Группа крови на рукаве (СИ) - Вязовский Алексей

— Лен, да что случилось-то? Я хорошо себя чувствую!

Врач потрогала зажившие пороховые оспины на лице, спросила:

— Тут болит?

— Да нет, прошло. Все нормально!

— У ракетчиков двое амебной дизентерией заболели. Тоже хорохорились, а потом капельницей к кровати пришлось привязывать, чтобы сквозняк не унес по пути в госпиталь. Был еще филяриоз у одного. Это червячки такие милые, под кожей грызут организм. Комарик укусит или ранка открытая и все. Сначала личинки на коже, а потом раз и внутри — она взглянула мне в глаза — у тебя ничего нигде не чешется?

Да… забавная флора во Вьетнаме. И фауна тоже.

— Да нет — конечно же, после ее слов у меня зачесалось во всех местах. Перед глазами встала сцена где бабка Лиены предупреждала про червей в заднице и тут же сильнее всего зачесалась именно задница, левая половина — Не, все нормально.

— Ну раз нормально, одевайся. Оппа! А это что? — она наконец-то окинула мою тушку целиком и только увидела татуировку терминатора.

— Робот. Ну как механический человек. Вместо нас воевать скоро будут, а мы будем отдыхать — по прошлому опыту общения с женщинами я точно знал, что надо про мир и спасение

— Это как в “Формуле радуги”? Там тоже робот вместо человека был.

— Ага — соврал я, хотя даже не понял, про что она. Про фильм какой-то?

— Ладно, одевайся — Лена села за стол, начала что-то писать в бланке, потом протянула мне бумажку — Вот тебе выписка из медицинской карты, в Ханое надо будет сделать новые фотографии на документы.

— Ты уже знаешь, что я уезжаю?

— Зорин сказал. Чего голый стоишь? Одевайся.

Почесав с удовольствием булку задницы, я начал одеваться. Пока я натягивал свою одежду, она подошла к металлическому шкафчику со стеклянной дверью и принялась что-то перебирать в нем. Наконец она нашла какую-то баночку, закрыла шкаф и подошла ко мне.

— Лен, да все будет нормально — смутился я от ее изучающего взгляда

— Надеюсь. На, держи и по таблетке утром и вечером

— Что это?

— Витамины. Просто витамины.

— А аскорбинки есть?

— Аскорбинки положены только старшим офицерам. Иди уже, герой ..

Стараясь не встречаться взглядом, я отпер дверь и уже почти выскользнул в коридор:

— Коля!

— Что? — я обернулся

— На выписке, на обратной стороне… мой московский телефон.

— Ага.. понял. Я позвоню!

Лена ничего не ответила, вернулась к своим бумагам. Вот ведь женщина! Вроде ничего и не сделала, а всю душу взяла и перебаламутила.

***

После короткой церемонии прощания с вьетнамцами — отдельно я еще сходил проститься с Иваном — мы с Незлобиным отправились давить подушку. Но нормально поспать не получилось. Уже через пять часов нас разбудил Федор Алексеевич, который судя по красным глазам вообще не ложился.

На столе у особиста стояло два наших рюкзака с открытыми горловинами. Рядом с ними горкой возвышалось привычное содержимое. Осмотрев горку, особист поднялся на ноги пошел к двери. Приоткрыв ее, он заглянул в коридор, и аккуратно, без стука закрыв, пошел к нам.

— Итак, товарищи бойцы. Ставлю задачу. Необходимо доставить вот эти вот два — он достал откуда-то из под стола два брезентовых куля размером с обычный мяч — свертка в наше посольство в Ханое.

Мы переглянулись с Незлобиным. Что-то не бьются размеры хабара.

— Федор Алексеевич, так-то груз побольше был — я взял “посылки”, взвесил в руках

— Больше, да. Но из принесенного часть не имеет никакой ценности, поэтому после консультаций со специалистами, достали только нужное им.

Микро платы? Ну в принципе логично.

— Транспорт?

— Как и говорил Борис Александрович, вот приказ на реквизирование Урала — бумага на вьетнамском перекочевала мне в руки. Ничего не понятно, но выглядит солидно. Даже есть какие-то печати. Тоже вьетнамские.

— А где посольство-то в Ханое?

— Посольство на улице Латхань — особист показал карандашом на карте — там найдете Зайцева Анатолия Сафроновича. Он из аппарата главного военного советника. Как увидите кого-то, похожего на настоящего советского человека с плаката, так знайте, что это он. Про вас он в курсе, да в общем-то любое начальство там про вас в курсе и ждет

Поди резидент ГРУшный. Ладно, это даже к лучшему.

— Разрешите идти?

— Не разрешаю. Сменить одежду и снаряжение. Свое оставить тут, гражданское по вашим размерам сейчас принесет каптерщик. Нечего привлекать лишнего внимания. Теперь вы обычные военные специалисты, приглашенные правительством Вьетнама. Журналисты, освещающие жизнь Вьетнама. Вот новые документы.

Оказывается, пока мы спали, кто-то достал наши фотографии из личных дел, форму убрал, пиджак добавил и теперь на журналистском удостоверении красовалась моя физия. Плюс новый ФИО — Alexander Filkin. Газета Правда. Растем!

Да… недолго я пробыл Орловым.

— Журналисты — переглянулись мы с Вениамином. Судя по физиономии Незлобина у него в документах тоже была новая фамилия. Я глянул через плечо. Ага, Leonid Fomin

— Да, журналисты. Ходите туда, ходите сюда. Стрелять не умеете, секретов вам не показывают, ценности для противника не представляете. И вообще, отставить разговорчики! Для вас вон целый фотоаппарат приходится отдавать, в посольстве вернете. Пленка внутри правда засвечена, но если никому про это не говорить, то никто про это и не узнает.

Тут пришел каптер и хлопнув стопкой одежды по столу, вручил нам потасканные армейские сидоры, ну где горловина затягивается лямками. Хмыкнув, я подтянул к себе свою кучку и стал перекладывать из нее все накопленное ратным трудом. Первым делом на дно и поближе к спине уложил запасные труселя, какой-то плащ и рубашку. Достав из стопки носки грязно-коричневого цвета, я отодрал с них пришитые нитками бело-красные бирки и тут же натянул одну пару на ноги, а вторую бросил к трусам. Сверху аккуратно положил свою часть страшно секретного груза и накрыл его портянками. Чистыми, а то товарищи в посольстве не поймут. Мыльно-рыльные пошли следом. А это что? Я с удивлением уставился на катушку фотопленки. Та самая, на которой по второму кругу отсняты внутренности железяк и которую мне вручил Черный для сохранности фиг знает когда. Вот, про нее все забыли, а я сохранил. Кинув вороватый взгляд на особиста, который что-то писал, решил продолжить порученное и добавил катушку следом к мыльно-рыльным. Взял с тумбочки пару номеров “Правды” и ими проложил внешнюю стенку сидора. И защита железки, и подтверждение того, что мы журналисты. Ну и по прямому назначению сгодится — в пути надо чем-то жопу вытирать. Под самую горловину отправился ножик с ложкой и вилкой. Распихав по оставшимся щелям разобранный сухпай, я затянул горловину и взвесил на весу рюкзак. Килограмм 10 получилось. Пойдет. Как раз вес для такого как я журналиста.

***

Выйдя от конторщика на свежий воздух, мы наконец-то смогли осмотреть себя нормально. На Вениамине была рубашка в мелкую клеточку и парусиновые штаны, которые при легком ветерке трепетали флагом. Мне повезло капельку больше — рубашка была в черно-белую вертикальную полоску. Ботинки тоже были какие-то гражданские: у меня черные, а у Вениамина коричневые.

— Ну-с, товарищ фотокорреспондент, позвольте я пойду на хуй, а вы идите за мной и никуда не сворачивайте

Незлобин хрюкнул от смеха, покачал головой:

— Не позволю, потому что фотокорреспондент сегодня ты и идешь ты в Пхи, а я за тобой!

— Ну тогда давай, пиши про героического меня, раз фотоаппарат не твое

— Что с оружием будем делать? Я без калаша ни в какое Пхи не поеду

— Я тоже.

— Журналистам вообще-то не полагается.

— Веня! — я похлопал Огонька по плечу — Вся эта ебанная легенда шита белыми нитками! Если нас тормознут южане или американцы, никто в твое липовое удостоверение смотреть не будет, понял? Им будет достаточно секретных плат в твоем сидоре со штатовской маркировкой

— Может успеем скинуть? — неуверенно произнес Незлобин, аккуратно снимая мою руку