Аверс (СИ) - Розга

Не догадываясь о размере произошедшей драмы, Лев сначала внимательно следил, как Ника прихорашивается перед театром. Увлекательное зрелище. Ника краснела, поглядывала на него, постепенно привыкла и начала поддразнивать. У нее теперь полно чулок и почти нет колгот. Аккуратная девушка надевала их по науке, собирала складками на пальцы, пока не оставался носочек, просовывала ножку и постепенно расправляла, вытягивала, затеняя кожу тонким капроном, подолгу останавливаясь на кружевных бортиках, поглаживая пальцами. Она начала одеваться именно с них, оставаясь в домашнем платье и без трусиков, они стали следующими. Их тоже следует пригладить, повертеться перед зеркалом, проверить, как сели. Подглядывающий в открытую Терновский оценил. Они ничего не успеют, стоит завалить девчонку на кровать и опоздают в театр. Лев досмотрел до платья, вздохнул, поправил не в полную силу, но все же рвущийся на свободу член в штанах, чтобы так не давило и пошел к входным дверям.

Они смотрели балет «Спартак». В семье Ники посещали балет не реже одного-двух раз в год, однако она отвыкла, как от много другого. Они обычно ходили на новогодние представления. Раньше ей не особо нравилось. И именно на «Спартаке» она прежде не была. Сцена порабощения девушек в самом начале ее впечатлила. Не менее двух десятков статных мужчин щелкнули об пол бутафорскими плетьми, она вздрогнула, соскользнула на край сиденья и дальше не отрывалась. Главного героя она из виду упустила, ее с первой партии увлек злодей Красс, поглощая внимание целиком. Ему она рукоплескала в конце, отбив ладони до онемения. Терновский отнесся к представлению гораздо ровнее, вдоволь насмотревшись на женские ноги, и одновременно полагая, что балерины слишком худосочны и жилисты на его взыскательный вкус. Разве растяжка впечатляет. Пришел к выводу, что в качестве эксперимента попробовать можно, но не на постоянной основе. Впрочем, он не всерьез. Обычные мужские мысли, жадные до женской плоти, фантазии о сексе каждые полчаса, здоровые организм, все дела. Ника его полностью устраивала, у нее отличная попка и полная красивая грудь, она покорная, приятно пахнет, сладко стонет. На набор костей, обвитых жесткими мышцами, не прожуешь, ее менять не стоит ни при каких обстоятельствах.

После театра поехали в ресторан, столик заказан заранее, модное место, без записи никак не обойтись. На нем Лев собирался закончить вечер и отвезти ее домой. Девушка реагировала очень живо, с энтузиазмом пробовала каждое новое блюдо, любопытничала, оглядывалась по сторонам. Мужчина вдруг понял, что дурно о ней заботится, она словно из клетки вырвалась, пусть не специально, получается он держит ее взаперти.

— У меня есть клуб, Ника, — приличный ресторан не разделял людей завесой нестерпимого шума, когда невозможно докричаться. — Поедешь туда со мной завтра?

— Какой клуб? — сердце замерло в грудной клетке и забилось чаще, Ника боялась тематиков, обжегшись единожды, не осмеливалась на новые знакомства.

— Ты понимаешь, — мягко уличил ее Лев. — Приличное место, ничего такого, я совладелец. Будет небольшое шоу, устраиваем каждое второе воскресенье. Нам не нужно будет демонстрировать статус в паре, не переживай. Никакого экстрима. Познакомлю тебя со своим другом.

— Там не ведется видеозапись? — жалобно спросила девушка, смиряясь с неизбежным.

— Нет, совершенно невозможно, люди у нас не простые, записывать их на видео не самая лучшая идея в мире. Мы сохраняем конфиденциальность членов нашего клуба, — строго и нисколько не сомневаясь в сказанном, заверил ее бизнесмен.

— Тогда хорошо, — сделала усилие и поверила Ника. — Куда мы сейчас?

— Поехали танцевать? — неожиданно предложил Терновский. — Я знаю место, где ставят одним медляки. Отожжем?

— Я давно не танцевала, — опустив глазки, призналась девушка, окончательно решив дальнейшую судьбу вечера.

В большом городе владельцы заведений могут позволить себе ограничивать публику самыми разными способами. Опрометчиво запускать только парочки и ставить им медленные танцы целый вечер. Большинству хочется громкой, бешенной музыки, темпа и драйва. Люди знакомятся в клубах. Зачем обязательно приводить пару? Администрация танцплощадки, выбранной Львом, хитрила, старалась разнообразить услуги. По субботам у них медляки, в остальные дни как обычно и по понедельникам законный выходной. Клуб активно ведет сайт, креативит, на странице можно оставить заявку на пару, получить ответ и прийти танцевать с совершенно незнакомым человеком. Получалось интересно. Мест не было, но Лев быстро разобрался, выкупив дорогой столик в вип-зоне на втором этаже. Здесь уже не поговоришь, пару слов на ухо, не более, музыка перекрывала любое общение, кроме танца. По субботам танцовщиц и танцоров гоу-гоу заменяли подрабатывающие профессиональные бальники. Особенно заметной была пара почти в центре зала, невероятным способом помещающаяся на небольшом подиуме, радиусом вряд ли больше полутора метров. Пространства им не оставалось, широкие танцевальные фигуры не провернешь, они двигаются вплотную друг к другу, чувственно, жарко, почти секс.

Заказав разноцветный, слоеный коктейль для Ники и виски себе, Терновский дожидаться выпивки не стал. Уже достаточно поздно, люди разогрелись, танцы стали откровеннее, многие мужчины опускали руки куда ниже талии. Играло нечто латиноамериканское. Клуб рассылал приглашения по всем городским кружкам парных танцев, заманивая на бесплатный вход. Многие пары двигались, по крайней мере, не отдавливая друг другу ноги и не топчась на одном месте.

Терновский бальником отнюдь не являлся, но воспитывался в старой петербургской семье. Покойная бабушка научила его танцевать вальс и танго. Ленивая Стефа, во всем полагающаяся на мужчин в семье, приучила обеспечивать достойную поддержку, держать женщину в руках, словно в крепкой дубовой раме, на которую в любой момент можно опереться, откинуться, хоть всем весом налечь. Ника ему улыбалась. Как давно она так проводила время? С отцом на выпускном, потом ее пригласили два одноклассника, дальше прыгали и скакали по отдельности.

На смену жгучему южному танцу подоспел классический, тягучий русский вальс. Опытные посетители ловко оттеснили неумеющих в центр круга, создав свой, отдельный, по самой широкой траектории и закружились. Ника почти не умела, пробовала, но не получалось. Она не знала, что в вальсе для женщины главное правильный и умелый партнер, точно знающий, что делать и обладающий достаточным авторитетом, чтобы повести ее за собой. Сначала Лев словно раскачивал ее на одном месте, наступая и отступая на шаг, затем они стали шагать влево и вправо. Вперед, назад, влево, вправо, не поворачиваясь вокруг.

— Посчитаем? — дразня предложил Лев, откровенно намекая совсем на другой счет. — Раз, два, три, четыре.

И плавно втянул ее в поток кружения, кажущегося быстрым и опасным лишь издалека. Ника следила за движением губ своего мужчины, считывала с них счет и старательно проговаривала их про себя. Она испугалась сбиться, но не сбилась. Кружение и шаги, постоянное наступление-отступление, казались необычной формой гипноза. Главное подчиниться ему, и он поведет. Уже держит ее, не колеблясь, уверенно. У Ники получилось взлететь над танцполом, почувствовать себя птицей.

Они вернулись к своему столику спустя три композиции. Ника упала на диванчик рядом с любовником, мучаясь от жажды отпила коктейль через соломинку. Алкоголь действовал мягко, не бил в голову, расслаблял, снимал запреты и ограничения. Латинские танцы врубали чаще остальных, девушки мелко переступая, вертели бедрами. Воздух пронизывали яркие лучи стробоскопов.

Не зря устроители заботились, чтобы у каждого была пара и девушек доставалось поровну. Но находились по тем или иным причинам разошедшиеся с парой. Нику заметили, она отличалась. Не разукрашенная, густые волосы не склеены лаком, фигуристая, тонкая талия, пышные бедра и высокая грудь. Пусть Лев не выглядел человеком, способным упустить свою женщину, алкогольные пары делали мужчин сильнее и выше в собственных глазах. Один такой поднялся из-за соседнего столика и пошел прямо к ним.