться — то нечем. Меня уже давно пытают, когда, мол, я покажу своих девок.

— Понятно. А с канканом как? С ним проблем у нас не будет? Все — таки не совсем пристойный танец.

При упоминании о канкане мадам откровенно расхохоталась:

— Всё хорошо с ним будет. Вон даже Арнольдик, хоть и обзывает девок «коровами деревенскими», под юбки им заглядывает, когда те ноги задирают, а про Михеля и говорить нечего. Чего они там разглядеть хотят непонятно. Ведь все девицы в панталонах выступают. Но смотрят. Даже вон господин Иванцов и тот не равнодушен, — смеясь указала она на литератора.