Дефолт - Инна Тронина

– Не только по вечерам, но и по ночам работать заставляют, – беспечно отозвалась Оксана, тормозя под перегоревшим фонарём. – Я хоть и вице-президент фирмы, но в засадах приходится сидеть наравне с остальными. Даже больше, чтобы подавать пример. Вот, держите, три парика на выбор. Лучше возьмите вот этот, серебристо-серенький. Волосы я вам помогу заколоть, и времени у нас вагон. Вряд ли у кладбища, да ещё в темноте, наши манипуляции заметят. – Оксана распахнула косметичку, достала пачку «невидимок». – Теперь подберём очки. У вас какой размер? Говорили окулисты?

– У меня шестьдесят шесть. – Саша тщательно пришпиливала скрученные в жгут волосы к голове. – Вот эти самые подходящие…

– Ладушки! – Оксана надела на Сашу парик, потом – очки. – Совершенно на себя не похожи! Раз вы в платье, а не в брюках, дам длинную куртку, а ваше пальто отвезу домой. Лучше выбрать чёрную – отлично сольётесь с темнотой. Ну, а обувь у разных женщин вполне может оказаться одинаковой. Очки не снимайте, пока не войдёте в квартиру.

Оксана подождала, пока Саша переоденется, ловко свернула её пальто-халат, положила рядом с собой на сидение.

– Живот-то помещается? Какой срок?

– Пошёл пятый месяц. – Саша проверила, сходится ли куртка. – Всё о'кей. – И откинулась на спинку сидения.

– А что касается моей дочери, то она всё время живёт в Люберцах, в пансионе. Но сегодня я туда поехала, в командировку, зашла к ней. А воспитатели сказали, что в группе мальчик свинкой заболел. И лучше детей развезти по домам, пока всё в норму не придёт.

– И вам пришлось потратить вечер на меня? – ужаснулась Саша.

– Слово отца – закон для нас с дочерью. Если он счёл, что я должна вам помочь, я помогу безо всяких отговорок.

– Вы очень его любите? – Саша не сдержалась и всхлипнула. – Очень, я всё поняла! Говорите так просто и вместе с тем невероятно твёрдо. Наверное, настоящее чувство и не требует высоких слов.

– Когда мы с ним встретились, я понятия не имела о том, что буду сыщиком, – негромко сказала Оксана, останавливая машину у перехода. Несмотря на поздний час, близ метро сновало ещё много народу. – Он стал моим первым мужчиной. Мне было восемнадцать. Вместе мы пережили страшные дни и расстались надолго, не по своей воле. Он даже не знал, что у меня родилась дочка. После него у меня было множество партнёров. Почти со всеми я спала только для того, чтобы выполнить задание. Вынуждена была уступать, чтобы остаться в живых и вернуться к ребёнку. Я уже была замужем, развелась, и муж потом погиб. Это его кольцо. – Оксана повертела на пальце перстень с арабской вязью. – Один раз меня изнасиловала целая банда, и случилось это не в «горячей точке», а в Москве, в Братееве. – «Ауди» снова поехала, и Саша оглянулась, увидев сзади светящийся силуэт Останкинской башни. Поразилась, как не заметила его прямо перед лобовым стеклом по пути на Онежскую улицу. – А в прошлом году мы встретились, причём совершенно случайно. С нашей общей знакомой произошла трагедия – она покончила самоубийством, причём самым варварским способом. Взорвалась и сгорела в собственной машине… На её похоронах мы и увидели друг друга. Несмотря на весь ужас случившегося, мы очень обрадовались этой встрече. Именно оба обрадовались, а не только я, и после уже надолго не расставались. Нашу дочку зачислили в престижный детский садик с пансионом, а мы время от времени проводим вместе вечер. Но не ночь – ночью он должен возвращаться к семье и не иметь неприятностей. Всё, приехали – Оксана выключила фары. – Сейчас быстренько идите на метро. По возможности проследите, не крутится ли рядом кто-нибудь подозрительный. Но не думаю, чтобы они так быстро нас раскусили. Завтра я вам позвоню, и обсудим план дальнейших действий. Да, вы тоже никому дверей не открывайте. Если станут звонить и спрашивать, где Алла, не отвечайте никому, даже её друзьям. Иначе не имело смысла прятать. Скажите, например, что дочка в больнице.

– Я так и сделаю. – Саша уже открыла дверцу, чтобы выйти из машины, но задержалась, виновато улыбаясь. – Оксана, прошу вас, не называйте меня по имени-отчеству. Это отдаляет нас друг от друга. Вы прожили куда более трудную жизнь, чем я, хотя объективно вы на двенадцать лет моложе.

– И как вас можно называть?

Оксана не удивилась. Наоборот, низкий голос её потеплел, стал вкрадчивым и воркующим.

– Сашей, естественно. Мама и брат называют меня Лесей. Как вам больше нравится… Всё, вроде, ничего не забыла. Счастливо вам!

– До завтра!

Оксана пожала Саше руку, как надёжный, верный друг, и сразу же завела двигатель. Когда Саша, протиснувшись между ещё остающимися у метро торговцами, оглянулась, серебристой «Ауди», так похожей цветом на любимую проданную машину, уже не было на прежнем месте.

Этой ночью Саша впервые почувствовала, что слишком долго не спала с мужчиной. Она проснулась в сладком томлении, на мокрых простынях, с приятными судорогами внизу живота, переполненная диким желанием и неотвязными воспоминаниями о будоражащих кровь снах.

Удивлялась только, что не она и не Артём возникали в тех греховных видениях, а Оксана и её любовник. Причём снились они Саше в самых откровенных, бесстыдных позах, словно снимались в крутом порно. Восемнадцатилетняя девчонка, покрытая потом, с закрытыми глазами и слипшимися прядями волос, корчилась в блаженных конвульсиях где-то на кожаном диване, в огромном незнакомом помещении. Эта сцена буквально сводила Сашу с ума.

Вчерашняя школьница, буквально Алкина ровесница, рискнула броситься в объятия человека, который был старше её на тридцать три года! Бросилась, не надеясь на выгодный брак, без прицела на цветы и подарки, престиж и завистливые вздохи. И не «папиком» он стал для Оксаны, а единственной, похоже, любовью, несмотря на то, что пришлось отдаться многим.

Не телом, а душой Оксана была верна ему, и словно в награду судьба снова свела их. И никто не имеет права мешать Оксане хоть на один вечер в неделю, а то и реже, становиться счастливой. Если бы Артём встречался с ТАКОЙ девушкой, Саша не посмела бы запретить ему делать это…

Саша лежала на широкой, слишком шикарной для этой квартиры кровати, томясь во влажной истоме, чувствуя, как бьётся в теле каждая жилка. И не могла понять, что именно сегодняшним утром вызвало прилив безумного вожделения. Аллочки нет рядом, она на другом конце Москвы, у чужих людей. А кажется, что в комнате ещё кто-то есть, такой же родной и любимый.

И только когда сам собой включился маленький телевизор в нише стенки, выполненной в вычурном готическом стиле, Саша вскочила, потянулась за халатом. И застыла, уловив внутри себя слабенькое движение – такое же, как шестнадцать лет назад. Ребёнок шевелился и раньше, но сегодня он особенно настойчиво заявил о себе; и Саше стало щекотно.

Она тихонько рассмеялась, осторожно погладила себя по животу и сказала:

– Привет, Траян! Не балуйся, слышишь? Успеешь ещё…

Она твёрдо решила назвать сына именем погибшего племянника, и фамилию ему дать свою.

Ба, сегодня в лицей приедут англичане из Кембриджа, и их полагается принимать по первому разряду. Секретарь господина директора должен выглядеть безупречно, и потому Саша, приехав домой ночью, долго думала над костюмом. Перебирала только что распакованные вещи, вертелась перед зеркалом, прикидывая на себя платья и костюмы. Оксанины очки, куртку, парик и все до единой заколки Саша сложила в громадный кожаный чемодан.

Стоя под прохладным душем, она думала, когда позвонить сыщице и договориться об обмене одеждой – пальто-халат по нынешней погоде незаменимо. Потом Саша, в купальном халате, прибежала в комнату. Схватила чемодан, затем вернула его на место, за кресло. Покрутилась около туалетного столика, перешла к телефону и боком присела на пуфик. Рано ещё, начало восьмого, но Софье Степановне можно звонить даже в шесть утра – она всё равно не спит.

– Алло-у! – Софья радовалась любому звонку, даже если посреди ночи ошибались номером.

– Здравствуйте, это я! – Саша улыбнулась в трубку.

– Сашенька! Голубушка! Вы не волнуйтесь только – всё у нас хорошо. Аллочка спит, будить её не хочу. Или очень нужно?

– Нет-нет, что вы! – испугалась Саша. – Я просто хотела передать ей привет. И узнать, не надо ли вам чего-нибудь привезти.

– Ничего не нужно, у меня всё есть. Но Аллочка не кушает почти, ей больно глотать. Ангина есть ангина, только всё обязательно пройдёт, поверьте опытному человеку! – успокоила Софья Степановна. – Я все ваши условия выполняю. Но пока никто не приходил…

– И не звонил? – на всякий случай спросила Саша.

– Звонил сын, Антон. Обещал заехать завтра вечером. Надеюсь, его можно впустить? Или это тоже запрещается?

– Что вы! Сын-то на вас не наведёт бандитов! – Саша между делом размышляла, какое выбрать бельё, чтобы полнеющая фигура выглядела стройной. – Не буду больше надоедать вам, Софья Степановна. Как только Алка проснётся, скажите, что я звонила. Обязательно заеду вечером, как только дела в лицее закончу. Пусть ждёт и не скучает.