Мечтательница из Остенде (сборник) - Эрик-Эмманюэль Шмитт

Неизвестный закрыл за собой дверь, Морис распахнул ее.

– Беги! – крикнул он.

Комната была пуста.

Живо! Посмотреть под кроватью!

Морис распростерся на полу. Под сеткой кровати никто не прятался.

Шкаф! Гардероб! Скорее!

За считаные секунды он открыл все дверцы.

Окончательно сбитый с толку, он возопил:

– Сильвия! Сильвия, где ты?

Дверь ванной отворилась, оттуда вышла встревоженная Сильвия в наспех наброшенном халате, держа в руке щетку для волос.

– Что происходит?

– В ванной больше никого нет?

– Морис, ты спятил?

– Там никого нет?

Она покорно вернулась в ванную комнату, оглядела ее, а потом, нахмурив брови, в замешательстве заявила:

– Само собой, в моей ванной, кроме меня, никого нет. А с кем я там должна быть?

Сраженный, Морис рухнул на кровать. Сильвия, подойдя вплотную, приникла к нему и спросила:

– Морис, что с тобой стряслось? Тебе приснился какой-то кошмар? Скажи, скажи мне, Морис, что тебя тревожит!

С этого мгновения он решил молчать, иначе его, как Еву Симплон в романе, просто примут за сумасшедшего и будут прикидываться, что готовы выслушать, не слыша, что он говорит на самом деле.

– Я… Мне…

– Да скажи мне, Морис. Скажи.

– Мне… мне, должно быть, приснился дурной сон.

– Ну вот. Все хорошо. Ничего страшного. Пойдем спустимся в кухню, и я заварю чаю.

Она повлекла его вниз, не переставая говорить, – самоуверенная, бесстрашная, невозмутимая. Морис, понемногу оправившийся при виде подобной безмятежности, подумал, что правильно поступил, не проговорившись о своих страхах. Успокаивающее воздействие Сильвии придало ему сил для того, чтобы в одиночку довести дело до конца. К тому же он всего лишь обычный преподаватель истории, а не какой-нибудь агент ФБР, поднаторевший в экстраординарных ситуациях, вроде Евы Симплон.

Сильвия болтала, а он размышлял, нет ли сходства между этим домом и Дарквелом. Быть может, где-то в этих стенах есть потайная комната, снабженная каким-нибудь секретным тайником, скрытым в стене, убежище, где нашел приют этот тип?

Его пронизала дрожь. Это означало, что чужак все время находился рядом с ними… Не лучше ли поскорее съехать?

Это открытие окончательно лишило его сна. Ну конечно! Разумеется. Как иначе этот тип мог проникнуть в дом, ведь попасть сюда с улицы невозможно!

Он и не входил: он уже был здесь. Действительно, мужчина жил на вилле, он поселился здесь уже задолго до них. Облюбовал место, которого они из-за некоторых странностей архитектуры не обнаружили.

Наш приезд его потревожил.

Кто он? И что он разыскивает по вечерам?

Если только…

Нет.

Да! Призрак! Почему бы и нет! В конце концов, о призраках с давних пор ходит столько рассказов. Как заявила Йозефа Кац, раскуривая сигару: нет дыма без огня. Что же…

Морис, лишенный возможности действовать, не мог решить, что страшнее: гигант, без их ведома поселившийся где-то в доме, или витающий здесь призрак…

– Морис, меня беспокоит твое состояние. Ты явно не в себе.

– Мм… Может, это последствия инсоляции…

– Может быть… Если тебе завтра не будет лучше, я вызову врача.

Морис подумал: завтра нас обоих уже не будет в живых, но благоразумно промолчал.

– Ладно, я поднимусь к себе, – произнес он.

– Еще чайку?

– Нет, спасибо, Сильвия. Иди спать, пожалуйста.

Пока Сильвия преодолевала первые ступеньки, Морис, воспользовавшись тем предлогом, что нужно погасить свет на кухне, прихватил висевший на стенном крючке здоровый нож для разделки мяса.

На верхней площадке они пожелали друг другу спокойной ночи.

Морис уже закрывал дверь в свою комнату, когда Сильвия задержала его, подставляя щеку.

– Стой, хочу тебя поцеловать. Чтобы ты окончательно успокоился.

Она смачно поцеловала его в висок. В тот момент, когда она разомкнула захват, в ее глазах мелькнуло удивление: за спиной Мориса она узрела нечто странное, да, в комнате было нечто ошеломившее ее!

– Что? Что там? – воскликнул он, в панике вообразив, что сзади стоит чужак.

Сильвия, замявшись на секунду, рассмеялась:

– Да нет, мне просто показалось, ничего такого. Морис, хватит беспокоиться, портить кровь. Все хорошо.

Она со смехом удалилась.

Морис посмотрел ей вслед со смешанным чувством зависти и жалости. Блаженны тупицы! Она ни о чем не подозревает, ее забавляет моя тревога. Быть может, призрак или потенциальный убийца находится прямо за стеной, возле которой стоит ее кровать, а она предпочитает насмехаться надо мной. Держись как герой, Морис, не разрушай ее заблуждений, не стоит обижаться на это.

Он прилег, чтобы обдумать положение, но размышления лишь усилили его тревогу. Тем более что для него было непривычно ощущать, что у бедра, под одеялом, лежит нож, ледяное лезвие скорее внушало ему беспокойство, нежели воодушевляло.

Он вновь открыл знакомый том, как возвращаются к себе после тяжелых испытаний. Быть может, «Комната мрачных тайн» подскажет ему решение?

В час ночи, когда он, затаив дыхание, напряженно следил за развитием событий в романе, когда до развязки оставалось полсотни страниц, Плиссон почувствовал, что в коридоре кто-то есть.

На сей раз он, ни секунды не колеблясь, погасил свет и нащупал под одеялом рукоятку ножа.

Несколько мгновений спустя дверная ручка медленно, миллиметр за миллиметром, повернулась.

Чужак пытался проникнуть в комнату.

С крайними предосторожностями, томительно медленно незнакомец открыл дверь. Когда он показался на пороге, сероватый свет из слухового окна в коридоре высветил лысую голову.

Морис затаил дыхание, притворно закрыл глаза, сквозь крошечную щель меж ресниц подглядывая за продвижением гиганта.

Тот подошел к кровати и протянул к Морису руку.

Он собирается задушить меня?

Зажав нож, Морис отбросил одеяло и с воплем ужаса вонзил нож в чужака, так что брызнула кровь.

Было необычно оживленно. В действительности подобные события нечасто случаются в ардешских деревнях, как правило абсолютно спокойных.

К полицейским машинам добавились автомобили мэра, местного депутата и ближайших соседей. Хотя вилла одиноко возвышалась над скалистой округой, сюда стеклись несколько десятков зевак, каким-то образом прознавших о случившемся.

Пришлось ограничить доступ к вилле с помощью символического ограждения из пластиковой ленты и выставить трех жандармов, чтобы охладить нездоровое любопытство.

Пока грузовая машина увозила труп, полицейские и представители мэрии недоверчиво поглядывали на грузную женщину, в десятый раз повторявшую свой рассказ, то и дело прерывавшийся икотой, всхлипами и сморканием.

– Прошу вас, позвольте войти сюда хотя бы моим подругам. Ах, вот они.

Грейс, Одри и София приблизились к Сильвии, чтобы поцеловать ее и утешить. Потом они расселись на соседних диванчиках.

Сильвия пояснила полицейским:

– Я сняла эту виллу благодаря им. Мы с ними познакомились этой зимой, когда лежали в больнице в отделении профессора Милло. Ах, господи боже, если бы я знала…

Специально для приятельниц она опять начала сначала:

– Не понимаю, как это случилось. В этом году Морис держался так любезно. Был куда покладистее, чем обычно. Проще. Мне кажется, он понял, что мне нужно оправиться от болезни, что мне пришлось пройти курс химиотерапии по поводу рака. Может, ему кто-то сказал об этом? Или же он догадался? Все последние дни он протягивал мне руку помощи, уверяя, что он любит меня такой, какая я есть, что не следует ничего скрывать от него. Правда, мне было нелегко заговорить об этом. Я так и не смирилась с тем, что после лечения у меня выпали волосы и пришлось скрыть лысину под париком. В первый вечер он увидел меня внизу, в пижаме, без парика, – я пыталась отыскать книжку, купленную в супермаркете, а она куда-то запропастилась. Вчера вечером, после того как мы выпили липовый чай, стоя у двери и желая ему спокойной ночи, я вдруг поняла, что эта треклятая книга лежит у него в комнате на кровати. И вот уже за полночь, а я все ворочаюсь с боку на бок и не могу заснуть – я скверно засыпаю, с тех пор как заболела, – я решила, что мне удастся, не потревожив Мориса, забрать книжку. Морис уже задремал. Чтобы не будить его, я двигалась потихоньку, стараясь не шуметь, но в тот момент, когда я протянула руку к книге, он вдруг набросился на меня. Я ощутила страшную боль, мелькнуло лезвие ножа, я закричала, оттолкнула его, он откинулся назад, ударился о стену и упал на бок, и вот тут – бах! – смертельный удар! Он стукнулся затылком о ночной столик! Упал замертво!

Рыдания возобновились.

Комиссар, недоверчиво хмыкнув, потер подбородок и принялся советоваться с командой. Объяснение случившегося казалось ему малоправдоподобным. Если этот мужчина не опасался нападения кузины, то зачем он держал при себе в постели нож?

Потом, несмотря на протесты женщин, поддерживавших приятельницу, он объявил Сильвии, что той будет предъявлено обвинение, поскольку не обнаружено никаких следов борьбы и к тому же она, по ее собственному признанию, является единственной наследницей жертвы. Надев на запястья наручники, ее увели в участок.