Марфушечка - Душечка (СИ) - Заозерная Марта

— Что вы тут делаете?

Игорю казалось, что голос прозвучал спокойно, однако, по помещению гул пронесся. Парни почувствовали его настрой.

— Вещи твои Марфе показываем, — смеясь Эрик произнес. — Она пить захотела.

Они стояли около сумки Игоря. Из бокового кармашка бутылка с водой торчала. Подцепив её пальцами, девушка потянула на себя.

— Можно?

Игорь хотел было рявкнуть — нельзя! Но не успел. Мышцы лица всё еще находились под действием препаратов анестезирующих.

В следующую секунду произошло то, что заставило всех присутствующих замереть.

После того, как Марфа щелкнула замочком на крышке, струя воды ударила ей в нижнюю часть лица. Хорошенько обкатив подбородок и верхнюю часть футболки.

Девушка замерла с распахнутыми глазами.

— Убью тебя нахер! — процедил Стравинский, обращаясь к другу. — Знал же, придурок, что нормальная бутылка внутри, — говорить было сложно, но голос звучал угрожающе.

Так вышло, что у парней уже в привычку вошло разыгрывать друг друга. Фокус с водой был излюбленный. Эрик часто специально выпивал всю воду Игоря. Поэтому вот уже несколько месяцев Музыкант оставлял в наружном кармане бутылку «с сюрпризом». Она фонтанам била в лицо воришки. Его собственная была припрятана внутри сумки. Эрик, простывший главным разгильдяем команды, частенько забывшись, принимал внепланово душ.

Марфа, естественно, этого не знала и знать не могла.

Игорь ожидал, что его сейчас волной женской истерики окатит. Но Марфа лишь сделала шаг в его сторону, поднялась на носочках и приблизившись к уху парня, спросила:

— Найдешь футболку мне сухую?

Игорю показать, что он ослышался, но напротив стояла улыбающаяся Метель.

Она едва ли могла сдержать улыбку. В глазах огоньки игривые поблескивали. Удивления от происходящего не испытала, сразу поняв среду, в которой парни проводят большую часть жизни. В таком ритме необходимо разряжать обстановку позитивом.

— Выметайтесь, вонючки, — Игорь поднял полотенце, на скамейке лежащее и бросил его в Эрика. — Шустрее.

Спустя минуту парочка осталась наедине. Из-за двери беззлобный гогот парней доносил. Выходя, несколько товарищей похлопали Игоря по плечу, дескать, держись брат.

— Я думал ты меня…

Игорь оборвал себя на полуслове, язык словно пересох и к небу прилип. Его взгляд зацепился за соски Марфы, которые отчетливо виднелись под мокрой тканью.

Шумно вдохнув, Игорь сглотнул. В голове снова пронеслась мысль — мечта относительно прачечной.

Проследив его взгляд, Марфа рассмеялась.

— Ты можешь думать о чем-то помимо секса?

Происходящее вызывало у Марфы смешанные чувства. С одной стороны ей хотелось расставить точки в их с Игорем общением и нейтрально веселые темы идеально этому соответствовали. Но под его прожигающим взглядом кожа горела так, что немедленно раздеться хотелось и продолжить программу по сценарию Игоря. В глазах парня все желания отражались. Марфе казалось, что она безошибочно даже позу может угадать, в которой Стравинский продолжить диалог хочет.

До знакомства с Игорем настолько бешеное влечение Марфе казалось лишь выдумкой и оправданием собственной похоти. Оказалось, что идеальная физиологическая совместимость реально бывает и ой как голову кружит.

— Прости, что ты спросила? — немного помедлив, Игорь сделал вид, что не расслышал вопроса, за что толчок в плечо получил.

— Ты всё слышал!

— Сорок минут назад я мечтал трахнуть тебя на включенной стиралке. А сейчас посмотрел, — двумя пальцами указал на грудь девушки. — И понял, что мне достаточно будет одного твоего прикосновения. Вот она — игра на понижение. Так что нет, думать о чем-то другом, когда ты сиськами светишь, у меня не выходит.

Парень, опустившись на корточки, извлек из сумки чистые вещи.

— Великовата будет…, - протянул он.

От мысли, что Метель переоденется сейчас в его вещи, мозг закипал, пар из ушей валил столбом. Он уже это проходил, но тогда они вдвоем в номере валялись в кровати. Сейчас её в таком виде застать множеству людей предстояло. Разница колоссальная! Первобытное чувство собственника попило от восторга.

Поднявшись на ноги, Игорь обернулся и остолбенел на месте. Открыл рот и закрыл. Слов подобрать не вышло. Как реагировать тоже не знал. Марфа стояла перед ним держа в руках свою футболку и такой же кружевной лифчик в руках.

«Когда только успела раздеться?»

— Не смотри так. Я не могу в мокром ходить. Прямо неприятно очень становится, — девушка забрала из рук Игоря сухую вещь и отдала мокрые. — Ещё когда училась в школе искусств, мы проходили стилистику XIX века. Большая роль была отведена «Муслиновой болезни». Девушки веками рисковали здоровьем, чтобы выглядеть привлекательно. Но даже современные не сравнятся с модницами того столетия. Элегантные наряды стали отшивать из муслина, это тончайший материал. Легкий, воздушный. Сама по себе ткань качественная. Для сухого климата подходит прекрасно. В жаркую погоду материал позволяет коже дышать. В XIX веке из него активно изготавливали платья и пеньюары. Ткань позволяла подчеркивать достоинства фигуры — соблазнительные изгибы. Знаешь что для этого делали? — повернувшись спиной к Игорю, Марфа продолжала рассказывать и переодеваться попутно. — Наряд надевали на голое тело и смачивали ткань водой. Даже в холодное время года француженки таким промышляли. Бедовые. В 1803 году Париж накрыла эпидемия пневмонии. За день регистрировалось до шестидесяти тысяч новых случаев. Самая высокая смертность была среди молодых девушек. Поэтому в том веке воспаление легких называли «муслиновой болезнью». Тысячи девушек жертвами безумного тренда стали. В общем к чему я… Не люблю носить мокрую одежду.

Одевшись, Марфа отыскала в сумочке резинку для волос и зажигалку, с помощью которых соорудила нехитрую конструкцию, подобрав свободно свисающую ткань так, что образовалась волна.

Стравинский продолжал молчать, уставившись в никуда.

— С тобой всё хорошо? — уточнила Марфа.

Она и подумать не могла, что вид её обнаженной груди может отключить его от внешнего мира. Чего он там не видел? Мало того, что видел. Ещё и трогал, и даже на вкус пробовал.

Игорь прерывисто выдохнул.

— Поужинаешь со мной сегодня? — только и смог произнести.

Глава 48

Заняв своё место за столиком, Марфа положила салфетку на колени. Игорь, не сводя с неё пристального взгляда, занял кресло, стоящее напротив. Ему всегда нравилось наблюдать за тем, как девушка умеет держать себя в руках. Очаровательная морозность. Пообщавшись с ней ближе, становилось понятно — фамилия девушке идеально подходит. Из кожи вон вылезти хотелось, лишь бы она хоть чуточку оттаяла.

Действие препаратов прекратилось, лицо Игоря начало понемногу опухать, появился отек. Несмотря на потрепанный вид, парень выглядел очень мило. На губах сияла такая широченная улыбка, можно было подумать, что ему «Золотой мяч» вручили, как лучшему футболисту года.

Марфа поневоле заряжалась от него позитивом.

— Чего ты довольный такой? — спросила она, наклонив голову и заглянув в глаза Игоря.

— В коем — то веке ты согласилась со мной поужинать, как я могу не радоваться? Обычно ты нос воротишь.

— Не утрируй. Просто занята, — пожала она плечами, стараясь выглядеть максимально беспечно.

Они оба знали, что Марфа намеренно избегала общества Стравинского. Находясь поодаль легко было контролировать свою слабость перед ним.

— Да, конечно. Круглосуточно. Лосано занята, — Игорь не смог удержаться от язвительной усмешки.

— И что с того? — Метель прищурилась.

— Да ничего. Бесите просто, — вмиг став серьезным, Игорь откинулся на спинку кресла.

Было забавно наблюдать за изменениями его настроения. Словно переключатель срабатывал. Превращая милого мальчика в зловредного сыча.

Марфа поймала себя на мысли, что каждый раз видит перед собой разного Игоря. Когда они познакомились он ей казался легкомысленным мальчишкой, у которого из плюсов было только умение неплохо трахаться. После она заметила, как он умеет держать себя в обществе. Его уверенность в себе и обаяние притягивало всеобщее внимание. Примером тому была реакция девчонок бортпроводниц на его появление на борту, их взгляды не отлипали от Игоря весь полет. Сегодня же Игорь, находясь в привычной для себя среде, раскрылся полностью. Более того, после разговора с Маурицио Пети Марфа и вовсе задумалась, об одном ли и том же человеке они говорили.