Город Мечтающих Книг - Вальтер Моэрс

— И все это действительно принадлежит вам? — глупо переспросил я. Сама мысль о том, что такие сокровища могут принадлежать кому-то одному, казалась абсурдной.

— Да. Я их унаследовал.

— Это и есть наследие Смайков? Наследие вашей — простите, но это ваши собственные слова, — опустившейся семьи? Она, наверное, была очень образованной.

— Ах, не думайте, пожалуйста, что образованность исключает моральное разложение и наоборот, — вздохнул Смайк. Рассеянно взяв с полки одну книгу, он задумчиво на нее уставился. — Вам следует знать, что все это не принадлежало мне с рождения, — продолжал он. — Я вырос вдали от Книгорода, в Гральзунде. Дела, которые я там вел, не имели ни малейшего отношения к литературе, И… м-да, шли они не слишком хорошо. Поэтому однажды я оказался без гроша. Не бойтесь, я не собираюсь потчевать вас печальной историей моей нищей юности, сразу перейду к отрадной части.

Смайк вернул книгу на место. Я тем временем скользил взглядом по невероятной панораме книжного грота. Высоко под потолком, между сталагмитами парили белые летучие мыши.

— Однажды меня разыскал гонец с официальным письмом от одного книгородского нотариуса, — продолжал Смайк. — Честно говоря, мне совсем не хотелось отправляться в это пыльное книгохранилище, но в письме говорилось, что мне там нужно вступить в права наследования, и если я не приеду, наследство отойдет муниципалитету. В письме не говорилось, какое это наследство и сколько оно стоит, но в то время я готов был получить в наследство даже общественную уборную. Поэтому я поехал в Книгород. А тут выяснилось, что наследство, оставленное мне двоюродным дядей Хагобом Салдалдианом Смайком, заключается в маленьком домике, который сейчас находится приблизительно в пятистах метрах над нами.

Между нами и поверхностью лежит полкилометра земли и камня? От этой мысли мне стало не по себе.

— Наследство я принял, разумеется, не без разочарования, так как по дороге в Книгород нафантазировал себе что-то повнушительнее. Но все-таки: собственный дом, охраняемый памятник архитектуры, и квартплату платить не надо — в моем тогдашнем положении это было существенно. Как житель Книгорода я мог бесплатно учиться в Книгородском университете, поэтому занялся замонийской литературой, антикварным делом и почерковедением, ведь совершенно очевидно, на чем в этом городе делаются деньги. Заодно я подрабатывал тут и там, перепробовал множество профессий, от «ходячей книги» до мойщика ножниц. У кого четырнадцать рук, тот без работы не останется. — Оглядев свои многочисленные конечности, Смайк вздохнул. — Однажды вечером я рылся в подвале, разыскивая что-нибудь, что можно было бы продать, вот только кроме пустых полок там ничего не было. Ну, на полки в Книгороде всегда есть спрос, поэтому я решил оттащить парочку наверх, немного подновить и потом сбыть. Когда я попытался отодвинуть ее от стены, произошло то, что вы как раз видели: открылась потайная дверь и показала мне дорогу к истинному наследству Хагоба Салдалдиана.

— Так это ваш дядя все собрал?

— Хагоб? Едва ли. Судя по тому, что я о нем узнал, он был слегка не в своем уме. Вырезал под микроскопом скульптуры из волос и сам придумывал для этого инструменты. Во всем Книгороде его считали мечтателем, чудаком. Известно, что он побирался, просил на пропитание в булочных и кабачках. Можете себе такое представить? Сидел на этих неисчислимых сокровищах, выковыривал сцены замонийской истории на остьях из конской гривы и питался черствыми булочками и объедками. Даже тела его не нашли. Только завещание.

Ну и история, дорогие друзья! Завещание безумца. Самая ценная библиотека всей Замонии глубоко под землей. Этот материал так и просился на страницы романа. В долю секунды у меня в мозгу выкристаллизовалась его композиция. Моя первая дельная идея за целую вечность!

Смайк проковылял к железным перилам, откуда можно было заглянуть в глубокий провал, стенами которому служили заставленные книгами стеллажи.

— Владелец дома, из которого есть вход в книжную пещеру, — продолжил он свой рассказ, — автоматически становится владельцем этой пещеры и ее содержимого. Такой закон действует уже сотни лет. А это самая большая пещера с самым большим собранием антикварных книг во всем Книгороде. С незапамятных времен она принадлежит семейству Смайков. — Он все еще всматривался в глубину. — Так вот, будь здешние книги среднего качества, уже было бы неплохо. Но тут сплошь раритеты, первоиздания. Пропавшие библиотеки. Тысячелетние редкости, в существование которых уже никто не верит. Многие букинисты Книгорода были бы счастливы, имей они хотя бы одну книгу из этого собрания. Перед вами не только самая большая пещера Книгорода, перед вами самое больше его сокровище. Здесь находятся многие книги «Золотого списка».

— А вы не боитесь, что кто-нибудь сюда вломится? Там, наверху только маленький домик и смехотворный заклинательный замок…

— Нет, сюда никто не вломится. Невозможно.

— Ага, вы наставили ловушек!

— Нет, никаких ловушек тут нет. Пещера ничем не защищена.

— Но вы не… Разве вы не рискуете?

— Нет. А теперь открою вам еще кое-что: в эту пещеру никто не вломится, потому что никто не знает о ее существовании.

— Не понимаю. Вы ведь сказали, что она принадлежит Смайкам с незапамятных времен.

— Вот именно. А они за столетия стерли всю память о ней. Подкупали чиновников. Устраивали так, что из земельного реестра исчезали записи. Подделывали учебники истории и карты. Говорят, даже исчезли кое-какие люди.

— Силы небесные! Откуда вам это известно?

— В гроте хранится множество семейных документов. Дневники, письма, всевозможные бумаги. Вы даже не поверите, какие тут разверзаются бездны души. Смайки — насквозь прогнившая семья. Я ведь уже говорил, что не слишком горжусь своими предками. — Червякул поглядел на меня серьезно. — Собственно говоря, этой пещеры вообще не существует. О ней знаем только я и еще несколько моих доверенных помощников, на которых я полностью могу положиться. Канифолий Дождесвет, естественно, тоже знал. А теперь и вы.

Я на мгновение потерял дар речи.

— А почему вы решили посвятить в тайну именно меня? Я же совершенно вам чужой.

— Сейчас я и это объясню. Дело в вашей рукописи. Но позвольте я сперва перейду к поистине интересной части моей истории.

— А есть еще более интересная? — Я невольно рассмеялся.

Отвернувшись от перил, Смайк мне улыбнулся.

— Знаете, в городе меня до сих пор считают букинистом с узкоспециализированным ассортиментом. Счастливым наследником и выскочкой с нюхом на раритеты и отличными связями с коллекционерами и охотниками, у которого в доме никогда не бывает больше ящика книг. — Внезапно на лице у него возникло странное выражение, которого я не смог разгадать. — Но здесь, внизу я совсем другой. Видите вон тот стеллаж? С первоиздадниями четвертого века? За любое из них я мог бы приобрести квартал Книгорода. Или купить и до конца его дней содержать политика. Или дать своему человеку пост бургомистра, финансировав его предвыборную кампанию. Разумеется, я этого не делаю.