Тень-на-свету - Платунова Анна Сергеевна

Значит, Кася… Она уже и имя ей дала.

Кася, которая на самом деле вовсе не была ребенком, молчала. Она понимала гораздо больше своей маленькой подружки, знала, что попалась. Геор видел в ее глазах тоску и безнадежность. Приживалы были сильной нечистью, но недостаточно, чтобы одолеть охотника в полной экипировке.

– Катя, иди домой, – сказала двойняшка, голос у нее был совсем детский, тоненький. – Он меня не обидит. Он меня отведет… в хорошее место.

Маленькая нечисть посмотрела в глаза охотника, будто хотела сказать: «Подыграй. Не будем ее пугать».

Геор за время службы в Лиге уничтожил десятки созданий ночи. Половины он бы и не вспомнил. Все было просто: меч в его руке и тварь, которую надо истребить. Неразумная, смертельно опасная тварь.

Но с некоторых пор сомнение прочно заняло место в его сердце, и Геор только в эту секунду понял, что все в его жизни изменилось безвозвратно. Все, охотник, добегался! В утиль тебя. Если рука дрожит, поднимая меч, если в существе перед собой ты видишь не опасную нечисть, а разумное создание, то больше тебе делать в Лиге нечего.

– Катя, подожди у подъезда, – бросил он.

– Иди, иди, – подтолкнула Кася замешкавшуюся подружку-сестренку. – Ничего. Все хорошо.

Та нерешительно поплелась к выходу. Геор мог только надеяться, что ушла, а не притаилась где-то поблизости. Меч скользнул в его руку привычным, отточенным движением, рукоять удобно легла в ладонь.

– Чем ты питаешься?

– Ты знаешь, чем мы питаемся, – ответила Кася, на детском личике появилась бледная улыбка. – Но я бы не причинила им вреда. Наоборот… Мамочка очень скоро заболела бы страшной болезнью, которая росла в ней, раскидывала щупальца. А теперь не заболеет. Потому что у болезни тоже была жизненная сила, и я с удовольствием ее выпила.

Кася внимательно пригляделась к Геору.

– А вот ты в себе носишь кое-что похуже той болезни… Думаю, дня три тебе осталось, охотник.

Создание ночи казалось то маленькой девочкой, то древним и мудрым существом.

– Пусть, – устало отозвался Геор, подумав про себя, что даже к лучшему: все равно к прежней жизни возврата не будет.

Он и сейчас уже все решил для себя. Убрал меч в ножны.

– Как мне найти Полоза? – спросил он у нечисти.

Кася, не понимая, что происходит, не сводила с охотника взгляда. Облизнула губы.

– Лучше убей, – ответила тихо.

– Значит, не скажешь?

Приживала покачала головой.

– Ну и хрен с тобой. Поднимайся, пошли.

Не дожидаясь, пока нечисть встанет из кресла, подхватил тщедушное тельце, понес под мышкой. Кася оказалась легкая, точно птичка, Геор ощутил под ладонью тонкие ребрышки: вот так сожми покрепче, и треснут. Да только пытать нечисть, притворяющуюся ребенком, он был не готов… «Идиот ты, Гоша, – обругал себя Геор. – Идиот и есть. Такой шанс… И три дня всего…»

Катя сидела на лавочке у подъезда, размазывала по лицу слезы и грызла ногти. Увидела охотника с Касей на руках, подскочила.

– Касенька! Куда ты ее!

Сжала кулачки. Вот отважная. Еще немного – и кинется, малявочка.

– Домой.

И зашагал вперед по знакомому маршруту, постучал в дверь. Женщина увидела двух одинаковых девочек и схватилась за сердце. Геор молча отодвинул ее в коридор, зашел в гостиную, поставил Касю на пол. Катя бросилась к названой сестренке, обняла, положила голову на плечо.

– Что это? – просипела хозяйка, задыхаясь. – Кто это?

Геор вынул меч, повернул так, чтобы искры сверкнули на острейшем лезвии.

– Это… Это нечисть Кася. Она уже прожила у вас некоторое время. Места много не занимает, не ест, не пьет. Заодно избавила вас от рака, провериться, кстати, все равно не помешает.

В проеме застыл Катин отец, его глаза изумленно таращились на пару одинаковых девочек.

– Долго она у вас не задержится. Приживалы остаются на два-три месяца, а потом отправляются дальше. Или я уничтожу ее прямо сейчас. Не волнуйтесь, я профессионал, одного удара будет достаточно. К тому же шейка у нее тоненькая…

Катя, пискнув, обхватила Касю руками.

– Мамочка! Нет!

Женщина, бледнея, сползла на диван.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Что же вы за ирод такой! – выдохнула она. – Как можно! Идите ко мне, маленькие!

Девочки бросились в объятия матери, одна села слева, другая справа, а та закрыла их плечи ладонями. Уже было не разобрать, где нечисть, а где человеческий ребенок.

– Ну что сразу-то было не сказать? – ласково пожурила она дочь. – Зачем так мамочку пугать? Пусть поживет у нас!

Сверкнула глазами на Геора.

– Убирайтесь. Понаберут маньяков!

Геор без слов развернулся. Никто не заметил улыбки, мелькнувшей на его лице.

Разнарядку сдал в отдел аналитики, написав заключение о том, что тревога оказалась ложной. По крайней мере на пару месяцев нечисть Кася вне опасности, а что будет потом – Геор уже не увидит. «Три дня, – отрешенно подумал он. – Три дня…»

Проклятие пока не слишком мешало. Ну запнулся Геор пару раз на ровном месте, оцарапал руку о торчащий из перил гвоздь – мелочи.

Издалека посмотрел на Степана, тот покачал головой: новостей нет. И новая разнарядка сегодня вряд ли появится. Завтра кровь из носу надо уцепиться за малейшую возможность. Оставалось лишь надеяться, что в следующий раз попадется матерая нечисть, которой при случае можно и по зубам дать.

Глава 34

Геор взял бы ночную смену, но охотникам после трансмутации пару недель предписывали беречь силы и высыпаться как следует. Насчет последнего Геор был не уверен: знал, что, скорее всего, не сомкнет глаз.

Все его мысли занимала Аленка. Где она сейчас? Что с ней? Может быть, ей плохо и страшно, но и домой идти после всего тоже боязно. Маленькая бестолковка, неужели не понимает, как сильно он ее ждет.

Витек предложил вместе сходить в «Инферно», но Геор отговорился тем, что вымотался после долгого дня. Он никого не хотел видеть, хотел быть один. Заглянул по дороге в незнакомый бар, пил виски и не пьянел. За столик собиралась подсесть девушка – короткое платьице сеточкой поверх чехла, серебристые туфли, – но ретировалась под тяжелым взглядом Геора.

И как специально, будоража душу, музыкант запел незнакомую песню, безбожно фальшивя, но все же умудряясь достать простыми словами до самого сердца.

Я зову дождь, я зову дождь. Ты не вернешься и не придешь…[1]

И Геор звал дождь. Все бы отдал, лишь бы ощутить аромат мокрой земли и травы, запах леса. Запах Алены. А сегодня, как назло, была отличная погода, жаркое солнце высушило асфальт, в воздухе носилась пыль.

«Где же ты, моя девочка?..»

Стакан с водой треснул в его руке, осколки порезали ладонь, кровь густо закапала на стол. Тут же подскочила испуганная официантка.

– Ох, как же это… Наверное, трещина была…

Схватила со стола салфетку, неуклюже попыталась обмотать рану, делая только хуже, потому что кровь не унималась. Геор отобрал у дрожащей девушки салфетку, обернул вокруг ладони. Подбежала администратор, принялась извиняться.

– Угощение за счет заведения… – лепетала она.

– Не нужно, – бросил охотник, вставая.

Он все равно собирался уходить. Неловко как получилось со стаканом, перепугал девчонок. Они ведь не знают, что действительно виновата трещина, но только не в стакане, а в ауре.

Пустота в квартире давила. Прежде Геор не думал, что может чувствовать себя таким одиноким. Включил телевизор фоном, притащил аптечку, в которой никогда не хранилось ничего серьезнее парацетамола и бинтов, вот они и пригодились. Вскрыл упаковку зубами, сжав челюсти, сдернул прилипшую салфетку – вновь потекла кровь. Впрочем, при ближайшем рассмотрении все выглядело не так страшно, даже зашивать не придется. Неудобно, что это рабочая рука, кто знает, когда пригодится держать меч. Наложил тугую повязку, как учил своих подопечных Старый Дон: «Мало ли где вас подранят, всегда надо уметь остановить кровь!»