Мистер Несовершенство - Галина Валентиновна Чередий

Тянучку, но она мне, к сожалению, взаимностью не отвечала. При первой встрече цапнула прямо за живот, и был огромный синяк. Все годы, что эта вредина жила у нас, она ежедневно опровергала миф о беззаветной любви мини-лошадок к детям. Тянучка относилась хорошо ко всем вокруг, кроме меня… не суть. Я к тому, что знаю, что такое ездить верхом, и никогда это меня не возбуждало. А вот ехать, прижавшись грудью к мощной спине Мангуста, когда между ног рычало, дрожало от сдерживаемой мощи настоящее чудовище… это ух! Других слов у меня пока и не родилось.

— Он правду нарыл, — сказал мне на одном из светофоров Рик. — Все так и есть. Было. Пацаном я и воровал, и грабил с бандой таких же, и из приютов все время бегал. И мать у меня такая и есть… возможно, уже была, и наркотой она меня приторговывать заставляла. Потому что с малолетки спросу меньше. Вот такой я у тебя.

Сжав руки посильнее вокруг его торса, я потерлась щекой о его плечо.

— Главное — что у меня, — выдохнула в его ухо, прежде чем байк сорвался с места и Рик схватил и переложил одну мою ладонь в район своего сердца, дав почувствовать, как оно тревожно бухает в его груди.

Долго мы прощаться не стали, но исцеловать мои губы так, что до сих пор они пылали, Мангуст успел.

— Ты думаешь обо мне, — строго нахмурившись, приказал он, — все время. А я каждый вечер после работы у тебя. Все.

И, развернувшись, он понесся вниз по лестнице, проигнорировав лифт.

— Эх, вот не думала, что такое скажу, Алеена, но смотрю я на тебя и по-хорошему завидую, — чуть захмелев, сообщила мне подруга. — Терпеть ведь не могу всех этих мачо с тиранскими замашками, а вот погляди же! Этот твой Мангуст… ну не душка, да, но такой какой-то… ну не знаю… Живой, блин, что ли. Объемный. Настоящий. И гиперопекающий. Мне такой, конечно, никуда и никаким боком не упирался. А вот тебе, странная и беззащитная ты моя подруга, — то, что надо.

— Не такая уж я и беззащитная, — возразила я, сделав щедрый глоток и вспомнив свой приступ кровожадности в отношении бывшего мужа.

— Ой, я тебя умоляю, — со смехом отмахнулась Мари и снова налила нам. — Так, а сейчас мы выпьем со смыслом… в смысле — с тостом. Желаю, чтобы все у тебя с этим мохнатым хищником получилось. Но если он что-то испортит, я, ей-богу, оттащу его за ноздри к ветеринару и оплачу кастрацию!

— Мари-и-и! — расхохоталась я, и мы выпили разом и до дна.

С трудом припоминаю, как и в какой кондиции мы добрались до широкой кровати Мари и вместе завалились на нее спать, но разбудила меня настойчивая трель моего сотового, упорно сверлившая слух.

Споткнувшись обо что-то с непривычки, я нашла гаджет на диване и ответила не глядя.

— Ты гадина, Алеена Мортинсон! — не представляясь, заорал на меня смутно знакомый женский истерический голос. — Гадина-а-а! Это ты все испортила-а-а!!!

Глава 21

Загнав своего зверюгу в гараж, я удивился отсутствию пикапа Дизеля, он-то домой двинул еще раньше меня. Неужто этот раздолбай, обломанный мелкой драконихой, покатил свои мохнатые шары куда-то за утешением? Не лучшее время шляться где-то в одиночку, учитывая наше уже почти военное положение со Скорпами. Остается надеться, что он не ищет, где спустить по-быстрому на районе, а втихаря мотанул на привычную охоту на сучек поприличнее. Конечно, это скоро могло светить появлением новой покинутой разнесчастной психички у наших дверей, но не мне теперь уж осуждать его экзотические пристрастия.

Топая по коридору в гостиную, я вытащил из кармана телефон, тут же отстучав моей Али:

«Я уже дома, детка, и охренеть, как по тебе скучаю». Палец завис над кнопкой «отправить». Серьезно? Это я написал? А что следующее? Положи мои яйца в твою сумочку — им там самое место? Или запиши меня к своему мастеру на блядский педикюр?

Стремно ведь как-то, будто слюнтяй.

Или нет?

Что тут стремного, раз уж вопрос с нашей взаимной принадлежностью решен железно? И что, я разве не скучаю? Еще как. Руки аж зудят от тоски по ее сис… груди, член уныло подпирает ширинку, сообщая, что сейчас бы самое время тонуть в ней. Губы ноют от того, что этот куцый поцелуй на прощание — сраное издевательство. Я не хочу прощаться с моей принцессой. Вообще никогда. Разве что оставляя ее расслабленной и рассеянно улыбающейся в нашей постели по утрам, когда буду сваливать работать в мастерскую, предварительно обеспечив парочкой оргазмов. И в обед. Обычно мы перехватывали с парнями что-то прямо в гараже на ходу, особенно когда срочный заказ, но если Али будет ждать меня… блин, или даже готовить мне, то я стану самым пунктуальным обеденным засранцем, являясь к столу в указанное время как штык. И хрен с ним, пусть не готовит, все равно буду прибегать. Сразу за сладким, потому что без еды запросто протяну до вечера, а вот не воткнув ей хоть разок среди дня…

— А ну улегся, мудило! — прошипел я вскочившему и радостно закивавшему от таких перспектив стояку. — Когда еще это будет!

Но «отправить» нажал. Потому что корчить крутого чувака можно с кем угодно, но только не со своей женщиной, и ни хера не западло быть для нее мягким мурлыкой. Тем более когда жесть как и самому охота.

Едва войдя в нашу гостиную, я понял, что пахнет там дерьмовенько паленым. А то, как Саваж уставился на меня готовым вырвать печень орлом, подтвердило мои предчувствия неминуемости разборок. Наши игроманы, зыркнув разок, уткнулись обратно в свои стрелялки, изображая почти что мебель.

Схватив ближайший стул, я повернул тот спинкой вперед и уселся лицом к сто пудов готовому проклевать мою бедовую башку в придачу к печени обвинителю.

— Слушаю, — кивнул явно все это время кипевшему брату.

— Ты меня? — поднял он бровь, одновременно зло прищуриваясь. — А я так думал, тебе есть что сказать.

— Да вроде все, что нужно всем знать, сказано, если ты обо мне и Али.

— Это ты о своем приебнутом заявлении, что вы теперь, типа, парочка?

— Не типа, — отрезал я.

Саваж скрипнул зубами, оскаливаясь, вскочил со своего любимого дивана и ломанулся к холодильнику. Рванул дверцу, достал бутылку пива и почти залпом осушил ее.

— А как насчет того, что мы пару дней назад вот прямо здесь все дружно решили, что у нас есть дела поважнее,