Мама для крошки-дракошки, или жена Хранителя Севера (СИ) - Рыжехвост Светлана

По дороге Тамилла охотно делилась знаниями и мечтами: девушка хотела стать профессором в Риантрийском Медико-Магическом Институте.

— Сначала, конечно же, я стану помощником профессора. А после, если хорошо себя покажу, стану и профессором. Я буду вести свой собственный курс, у меня даже лекционный план почти готов. Было бы здорово, если бы удалось поработать с профессором Ликорис Доварнари!

— Разве там так часто уходят профессора? — удивилась я.

— Нет, последние пять лет там пробуют новую систему: по части предметов студенты сами выбирают, у кого учиться. — Тамилла вздохнула. — Это сложная мечта. Но я в себя верю. Мы пришли!

На массивной двери был изображен кристалл всех стихий. К нему-то Тамилла и приложила руку, после чего дверь просто исчезла.

— Я знаю свою стихию, поэтому мне нельзя, — улыбнулась она. — Идите, леди Фредерика. И ничего не бойтесь, профессор не даст вас в обиду.

Только шагнув в гулкую темноту, я сообразила, что стоило бы уточнить: кому именно профессор не даст меня в обиду?! Не хотелось бы столкнуться с каким-нибудь чудовищем или аватаром стихий!

Но нет, кажется, Тамилла имела в виду Кристин. Она уже была там, раскрасневшаяся, сердитая и взлохмаченная.

«Это так я выгляжу, когда злюсь?» — огорчилась я.

— Леди Фредерика, — невысокий старик коротко поклонился, — добро пожаловать в лабораторию стихий.

— Здравствуйте, профессор. Благодарю за возможность узнать свою стихию. — Я зеркально отразила его поклон.

— Эх, посмотрим, что вы мне через пару часов скажете, — посмеялся профессор.

Я покосилась на Кристин, но та, взяв эмоции под контроль, ответила мне лишь блеклой улыбкой.

— Нелегкие испытания. Профессор, я могу идти?

— Идите, юная леди, идите, — покивал профессор. — А я пока займусь новой юной леди.

И это и правда было нелегко: мне довелось постоять на коленях на ледяной крошке, затем меня заперли в огненном кубе, затем… Признаться, все испытания слились воедино — холодно, страшно и больно.

Но я молчала. Стиснув зубы, я выполняла все, что говорил профессор. Увы, мне и до сегодняшнего дня было известно, что найти сродство со стихией — дело долгое, трудное и болезненное.

— Что вы чувствуете? — спросил внезапно старик.

— Я… Покой? — неуверенно проговорила я. — Да, мне спокойно.

— Открывайте глаза, юная леди. Поздравляю, у вас крепкая спайка со стихией воды и легкая склонность к воздуху. И если вода — это у вас врожденное, то воздух приобретен. Полагаю, из-за метки.

— Все драконы обладают воздушной стихией, да? — спросила я и потерла глаза, стирая с ресниц влагу.

— Да, — кивнул профессор. — Как же им иначе в небо подняться? Каждый дракон от рождения обладает двумя стихиями: воздухом и огнем. И после первой сотни лет он может развить в себе третью стихию. Если, конечно, задастся такой целью. Это нелегко, да, очень нелегко. Магистром же становится лишь тот, кто соберет в своей душе полный кристалл стихий. И я, к слову, не профессор, а магистр.

— Прошу прощения, магистр, — кое-как выбравшись из глубокой каменной ванны, я склонилась в поклоне, — прошу прощения.

— Не страшно, — отмахнулся старик, — я не кичлив. Идите, юная леди, на выходе вас будут ждать ваши наставники и свежая одежда. И пусть ваша сестра придет ко мне еще раз, мне, признаться, все же не все с ней ясно.

— Боюсь, что я не смогу передать ей это, — кашлянув, проговорила я. — У нас плохие отношения, и я разорвала меж нами связь, отреклась от нее.

Старик резко повернулся ко мне и жестко спросил:

— Надеюсь, это была не глупость вроде порванного платья или испорченных туфель? Мир жестко карает тех, кто отказывается от родной крови из-за мелких обид.

— В момент, когда мы искали потерявшегося во льдах ребенка, она столкнула меня в расщелину, желая убить меня и после моей смерти получить силу.

— Что ж, тогда понятно, отчего мне с ней все непонятно, — покивал магистр. — Передам приглашение юной леди через своих учеников. Идите, вам не стоит слишком долго здесь находиться: стихии не обладают разумом, но при этом очень любопытны.

За дверьми меня встретила нонна Шавье. В ее руках был пушистый, нагретый магией халат.

— Пойдем, девочка моя. Теперь только сон.

— Как сон, день же еще? — удивилась я.

— Да как тебе сказать, — вздохнула нонна, — луна уж давно взошла. Магистр мучил тебя куда дольше, чем Кристин.

— Он снова хочет ее видеть, — сонно проговорила я.

И, честно сказать, не помню, какими именно коридорами мы дошли до наших комнат. Помню лишь, как переодевалась ко сну, переплетала волосы и, обдав себя очищающим заклятьем, рухнула в постель.

Следующее утро было копией прошлого. И следующее после следующего — тоже. Магистры и магистрис не щадили ни себя, ни меня — они давали мне столько теории и практики, сколько я могла принять. И если бы не зелья нонны Шавье, мой разум не смог бы уложить такой объем информации.

— Это основа, — жмурился второй молодой господин, — то, что вы должны были изучать с тринадцати лет. Ваши «чердачные» знания стоят на глиняных ногах, дождь, ветер и солнце переломят их, и колосс рухнет.

Бэйфэй был прав. Иногда, когда вечером оставались силы, я внезапно «прозревала», осознав связь между несколькими явлениями. Так, например, я поняла, откуда взялся мой ледяной щит. Это магия на стыке двух стихий. А ведь мне это не приходило в голову даже после того, как я узнала, какими именно стихиями обладаю.

Или, например, всегда было интересно, отчего драконы не считаются оборотнями. Оказалось, оттого, что у драконов изначально две стихии, а у оборотней только одна, и то не всегда.

А еще я поняла, что, если у меня будет дочь, никто и никогда не посмеет обучить ее бытовым чарам. Якобы простейшим и доступным. Нет, в каком-то смысле они и правда простейшие и доступные, но вот беда: эти чары творятся из жизненной силы. И пока женщина молода, организм легко восполняет утраченное. Но с каждым годом это восполнение дается все трудней, и в один далеко не прекрасный день простейшей очищающее заклятье становится для колдуньи последним.

— Сегодня твой последний день в храме знаний, — тепло проговорила нонна Шавье. — Тебе дают возможность попрощаться с ним и восстановить баланс магической и жизненной силы.

— Значит, сегодня и правда не будет занятий? Я вчера не поверила, — тихо проговорила я. — Мне страшно.

— Следующим утром ты проснешься и будешь жить с тем, что преподнесли Небеса, — серьезно сказала нонна. — Но помни, что никто не посмеет осудить ту, что встанет рядом с Хранителем Севера.

— А ту, из-за которой начнется война?

— Войны не будет, — устало проговорила нонна, — сколько я могу тебя убеждать? Храм не позволит сцепиться двум Пределам. Это откроет измам путь к нам! Хуже, только если они получат толкового проводника, что сможет привести их в кормовое место.

— Кормовое?

— Магия и жизненная сила, — Рифас вступил в разговор, — они жаждут именно этого. Точнее, они вновь хотят жить. Все хотят жить.

А меня вдруг охватило странное чувство, как будто вот-вот должно что-то произойти. Вот-вот случится нечто необыденное, нечто…

— Энни!

Посреди моей комнаты появилась дракошка. Зареванная малышка перенеслась ко мне в ночной рубашке, с распущенными и частично расчесанными волосами.

— Не трогай меня, не трогай меня!

Она стояла, крепко зажмурившись, а по бледным щечкам стекали слезки.

— Ри любит меня, а ты злая!

— Я здесь, дракошка моя, — охнула я и наконец отмерла, скользнув к малышке и подхватывая ее на руки. — Нон Рифас, подайте скорее мой теплый халат.

— Ри? — Энни открыла крепко зажмуренные глазки. — А как так?

— Ты переместилась ко мне. — Я провела ладонью по ее спутанным волосам и, нащупав что-то жесткое, нахмурилась. — Что это?

— Она дергала меня за волосы, и гребень сломался.

Мы с нонной Шавье отправили Рифаса ко второму молодому господину — сообщить Хранителю Севера, что его дочь с нами. А сами сели выпутывать деревянные зубья из тонких и нежных локонов Энни.