Неправильная любовница - Любовь Попова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я перевожу дыхание и вдруг замечаю, как девушка рыдает. Но быстро стирает слезы, высмаркивается и делает королевский взмах рукой.
— Продолжай.
— Точно?
— Да просто я знаю, что такое, когда твой мужик брюхатит другую. И даже если вы в разводе. Нихрена это неприятно. Что ты сделала? Расцарапала ему морду? Побила машину? Разгромила офис?
— Ты все это сделала?
— Не только это. Ну речь не обо мне. Что сделала ты?
Мне даже стыдно стало, потому что мне далеко до такой смелости.
— Сначала я долго плакала. Вернее… Я никогда так не плакала. Никогда не рыдала так сильно. Даже когда били. Я просто поняла, что проиграла. Что последняя надежда растворилась в глухом и черном «Никогда».
Я позвонила Авроре. Знала, что она поможет. Спрятаться, скрыться, уехать, забыть.
Как же тяжело вспоминать. Физически больно.
— Я все отдам. Все деньги, — говорила я, рыдая на ее плече, пока она меня на поезд сажала. Платон маячил сзади. Так смотрел на Аврору, словно снова может ее потерять.
— Ерунду не говори. Доедешь сразу звони. А телефон Андрея?
— Я выкинула. Взяла с собой только свои эскизы.
— Ты точно уверена? Может наладится все.
— Нет, Аврор. Я могу сколько угодно надеяться, но мой Андрей (Не мой) не такой бесшабашный как Платон. Очень тебе завидую.
— И ты найдешь свое счастье, милая. И я всегда помогу, помни об этом.
— Конечно. Еще раз спасибо! — обняла я ее и кивнула Платону. — Он ничего не скажет?
— Не волнуйся. Он у меня на крепком крючке.
Я еще долго махала им пока поезд трогался. А потом долго сидела и смотрела как проносятся мимо деревья и дома… Потом заглянула в сумку и достала оттуда тест на беременность. Глупо конечно, но вдруг я не проиграла, вдруг это ничья, где я просто отдала победу тому, кому нужнее.
Извинившись я вышла из купе и пошла в туалет. А потом очень долго смеялась, потому что мой тест показал чертовы две полоски.
— Выкуси, сволочь! Две, две полоски! Я рожу ребенка и никогда не буду стыдиться смотреть людям в глаза. Потому что могу написать свою историю, без тебя! — кричала я в пустоту, слушая мерный стук рельсов, а потом еще долго долго плакала, закрывая эту страницу своей жизни.
Девушка дослушала, кивнула и ушла из купе. А потом вернулась с двумя чашками чая.
— Раз бухнуть нам нельзя, предлагаю выпить.
— А за что? — подняла я странные стаканы в подстаканниках.
— За нас. За женщин. За сильных и независимых. И пусть все те, кто нас обидел подаваться своим счастьем с другой бабой. Вернее, не так, пусть все те, кто нас обидел никогда нас не забудут. Пусть всегда сравнивают. И только в нашу пользу.
Она делает глоток и обжигается.
— Ссука.
А я улыбаюсь. Забавная она.
— Ну что ты ржешь? Горячий. Больно.
— Прости. Рожать кстати говорят тоже больно.
— Ой, лучше не говори мне. И я беременеть то не хотела, а тут рожать.
— А свою историю расскажешь? — киваю на ее пузо. Она мотает головой.
— Она слишком долгая, да и спать я хочу.
Она долго ворочается, устраивая живот и матерясь. Потом все-таки отворачивается и замолкает, а я почему — то улыбаюсь. Все-таки она была права. Выговориться было хорошей идей, жаль она ею не воспользовалась.
— Ну зовут то тебя хоть как?
— Вика. Все. Только больше не ной, спать хочу.
Я еще некоторое время смотрела на тонкую спину, а потом все таки перевела взгляд за окно. Стерла непрошенные слезы и надеялась, что поступаю правильно. А еще надеялась, что тост Вики сбудется и Андрей никогда меня не забудет.
Почему то при этой мысли хотелось улыбаться и ликовать.
Хоть бы….
****
Глава 32
Три года спустя. Андрей.
— Андрей Георгиевич. Если на сегодня все, то я бы хотела уйти.
— Идите, Ирина. С Новым годом.
— И вас! — улыбнулась она, а потом посмотрела на часы. Доходило двенадцать. Вы не пойдёте домой? Неужели даже с друзьями не встретитесь? Может Ксении Владимировне позвонить?
— Идите Ирина! Не маленький! Разберусь! Все-таки тридцать исполнилось.
Сказал громче положенного хотел извиниться, но секретаря и след простыл. Да она меня и так мудаком считает. Заставил тридцать первого прийти в офис, а теперь ещё и веду себя как неуравновешенный тиран.
Может просто сегодня день такой особенный. Проклятый. В этот день я родился. Но ещё не раз не чувствовал себя счастливым. Ни в детстве, когда бился в детском доме за кусок хлеба. Ни, когда отец забрал меня, а я пытался добиться его расположения. Ни даже когда на Кристине был женат и пытался построить семью.
Хотя нет. Вру. Один раз. Пять лет назад. С Алиной.
Я прошел к двери, повернул ключ и вернулся к бару. Налил себе виски и поднял тост.
— За бесконечное одиночество. За Алину. Надеюсь, ты счастлива, девочка.
Выпил все, без остатка. Обжог горло и выдохнул. Таких еще пару дней рождений и можно записываться в клуб анонимных алкоголиков и дрочеров.
Можно конечно позвонить Ксюше, которую упоминала Ирина. Та всегда будет рада мне. Прямо-таки идеальная любовница. Она ничего не просит, делает приятно,