Серебряный Плащ - Дэйв Дункан

пару дней после их королей. На протяжении веков никто из них не нашел времени привести комнату в порядок.

Под канделябром Бандит читал бумаги. Когда дверь благополучно закрылась, он встал и предложил Изумруд стул. Командир выглядел усталым и взволнованным, но сумел выдавить улыбку.

— Почему вы улыбаетесь?

— Потому что в последний раз, когда я расставалась с сиром Яростным, он хотел меня поцеловать.

Громко прочистив горло, Бандит сел.

— Понятно. Но давайте не станем усложнять все еще сильнее. Полагаю, вы недостаточно безумны, чтобы спать в общежитии сопрано. Где я могу найти вас сегодня вечером, если понадобиться?

— Соколятня уже пусты. У меня есть ключ.

Соколятня была общежитием для сеньоров.

Бандит кивнул.

— Скажите страже внизу, если почувствуете что-то неприятное. Слышали объявление Великого Магистра?

— Кое-что. Полагаю, оно было о домашних животных Милашки?

— Ему приказано не упоминать их, но мы бы хотели, что бы как можно меньше кандидатов оказались съеденными.

— Они такие же, как монстры Ночи Псов?

Бандит поморщился.

— Копии. Милашка заявляет, что они более контролируемы, но я бы на это не рассчитывал. Он собирается выпустить двоих из них, чтобы они бродили по болоту, а самого большого оставить в королевских покоях. Видите ли, эти покои легко узнать — здесь единственный балкон на всю школу, а еще королевский герб на окнах и над дверью у большой лестницы. Лорд-канцлер Роланд очень хочет, чтобы Серебряный Плащ упал и был разорван.

— Собакой? Он убил Демиза и Чефни.

— Сестра, мы работали командами, чтобы справиться с этими животными! Единственный человек, которому удалось убить одну, был Дюрендаль. Одну из самых маленьких. Беспокойтесь лучше о том, что случиться, если Милашка не сможет погрузить свои кошмары в сон и вернуть их в ящики. Духи! Эта штука в покоях — размером с пони.

— Значит, король спит в Башня Королевы?

— Государственная тайна.

Улыбка Бандита показала, что Изумруд угадала верно.

— А принцесса Вазара из Лукирка — собака?

— Кодовое имя для всех трех. — он устало потер глаза. — Хотел бы я никогда не позволять Дюрандалю меня уговорить на это! Вам известно, Сестра, что считая всех сеньоров и рыцарей, у нас сегодня вечером должно быть около сотни способных фехтовальщиков, не говоря уже о трех монстрах. А во тьме — только один человек! Так почему я чувствую себя окруженным?

Он был честным человеком, который делал все, что мог, и женщина рассердилась на лорда Роланда, что тот добавил Бандиту забот. И все же, дело не в том, что делал Роланд. По крайней мере, он видел опасность и принял меры предосторожности.

— Вы не могли воспрепятствовать прибытию короля?

— Вероятно. Но вскоре он нашел бы себе нового Предводителя.

— Он знает, что Клоп — это я.

Бандит пожал плечами.

— Я не говорил. Возможно, это сделал Роланд. Король знает только то, что желает знать, Сестра. Он находится в необыкновенно мерзком настроении, но быть может это лишь из-за того, что он нашел тут Милашку и засыпает в незнакомой постели -мысль о том, что королевские апартаменты, подобные Башне Королевы, все это время стояли забытыми, не привела его в лучшее расположении духа! Белые Сестры и инквизиция — не то, что он ожидает найти в Айронхолле. Он не желает, чтобы его беспокоили. Каждый раз он смотрит на свои поездки в Айронхолл, как на отдых. Он ненавидит думать о том, что Клинки не способны его защитить.

— Я не могу быть Клопом на привязке.

— Нет. Мы тебя отпустим. Амброз очень чувствителен к скандалам. Женщина в Айронхолле заставит его скрипеть зубами.

— Магистр Милашка знает о моем присутствии?

— Я не говорил, — резко сказал Бандит. Ему могло нравиться обманывать инквизитора или, быть может, он просто ему не доверял, — Клинки не доверяли никому, кроме друг друга.

— Я останусь Клопом, — согласилась она. — Но тогда вы должны сделать кое-что для меня.

— Говори.

— Ты ведь сказал кое-кому о том, кто такой Клоп, не так ли?

Бандит застенчиво кивнул.

— Пришлось предупредить его, когда посылал за тобой. Не хотел, чтобы он выпустил кота из мешка.

— Поклянитесь, что не скажете ему, что сказали мне, что сказали ему!

— Ээээ... клянусь.

О, что-то ждало молодого Яростного!

Глава двадцать первая

Путь в мой кабинет

Даже собаки не лаяли в Блэквотер. Деревня, словно мертвая, раскинулась под звездным небом, и лишь редкий крик летучей мыши демонстрировал признаки жизни. Йекис проскакала слишком далеко и слишком устала, чтобы попытаться преодолеть Старкмур.

Доблестный постучал в дверь гостиницы рукоятью своего меча.

— Лонгберри! — крикнул он. — Осберт Лонгберри! Именем короля!

Осберт должен спать крепко. Он был не четой Шервину в части мозгов -— не самый быстрый парень на лугу, как сказал бы Змей -— но все же он был аккуратным и честным.

— Я знаю тебя, — раздалось рычание из окна наверху. — Ты -— сир Доблестный.

— У вас прекрасное зрение!

— Узнал твой голос. Ты дал мне серебряный грош, если помнишь.

— Так и было. Сегодня вечером, получишь золотую корону.

Осберт крякнул, но остался у окна.

— Спешишь догнать короля, вероятно? Он назвал меня по имени. "Удачи, мастер Лонгберри", — сказал он. Его Величество, да благословят его духи, всегда помнит обо мне.

Слишком много усилий приложено Бандитом для безопасности!

— И я еду по его делам. Но скажите мне, приходил ли кто-то еще после короля и Клинков этим вечером?

— Ну, старый Вилл и фермер...

— Незнакомец?

— О, незнакомец... тёмненький парнишка, нос крючком? Один одинешенек. Очень нервный тип, постоянно осматривался.

— Похоже на него, — сказал Доблестный. — А что на счет лошадей?

Или рассвет застанет его замерзшим на пороге.

— Ничего. Им нужно поспать, лошадям. Прошли длинный путь.

— Две золотые короны? — взятки не должны сработать. Осберт любил лошадей больше, чем деньги.

— Ладно, есть Лумкин, — с неохотой ответил конюх.

— Что не так с Лумкином?

— Ничего. Большой, сильный мерин. Просто кое-кто считает его рысь тяжелой.

— Пойдет. Он поможет мне оставаться бодрым. Теперь, прошу вас, мистер Лонгберри!

Итак, Йекис нашла свое сухое стойло, с овсом и хорошим уходом -— Осберт не поскупился. Он торжественно поклялся, что оставит кобылу Доблестному и не продаст её. Юноша