Сентябрь (СИ) - Зарин Ярослав "RavenTores"

— Зов… отступил, — признал Тэйлос. — Куда ты собираешься? — ему выходить из дома не хотелось, нежелание было похоже на дурное предчувствие, и Тэйлос не хотел его игнорировать.

— Увидеть Ринко, — Дэвид подхватил со стола небольшие деревянные чётки, которые прежде скрывались за бумагами, и обернулся. — Схожу один, а в зависимости от того, что смогу узнать, — сориентируемся дальше.

— Подожди, — Тэйлос говорил как будто бы спокойным голосом, но повелительные нотки возникли сами собой. — Мне не нравится эта идея, — продолжил он спокойнее. — Тебе… может угрожать опасность.

— Тэйлос… — Дэвид подошёл к нему, чуть сжал его плечо. — Со мной ничего не случится, вот увидишь. Не хочу тратить время на спор.

И он вышел, а Тэйлос слишком поздно осознал, что его прикосновение о чём-то напомнило телу. Воспоминание было слишком физическим и при этом нисколько не отразилось ни в картинах, ни в словах, ни в чём-то ещё, за что могло бы зацепиться сознание.

***

Брун дома не оказалось, и пока Дэвида не было, Тэйлос просматривал его заметки и вчитывался в рассказ Марко, всё больше убеждаясь, что не ошибся, называя имя. Неприятное чувство, что он всё же мог бы попробовать спасти этого человека, никуда не делось, но хуже него было чёткое ощущение, что впереди ждёт ещё какая-то неприятность.

Волнение в основном касалось Дэвида, и Тэйлос уже начал жалеть, что отпустил его одного, не попытавшись доказать, что следует доверять его предчувствию. В конце концов тревога полностью разрушила то настроение, в котором он проснулся. Он легко мог представить, где именно найти Дэвида, если тот решил поговорить с Ринко, так что можно было отправиться следом. Размышляя таким образом, а может, уже просто не в силах оставаться не у дел, Тэйлос оставил библиотеку, вышел в холл, где набросил плащ и подхватил цилиндр, однако как раз когда уже собрался выходить, двери дома открылись.

— Ты готов идти, это замечательно! — сказал Дэвид, так и не переступив порог. — Поторопимся. Я обещал Брун встретить её на вокзале около четырёх — она уехала куда-то в пригород, и мы как раз успеваем проведать Марко. Это всё равно по пути.

— Дэвид… — Тэйлос приблизился и поймал его за руку, посчитав, что так тот не станет игнорировать его. — Мне кажется, лучше быть осторожными… Я чувствую, что…

— Не волнуйся, — мягко улыбнулся Дэвид на это и сжал его пальцы, в глубине его глаз было странное выражение, которого Тэйлос не разгадал. — Мы не пробудем там долго. Но выяснение обстоятельств откладывать некуда, нам нужно знать.

Тэйлосу всё это казалось неправильным, но он уступил. Всё-таки его опыт в мистических учениях был исключительно жалок, а Дэвиду эта сторона мира была знакома, даже близка. Так что Тэйлос решил довериться ему, предоставить ему судить о происходящем. Он вздохнул и проследовал за ним по засыпанной листвой дорожке к воротам, за которыми их уже ждал экипаж.

Та часть города, где располагалась квартира Марко — хотя Тэйлос прежде был убеждён, что гонщик должен доживать свои дни в городской больнице, — была застроена жмущимися друг к другу пятиэтажными зданиями с шумными водостоками и узкими колодцами дворов. Нужный дом отыскался не сразу, и Дэвиду пришлось несколько раз проверять адрес. Но наконец они вышли на влажную мостовую и остановились перед тёмной аркой, за которой виднелся пустынный двор.

— Неуютно, — отметил Тэйлос. Его предчувствия стали только сильнее, а оттого, что вокруг не было ни души и окна слепо таращились на улицу, словно тут совсем не было никаких обитателей, казалось, что они пересекли грань и теперь находятся среди призраков.

— В разгар рабочего дня многие районы выглядят совершенно заброшенными, — пожал плечами Дэвид. — Все эти люди вынуждены покидать свои дома, возвращаться в них только по вечерам… Пойдём, Тэйлос. То, что здесь никого нет, нам только на руку.

С этим трудно было не согласиться, Тэйлос признал, что совершенно не хотел бы, чтобы об их визите узнал кто-то, кто может донести Грэйсу. Они прошли во двор, предварительно осмотревшись и удостоверившись — действительно нет ни души. Дэвид выбрал один из тёмных подъездов, дверь в который оказалась открыта, даже подоткнута камнем, хотя состояние петель подсказывало, что она и не закроется никогда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Внутри стоял неприятный полумрак. То, что квартира Марко располагалась на первом этаже, даже радовало, потому что лестничная клетка источала неприятный запах. Тэйлос почти не удивился, когда Дэвид вскрыл замок отмычками, а не постучал, чтобы привлечь внимание хозяина.

Чувство чего-то непоправимого всё росло и росло внутри, Тэйлосу чудилось, будто что-то страшное затаилось за дверью и ожидало их — и только их, как обученный зверь, которого отослали охотиться на конкретную дичь. Высказывать свои опасения Тэйлос не стал, лишь коснулся локтя Дэвида пальцами, чуть склонил голову в сторону двери, намекая, что следует быть осторожнее.

Дэвид едва заметно улыбнулся ему — ободряюще, светло. И тут же распахнул дверь. Квартира встретила их мертвенной тишиной, сумраком. Тяжёлый, словно загустевший воздух наполнял пространство, но Дэвид как будто бы не замечал и этого, продвигаясь по длинному коридору. Звуки его аккуратных шагов тонули в тенях.

Тэйлос шёл позади, ощущение небезопасности с каждым мгновением усиливалось. Он предположил, что Марко — его дух или он сам — заметят вторжение, что это Марко чем-то им угрожает. Но дом точно был мёртв. Мёртв и безголос. И тем страшнее становились очертания воображаемого зверя.

Дэвид толкнул дверь спальни, и их глазам предстала комната, свет в которую едва проникал через замызганное окошко. Марко был там — он лежал на влажных от крови простынях, безвольно запрокинув голову. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — он наконец нашёл покой.

— Зачем убивать того, кто и так почти перешагнул черту смерти? — задумчиво и тихо сказал Дэвид. Он шагнул к постели без колебаний и некоторое время всматривался в лицо, измождённое тяжёлой болезнью и физическим страданием. — Ты слышишь его? — спросил он и оглянулся.

Тэйлос лишь качнул головой. Здесь было тихо, так тихо, точно они внезапно оказались посреди пустоты. Никто не хотел говорить с ним, никто не хотел его внимания или помощи. Он даже позвал — интуитивное понимание того, как это сделать, пришло к нему само собой, — но никто не откликнулся. И его не покидало ощущение, что они каким-то образом оказались прямо в пасти зверя.

— Нет выбора, — глухо уронил Дэвид. — Мне придётся его поднять, — он стянул перчатки, которые прежде защищали его руки от холодного осеннего ветра.

Тэйлос наблюдал за ним с внезапно проснувшимся и не подходящим ситуации интересом, на мгновение почти забыв о своей тревоге. Он прежде не видел Дэвида настолько собранным и одновременно отстранённым. Вспоминая, как они готовились к ритуалу на кладбище, он удивлялся, что теперь Дэвиду словно и не требуется никаких дополнительных атрибутов. И в то же время прошлые ритуалы походили на игру, а этот был преисполнен серьёзности.

Дэвид аккуратно подложил под голову Марко подушку, возвращая ей естественное положение, а затем проследил пальцами шею — будто пытался нащупать пульс. Не обращая внимания на кровь — тёмную и вязкую — он опустил ладонь на развороченную несколькими ударами ножа грудь, а потом коснулся пальцами лба, прикрывая остекленевшие глаза.

Тэйлос почувствовал и почти увидел, как Дэвид вливает в опустошённое тело собственную магию, но сразу же вздрогнул — что-то было не так! Он не мог судить, не мог понимать, не мог знать или быть уверенным, но на мгновение он увидел иную реальность, в которой всё пространство квартиры оказалось лишь искусно выполненной ловушкой, до отказа наполненной вязкой, как чёрная грязь, энергией.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мы действительно в пасти, — прошептал Тэйлос.

Дэвид пошатнулся и отступил от кровати, почти сразу же он начал оседать и постарался удержаться на ногах, тяжело оперевшись окровавленной ладонью о стену.

— Нет, — слабо сказал он, когда Тэйлос встревоженно шагнул к нему, чтобы подхватить и удержать. — Найди… найди Брун! — он прикрыл глаза и шумно перевёл дыхание. — Иди, уходи скорее.