История подводного шпионажа против СССР - Шерри Шерри Зонтаг

Услышав историю Торна, Крейвен и некоторые командиры подлодок, а также специалисты по вооружению вновь обратили свое внимание на катастрофу подлодки «Скорпион». Крейвен был возмущен тем, что командование вооружений само не раскрыло сведений о пожарах. Он заявил: «Общественность и пресса считают, что какая-то организация занимается укрывательством, когда она упорно отрицает существование этих фактов».

Принимая во внимание новые свидетельства, Крейвен предположил, что тревожное сообщение, которое заставило командира подлодки «Скорпион» сделать последний поворот, могло быть истолковано как «Горячая торпеда!», а не «Самопроизвольный запуск торпеды!»

Честер Мак, который командовал «Лейпон», когда она вела поиски затонувшей лодки «Скорпион», настаивал, что ни один командир не станет тратить время на уточнение сообщения до немедленного разворота лодки на 180 градусов. «Горячая торпеда», по его мнению, могла означать только одно: «Эта проклятая штука работает в торпедном отсеке».

После многих лет, когда ему так часто заявляли, что он заблуждается и что торпеда не могла взорваться на борту, Крейвен теперь был убежден: у него появился самый последний факт для разгадки тайны, которую он начал раскрывать четверть века тому назад.

Да, эта загадка продолжает постепенно разгадываться. ВМС опубликовали доклад еще одной группы технических экспертов, которая была создана вскоре после отставки Крейвена из ВМС. Этой группе поручалось проанализировать фотоснимки и другие материалы, собранные батискафом «Триест» за девять погружений к затонувшей подлодке «Скорпион». Доклад, составленный через год после завершения работы комиссии по расследованию, долго скрывали от общественности. (В докладе группы технических экспертов действительно выражается согласие с выводами комиссии по расследованию о том, что нет доказательств нападения на «Скорпиона». Все же давнишние слухи и периодически появляющиеся в газетах статьи продолжают возлагать вину за гибель «Скорпиона» на Советский Союз.)

В 1986 году была сделана еще одна попытка изучения обломков подлодки «Скорпион». На этот раз глубоководный аппарат Вудсхоллской лаборатории «Алвин» был направлен для проведения погружений с использованием камеры с дистанционным управлением конструкции Джесона. Доклад этой экспедиции до сих пор засекречен, но те, кто имел доступ к его выводам, говорят, что самоходной камере Джесона не удалось проникнуть в торпедный отсек. Команда, анализировавшая работу экспедиции, заявила то же самое, что и в письме от 14 января 1987 году, которое было рассекречено в 1998 году, одновременно с докладом группы технических советников.

Эта группа советников отвергает заключение комиссии по расследованию, что «Скорпион», возможно, была поражена внешним взрывом выпущенной торпеды, которая развернулась на нее. Но группа исключает и вероятность взрыва торпеды на борту лодки. Однако ясно, что у авторов доклада не было информации об авариях торпедных батарей в лаборатории Ки-порт. Крейвен, Торн и некоторые командиры подлодок полагают, что большинство доказательств, используемых для опровержения теории о торпеде, фактически подтверждают ее.

В докладе группы советников не делается никакой попытки объяснить, почему «Скорпион» была найдена именно там, где, по расчетам Крейвена, она и должна находиться, если командир повернул лодку, чтобы бороться с последствиями самопроизвольного запуска торпеды. Вместо этого ВМС снова принялись оспаривать значение акустического маршрута, по которому Крейвен и его команда установили место гибели подлодки. Снова главные выводы базируются на заверениях военно-морского командования вооружений о том, что на подводной лодке «Скорпион» не могло быть несчастного случая с торпедой. Короче говоря, группа основывает свои заключения на заявлениях того же самого департамента ВМС, который изымал весьма существенную информацию. И утаил ее от комиссии по расследованию поисковых групп.

Ко времени написания второго доклада аргументы военно-морского командования вооружений изменились. Вместо утверждения, что торпеда не могла взорваться на борту подлодки, военно-морское командование вооружений основное внимание сосредоточило на визуальных доказательствах, собранных «Триестом» снаружи лодки. Корпус торпедного отсека не имел повреждений, в то время как кормовая аккумуляторная батарея была сильно разрушена. Фотоснимки, сделанные «Триестом», показывали, что крышки всех трех люков на торпедном отсеке были сорваны («Триесту» не удалось ввести камеры в торпедный отсек для проверки повреждений внутри).

В докладе говорится: наиболее логичным местом внутреннего взрыва, который привел к гибели подводной лодки, был торпедный отсек. Однако факты указывают на то, что торпедный отсек не пострадал. Возможно, взрыв одной торпеды разрушил прочный корпус в районе киля и мог привести к гибели лодки. Такую возможность следует учитывать. Однако эксперты из военно-морского командования вооружений заявили, что взрыв одной торпеды мог вызвать детонацию других. При взрыве нескольких торпед были бы нанесены огромные разрушения носовой части лодки, которые были бы видны снаружи. На видимой части корпуса не обнаружено разрушений такого рода, а также нет деформаций, указывающих на то, что взрыв произошел в торпедном аппарате. Внутренний взрыв в носовом отсеке считается невероятным.

Из– за этого аргумента группа технических советников не приняла во внимание смоделированный Крейвеном и Фаунтином процесс гибели утонувшей лодки…

Крейвен и эксперты по боеприпасам заявляют, что аргумент командования вооружений имеет большой изъян. Если бы командование предупредило комиссию по расследованию об авариях батарей на торпеде марки 37, ее анализ изменился бы значительно.

Те повреждения корпуса от взрыва торпеды, на которые ссылается командование вооружений, по словам экспертов, могли и не последовать от взрыва торпеды, вызванного пламенем. Скорее всего, повреждения, которые описывает командование, могли быть вызваны полномасштабным взрывом торпеды, то есть взрывом, для которого и сконструирована торпеда, поставленная на боевой взвод, когда все двести с лишним килограммов взрывчатого вещества типа НВХ будут одновременно сдетонированы и произойдет мощный взрыв. Эксперты согласны, что такого рода взрыв сдетонирует другие торпеды. А множественная детонация, как правильно указывает командование вооружений, вероятно, разрушила бы или, по крайней мере, прогнула корпус лодки настолько, что это было бы видно снаружи.

Но тот факт, что существовала вероятность детонации в торпедном отсеке, коренным образом меняет ситуацию. Взрыв торпеды, вызванный пламенем, не будет таким же мощным или предсказуемым по форме, как произведенный с помощью взрывателя. Такие взрывы обычно не подчиняются обычным правилам. Эксперты по вооружениям утверждают, что торпедная боеголовка, взорванная пламенем, может произвести взрыв, известный как детонация малой мощности.

Детонация малой мощности может оказаться достаточно сильной, чтобы убить кого-нибудь поблизости или сорвать крышки люков в торпедном отсеке. Но она не способна взорвать другие торпеды, особенно те, которые не находятся непосредственно напротив взорвавшейся торпеды. Подводные лодки часто выходят в море с незаполненными стеллажами (вот почему подводники часто спят в торпедных отсеках. Любой стеллаж, не заполненный торпедами, – вполне приемлемое место для матраца). Один взрыв малой мощности, без последующей детонации соседних торпед, может и не вызвать тех внешних повреждений корпуса, которые было поручено искать экипажу, опускавшемуся на «Триесте». Это было признано ВМС в докладе комиссии по расследованию гибели подлодки «Скорпион» в 1969 году. В докладе упоминается происшествие 1960 года на борту подлодки «Сарго» (бортовой номер SSN-582), во время которого возгорание кислорода в машинном отделении распространилось и вызвало взрыв малой мощности двух боеголовок торпед марки 37. В докладе говорится, что прочный корпус лодки не был пробит. «Сарго» в то время стоял у пирса в надводном положении.

Командиры подводных лодок и Крейвен утверждают тот факт, что если торпедный отсек подлодки «Скорпион» оказался неповрежденным, то это повышает вероятность того, что лодка погибла в результате торпеды. В торпедном отсеке подлодки «Скорпион» не было взрыва, направленного внутрь, что делает вполне вероятным затопление ее водой еще до того, как она достигла запредельной глубины. Поскольку затопленный отсек подвергается равному давлению океанской воды с внутренней и внешней стороны, он не разрушился на запредельной глубине и не проломился внутрь, а остался без видимых повреждений.

Группа технических советников признает, что крышки люков, по-видимому, открылись, когда давление внутри торпедного отсека увеличилось или когда переборка с соседним отсеком не выдержала давления. Крышки люков, возможно, были сорваны мощными, направленными внутрь взрывами, происходившими совсем рядом с торпедным отсеком. Группа технических советников не высказывает никакой гипотезы относительно причины срыва только крышек люков, в то время как эксперты этой же группы говорят, что отсеки, находящиеся снаружи от торпедного, полностью разрушены. Фотоснимки, сделанные батискафом «Триест», показывают, что соседний с торпедным отсек сплющен полностью, а следующий за ним, на корме подлодки, врезался целиком в помещение вспомогательных механизмов. Эти же фотографии показывают, что массивная аккумуляторная батарея, питавшая двигатель лодки, разорвана на части. Группа советников выдвигает предположение, что это результат действия той силы, которая погубила подлодку «Скорпион», как в свое время и советскую подлодку типа «Гольф». Аккумуляторные батареи на лодке могли взорваться во время подзарядки, если вентиляция вышла из строя и создалась высокая концентрация легковоспламеняющегося водорода, превысившая допустимые нормы. Однако аккумуляторные батареи могли быть разбиты теми же силами, которые уничтожили и остальные компоненты лодки.