Поляна, 2013 № 02 (4), май - Журнал Поляна

Весна 1942 года. Наступила посевная пора. В нашем колхозе «Призыв» все разрушено, нет ни одной лошади. Колхозное поле пахали на себе, впрягаясь по восемь человек в плуг. Плугом управлял Андрей Иванович, пожилой колхозник.

Как тяжело было пахать вместо лошади! А первые пуды зерна для посева от станции Волоколамск тоже приходилось таскать на себе. Зерно засыпали в мешки и несли их на себе двадцать три километра до Яропольца. Сеяли вручную, разбрасывая семена по полю.

Осенью 1942-го вернулся с фронта с изуродованной правой рукой машинист яропольской ГЭС Афанасий Иванович Иванов. Добираясь до села, думал, что сможет работать и с одной левой рукой. Но вот беда — электростанции нет, она взорвана немцами.

Я была свидетелем его горьких слез. Он сказал: «Тогда я сам буду восстанавливать станцию». Попросил людей помочь ему. А кто остался в селе? Убитые горем матери да голодные подростки.

За рекой Ламой у деревни Юркино было много окопов и блиндажей. Мы разбирали их, выкапывая бревна на поверхность. Затем брали передок от телеги (две оглобли, два колеса да веревки) и на нем перетаскивали бревна за три километра к месту стройки. У Афанасия Ивановича был еще один помощник — старичок Алексей Андреевич Кулаков, бывший летчик, строитель, мастер на все руки. Он нашел песчаную косу и сказал, что для строительства нужен песок. Так мы еще и песок на носилках таскали за километр.

Здание электростанции мы построили. Но электрические столбы были повалены, провода оборваны. За помощью опять обращаемся в воинскую часть.

И вот постепенно стали подключать к электролинии деревню за деревней, и к 1948 году все деревни получили электричество.

Но это было в 1948-м, а весной 1943-го года надо было как-то обрабатывать землю и заниматься посадками. Комсомольцы села попросили у колхоза один гектар земли, обработали его, со скотного двора в корзинах натаскали навоз.

А где взять посадочный материал? У населения картофеля совсем не осталось. Часть забрали немцы, другая часть померзла, так как уходя немцы оставляли дома открытыми или вовсе сжигали.

Пошли по воинским частям, выпросили срезки с картофеля для посадки.

Собранным картофелем, который хранили в подполье избы-читальни, помогали многодетным семьям. Из эвакуации вернулись учителя. Им тоже выдавали картофель на питание.

Многие женщины от непосильного труда, плохого питания, нервного напряжения страдали куриной слепотой. Как только солнце пойдет на закат, у них теряется зрение. Садится женщина на поле и плачет. Ведь ее ждут голодные дети, домашние дела, а она даже до дома дойти не может. Не раз приходилось провожать таких женщин и помогать по хозяйству — натаскать воды и дров, приготовить немудреную пищу.

Невозможно описать все дела, которыми приходилось заниматься нам, молодежи, в те тяжелые годы. Но немцев все дальше и дальше гнали на запад. Радостные вести с фронта вливали в нас новые силы. У всех было одно желание — делать все, чтобы приблизить долгожданный день победы.

Я уже говорила, что с марта 1943 года была заведующей избой-читальней, как тогда говорили — избачем. Во время войны фашисты сожгли сельскую библиотеку. Сгорело двадцать пять тысяч книг. Став библиотекарем, я начала собирать книги. Кто-то из односельчан отдавал свои, у кого-то оставались библиотечные. Собирала книги и в Яропольце, и по соседним деревням.

Вначале для библиотеки мне выделили одну неотапливаемую комнату при яропольском сельсовете. Занялась я ее благоустройством. В комнате было две двери, одна входная, другая проходная, которую я забила, к косякам прибила рейки, положила доски. Так получился мой первый стеллаж из шести полок. Доски оклеила белой бумагой и расставила свой первый фонд — сто пятьдесят три книги.

Образование у меня было всего семь классов. Московская областная библиотека организовала заочные курсы для начинающих библиотекарей. Поступила на эти курсы и я, а нашему району, как пострадавшему от оккупации, в виде шефской помощи выделили большое количество книг. Доставка на себе. Со станции Волоколамск идти пешком до села двадцать три километра.

Зима, дороги занесены снегом. Книги я перевязывала пачками наперевес через плечо и по сугробам несла в нашу библиотеку. Иду, голодная до головокружения, книги тяжелые, одну ногу поставишь в сугроб, а другую не знаешь, куда ставить. Но желание создать в селе хорошую библиотеку было неистребимо.

В центре Яропольца стоял Народный дом, так его стали называть после революции 1917 года. Раньше в нем был трактир, после революции второй этаж превратили в клуб, а в 1951 году в Народный дом переехала библиотека, где и сейчас существует. В одной из комнат организовали читальный зал. Здесь же жители слушали лекции, беседы. По просьбе женщин организовала для них курсы кройки и шитья. Купить одежду было сложно, и женщины учились сами шить немудреную одежду для себя и детей.

В это время у нас было уже более двенадцати тысяч книг. Я выписывала много тематической литературы.

Расскажу об одном случае.

Иду как-то домой, смотрю — на краю поля стоит трактор, а в нем копается Анатолий Куракин. Я пошутила, что, мол, Михалыч, не слушается он тебя. Куракин ответил, что вот трактор дали, а инструкции к нему нет. Узнав марку трактора, я выписала из районной библиотеки необходимую документацию. Надо сказать, что мы часто выписывали необходимые книги, и нам никогда не было отказа.

За успехи в пропаганде книги наша библиотека в 1965 году получила диплом «Лучшая в РСФСР» и приз газеты «Известия». К нам стали приезжать гости из других стран — посещая библиотеку, они интересовались историей села, задавали вопросы о Пушкине, Гончарове, Чернышевском, декабристах.

А я занялась изучением истории села Яропольца.

Материалы об исторических событиях края накапливались. Хранились они в читальном зале. Количество документов, фотографий, экспонатов и живой интерес людей к этому натолкнули на мысль о создании музея. Моя задумка нашла положительный отклик в районе и в Москве.

И вот 23 ноября 1969 года в селе был торжественно открыт краеведческий музей.

А в 1987 году он получил почетное звание «Народный краеведческий музей села Ярополец».

Я и сейчас продолжаю собирать материалы для музея и вести экскурсии для посетителей.

Я счастлива, что все еще работаю и несу радость людям!

Ольга Воронина

«Я придумаю быль…»

Я придумаю быль,И по капле размеренный бытРазолью по хрусталикам дней золотыми дарами.Это, право, не много — себя попросить у судьбы,Перепеть свою жизнь:Подросла — по-другому сыграю.

Прочитай по руке,А потом отпусти по реке!Это вовсе не Стикс, и — помилуйте! — даже не Лета.Проживу золотые хрусталики дней налегке,Чтоб у солнечных вратРасплатиться сполна за билеты.

Наталья Морозова

Коломна

Палящее солнце играетколоменскими куполами.

Шагом пройдёт уставшиммимо Маринкиной башни

осень — торговец листьями.Угадывается в походке лисьей

воскресная праздность города.Пустеющая Соборная

во мглу провожает кого-тоСквозь Пятницкие ворота…

Владимир Эйснер

Две палатки

«От духа Его великолепие неба»

Есть ли Бог на свете?

На эту тему разгорелся однажды спор в нашей рыбацкой артели после трудового дня вечером у костра. Когда аргументы обеих сторон были исчерпаны, а единого мнения не выработано, рыбак Александр предложил:

— Давайте спросим у тети Чарду. Она язычница. Интересно.

Пожилая долганка Анна Чарду, кухарка, уборщица и добрый гений нашей артели, как раз пекла пирог с рыбой на горячих камнях у костра, ее пятилетний внук крутился тут же и «помогал» бабушке.

Тетушка Чарду повернулась лицом к Александру, свет вечерней зари отразился в ее узких глазах.

— Саша, ты свой палатка чистишь-блистишь, прибираишь, посуда моишь?

— А как же, — отвечал слегка озадаченный Саша, — прибираюсь, как все.

— А если не будишь порядка делать, тогда как?

— Ясное дело — грязью зарастешь, — усмехнулся Саша.

— Сюда посмотри! Хорошо посмотри, однако! — повариха указала широким жестом на реку, на море, на дальнюю горную цепь. Не только Саша, все мы смотрели хорошо и долго.

— Я старый женчина, Саша, тундра живу, кругом посмотрю. Никогда так не бываит: зима два раз, лето ни раз, или олени волка кушают, или гусь на утка женится. Всегда порядка тут на низу, кажный плерода правильно ходит: свой дом, свой еда, свой жена знаит. Теперь туда посмотри! — повариха указала рукой в небо, где уже сверкали первые звезды. — Хорошо посмотри, крепко!