Человек, который съел «Боинг-747» - Бен Шервуд

— Охренеть, — столь же бесстрастно прокомментировал ситуацию Уолли. — Ну ладно, входите. У меня тут, правда, не то чтобы полный порядок. Но вы не обращайте внимания. Да, чуть не забыл: чувствуйте себя как дома.

Помахав в воздухе собачьей галетой, он заманил Арфа в кладовку и вернулся на кухню. Незнакомцы по-прежнему стояли перед ним полукругом. На кухонный стол легла одинокая черная папка для документов — тонкая, с одним, максимум двумя-тремя листами бумаги.

— Мы бы хотели, чтобы вы подписали этот отказ от претензий, — сказал человек в темных очках, вынимая из папки три экземпляра какой-то заранее заготовленной расписки. — Наша компания никогда не наносит на производимые у нас самолеты предупреждающую маркировку вроде: «Поедание самолетов вредит вашему здоровью». Наша юридическая служба просит, чтобы вы подписали этот документ, признавая тем самым, что компания «Боинг» не несет ответственности за какой бы то ни было вред, нанесенный…

— Ладно, все ясно. Насчет меня можете не волноваться, — перебив собеседника, заверил его Уолли. — Я ни с кем никогда не судился и не собираюсь. Я разумный человек и сам несу ответственность за свои действия.

— Значит, как я понимаю, вы не будете возражать против того, чтобы подписать…

— Я же сказал, подпишу все, что надо. Вот только интересно, что я получу взамен.

— Техническое сопровождение и консультационное обслуживание по линии завода-изготовителя, — отчеканил незнакомец.

— Это еще что такое?

Человек в очках выложил на кухонный стол неизвестно откуда взявшийся у него в руках тубус.

— Джентльмены, которые стоят у меня за спиной, — инженеры. Они участвовали в разработке модели «семьсот сорок семь». Надеюсь, вы меня правильно поняли: эти люди сконструировали тот самый самолет, который вы сейчас едите.

Из тубуса на стол с тихим шелестом вылетела и легла веером целая пачка светокопий чертежей, помеченных одинаковым угловым штампом: «747».

— Мы действительно до глубины души потрясены тем, что вы задумали, — сказал один из инженеров, расправляя самый крупный чертеж и тщательно прижимая его по углам взятыми со стола кофейными кружками. Судя по выражению его лица и по интонации, с которой он произнес эти слова, человек говорил абсолютно искренне. Он действительно восхищался поступком Уолли. — Но, боюсь, вы еще не знаете, что вас ждет впереди, — многозначительно произнес инженер и ткнул указательным пальцем в какую-то точку на чертеже. — Вот, смотрите.

Уолли послушно склонился над чертежом. Палец инженера ткнулся в какую-то точку в хвостовой части грузового отсека, прямо по соседству с креплением киля к фюзеляжу. Так далеко Уолли свой самолет еще не проел, но постепенно подбирался все ближе и ближе. Кстати, в данный момент это место находилось совсем рядом — буквально в двух шагах, за стенкой кухни.

— Вот тут-то вас и подстерегают главные трудности, — произнес инженер и, постучав пальцем по все той же точке, добавил: — Я бы сказал, для вашего представления эта деталь — «шоу-стоппер», в одном из двух смыслов: либо «гвоздь программы», либо «полный провал». В каком именно — решайте сами.

В поле зрения склонившегося над столом Уолли появилась волевая жилистая рука, протянувшая ему большую, красивую и явно дорогую ручку.

— Подпишите отказ, — сказал человек в темных очках. — Если подпишете, мы вам поможем. Только мы знаем того человека, который выручит вас в этой ситуации. В противном случае вы останетесь один на один с этим «неустранимым препятствием», и тогда, боюсь, вам так и не удастся завершить начатое дело: съесть самолет полностью у вас не получится.

— Ну почему, почему никто об этом раньше не подумал? Почему никто не предупредил?

Джей-Джею было плохо. Он едва стоял на ногах. Столько трудов, и все может пойти насмарку, если неожиданно обнаружившаяся проблема не будет решена. Пошатываясь, он брел через луг за домом Уолли, огибая полевые телестудии, тележки с хот-догами, наскоро установленные киоски с мороженым и уже откуда-то взявшихся здесь предсказателей будущего. Над полем стоял низкий гул: журналисты и все причастные к попытке установления мирового рекорда обсуждали то самое непреодолимое препятствие, которое, как выяснилось, встало на пути Уолли.

Джон ненадолго задержался у шатра походной студии канала Эм-эс-эн-би-си. Там, стоя перед камерами с масштабной моделью «Боинга-747» в руках, приглашенный эксперт из журнала «Авиация и космические технологии» демонстрировал неискушенной публике, в чем именно заключается вставшая перед Уолли проблема.

— Да, этот человек сумел преодолеть много препятствий, — чуть нараспев бубнил эксперт в диктофон. — Он сумел разделаться с авионикой, он прогрыз себе путь через подвеску шасси и через систему фиксации грузов. Но теперь он столкнулся с совершенно несъедобным объектом. На мой взгляд, задача, стоящая перед ним, не имеет положительного решения.

Джей-Джей поморщился и с понурым видом побрел к студии, смонтированной австралийской телевещательной корпорацией, без шатра, прямо на свежем воздухе. Там шла оживленная дискуссия о том, как и на каких основаниях запустить миниатюрную камеру в желудок и кишечник Уолли, чтобы детально изучить особенности его пищеварительного тракта.

Сунув руки в карманы, Джей-Джей с грустным, но независимым видом отошел в сторону от телевизионщиков, немного постоял посреди поля и задумчиво направился в сторону останков «боинга». На этот раз он подошел не к прорехе, проеденной в носу лайнера, а к его хвостовой части. Вот он — тот самый киль с хвостовым оперением, спокойно дожидающийся своей участи — быть перемолотым в груду алюминиевых опилок. Где-то там, в основании этой величественной колонны, скрывалась проблема, о которой теперь в окрестностях фермы и в городе не говорил только ленивый. Штуковина, которая, будучи абсолютно несъедобной, могла погубить героическую попытку Уолли установить мировой рекорд…

Черный ящик.

Эта штука создавалась специально с расчетом на то, чтобы не разрушиться при самых неблагоприятных внешних воздействиях. Она способна выдержать перегрузку в 3400 g, что в значительной мере превышает нагрузки, возникающие при соударении самолета с землей на скорости четыреста миль в час. Как, спрашивается, Уолли будет есть этот монолит, если он окажется не по зубам его дробильной машине? Джей-Джей прекрасно понимал, что на протяжении ближайших нескольких дней журналисты будут муссировать эту проблему и, судя по всему, добьются того, что она на время станет проблемой номер один во всем мире.

И при всем этом только Уолли по какой-то одному ему ведомой причине чувствовал себя спокойно и уверенно. Ощущение было такое, словно проблема поедания черного ящика его ничуть не беспокоила. Более того, он даже как будто предвкушал тот миг, когда эта неуязвимая штуковина попадет к нему на стол, как какой-нибудь восхитительный десерт или заморский деликатес.

ГЛАВА 11

От русского разило перегаром, да и прокурен он был, казалось, насквозь. У него заплетался язык, пьяные глаза налились кровью. Джей-Джей вел с ним свою игру. Он не мог просто встать и уйти, не ответив на дурацкие и, кроме того, почти нечленораздельные вопросы про черный ящик. В конце концов, этот пьянчуга работал на ТАСС — московское новостное агентство. Эта долгое время закрытая территория была теперь новым и весьма перспективным рынком для Книги рекордов.

Беседа с русским корреспондентом проходила в импровизированном офисе Джей-Джея: понимая, какой наплыв телевизионщиков, репортеров и просто туристов ожидается в Супериоре, он вовремя подсуетился и договорился с хозяевами «Замори червячка» — ближайшего кафе к месту установления рекорда, — чтобы занять одну из комнатушек в служебных помещениях. Разговор шел ни шатко ни валко, что, в общем, вполне устраивало Джона. Неожиданно дверь в комнату распахнулась, и на пороге появилась Вилла. Она явно была чем-то сильно встревожена.

— Выручай, — сразу же обратилась она к Джей-Джею. — Кроме тебя, в этой ситуации никто помочь не сможет. Блейк такую кашу заварил… Ни с кем, кроме тебя, он говорить не хочет.

Джей-Джей толком не понял, что происходит, но почувствовал, что лучше не терять времени и не задавать лишних вопросов. Схватив со стула куртку, он бросился вслед за Виллой на улицу и запрыгнул в кабину ее пикапа.

— Он вбил себе в голову, что установит мировой рекорд со своим воздушным змеем. Кто же мог подумать… — Голос Виллы прерывался. Оказавшись один на один с Джей-Джеем, она уже не скрывала слез. — Эту чертову игрушку он целый год строил. Если бы я сразу догадалась… А он ведь только об этом и говорил…

— А ты хорошо Блейка знаешь? Он тебе кто?

— Кто-кто… Младший брат он мне, — ответила Вилла, проскакивая перекресток без положенной в этом месте остановки.