Два шага до горизонта - Алексей Калугин

– Я не думаю, что тебе стало бы легче, если бы ты узнал все то, что известно мне, – покачал головой Граис.

Бросив взгляд поверх плеча Граиса, Минос наконец заметил на площади знакомую фигуру слуги.

– Сюда! – взмахнув рукой, закричал Минос и, как мигата-кровопийца, вцепился в руку Граиса. – Сюда, Сул!..

Эребиец кинулся на зов хозяина, обеими руками раскидывая в стороны прохожих, оказывающихся у него на пути.

А Граис между тем даже не попытался вырваться из не очень-то сильных рук Миноса. Он только улыбнулся и произнес:

– Спасибо тебе, Минос.

– Что?.. – изумленно уставился на него йерит.

– Задержи меня на улицах Меллении обычный патруль, – Граис взглядом указал на шалеев у входа в здание общественного согласия, двое из которых, заинтересовавшись происходящим на площади, следом за Сулом направились в сторону Миноса, – и меня сегодня же отправили бы в ту же тюрьму в Халлате, которую я два дня назад покинул. Ты же влиятельный горожанин, Минос, – на губах Граиса появилась насмешливая улыбка. – Ты знаком с самим Сирхом. И если уж ты самолично схватил на площади злоумышленника, то, следовательно, не позже сегодняшнего вечера я встречусь с преподобным.

Услышав это, Минос в первое мгновение онемел от изумления. Широко разинув рот, он смотрел на Граиса выпученными глазами, словно перед ним возник вестник смерти. Лицо Миноса, вначале сделавшееся мертвенно-бледным, начало покрываться багровыми пятнами. Казалось, невидимая рука сжимает ему горло, не позволяя вдохнуть воздух.

Улыбка Граиса сделалась едва ли не самодовольной.

– Так значит, ты… – с невероятным усилием выдавил из себя Минос. – Меня… Как в свое время и Фирона…

Минос бессвязно выбрасывал обрывки фраз, но Граис понял, что он хотел сказать.

– Я здесь ни при чем, – покачал головой ксенос. – Фирон в свое время сделал то, что хотел Поднебесный. Теперь настала твоя очередь, Минос. Только-то и всего.

– Да будь ты проклят! – выпустив руку Граиса, Минос отшатнулся назад, словно боясь подхватить от него какую-нибудь неизлечимую болезнь.

– Нет, Минос, – качнул головой из стороны в сторону Граис. – От судьбы не уйдешь.

Сзади на него навалился Сул и, вывернув руки за спину, стянул их веревкой.

– Что здесь происходит? – преувеличенно грубо и лениво спросил один из подошедших шалеев.

Другой зачем-то положил ладонь Сулу на плечо, словно собираясь потребовать от эребийца, чтобы он отпустил Граиса. Лысый слуга что-то невнятно промычал и указал подбородком на своего хозяина. Шалей перевел вопросительный взгляд на йерита.

– Мое имя Минос из Халлата, – кашлянув в кулак для того, чтобы прочистить горло, хрипловато произнес тот и, указав на Граиса, которого по-прежнему крепко держал за локти Сул, добавил: – Это он.

– Кто «он»? – не понял шалей.

Солдат только вечером прибыл со своей когортой в Меллению, и имя Миноса ему ровным счетом ничего не говорило.

– Болван! – неожиданно истерично взвизгнул Минос. – Это тот самый бандит, которого ты должен ловить! Один из троицы, сбежавшей на днях из столичной тюрьмы!

Шалей, должно быть, решил, что мужик просто испачкал штаны со страху, нос к носу столкнувшись на площади с опасным преступником, а потому и не придал особого значения тому, что на него, гражданина великой Кахимской империи, повысил голос какой-то йерит.

– Ну-ну, хватит орать-то, – снисходительно кивнул он Миносу и, окинув взглядом Граиса, заметил: – А по виду и не скажешь, что убийца. Как тебе удалось его распознать?

Минос устало провел ладонью по мокрому лбу.

– Спроси об этом у преподобного Сирха, – едва слышно произнес он.

Глава 8

– Ты уверен в том, что это Граис?

Сирх задал вопрос, даже не посмотрев в сторону Миноса.

– Это он, – пролепетал Минос. – Вне всякого сомнения.

– А, может быть, обознался со страха? – усмехнулся Сирх. – Ведь пятнадцать лет прошло.

– Он совсем не изменился, – ответил Минос. – И говорит так же, как говорил учитель…

– Он уже давно не учитель! – резко оборвал Миноса Сирх. – Забудь вообще это слово!

– Да, преподобный, – повинно склонил голову Минос, хотя Сирх по-прежнему не глядел в его сторону.

Минос прибежал к Сирху сразу же, как только шалеи увели схваченного с его помощью Граиса. Преподобный принял его во внутреннем дворике своего огромного дома, где он обычно пережидал полуденный зной. В центре дворика был расположен бассейн, заполненный прохладной, кристально прозрачной водой и изукрашенный мозаичными панно, изображающими невиданных морских рыб и фантастических тварей со множеством щупалец. Сам Сирх возлежал в шезлонге под шелковым балдахином. Рядом с ним стоял стол, уставленный графинами с любимыми винами преподобного и блюдами с холодными закусками. Для Миноса же слуга по приказу Сирха принес низкую скамеечку, которую поставил на самом солнцепеке. Сам Минос не решился передвинуть скамеечку в тень и теперь сидел по левую руку от преподобного, обливаясь потом и то и дело вытирая лицо носовым платком, давно уже превратившимся в мокрую мятую тряпку.

Преподобный Сирх был всего на два года старше Миноса, однако, в отличие от Миноса, выглядел он ужасно. Тело преподобного было похоже на скелет, обтянутый сухой, шелушащейся кожей, синюшность которой отчетливо проступала даже на фоне характерной для йеритов плотной пигментации. Белки глубоко запавших глаз Сирха имели нездоровый желтоватый оттенок. Последние три года Сирх мучался от систематически возникающих страшных болей в животе. Боль то отпускала его, то внезапно снова набрасывалась, словно голодный хищник, истосковавшийся по крови. Бывали случаи, когда внезапная боль скручивала его во время проповеди, вынуждая быстро и скомканно заканчивать свою речь, чтобы убраться с амвона и упасть на кушетку, поджав колени к подбородку и обхватив руками терзаемый нещадной болью живот.

Сирх старательно пытался утаить свою болезнь от представителей имперской власти, опасаясь, что, узнав о его недуге, кахимский наместник тут же начнет подыскивать нового пастыря для подвластных ему йеритов. Он не обращался к местным врачам, а под различными предлогами совершал долгие и утомительные путешествия в иные пределы, где, прикрывшись вымышленным именем, посещал тамошних целителей.

Светила различных школ искусства врачевания подвергали немощное тело преподобного самым изощренным процедурам, зачастую похожим на утонченные истязания. Каких только снадобий не испытал за это время на себе Сирх! За некоторые из предложенных ему лекарств он, не задумываясь, выкладывал баснословные деньги – простой йерит не мог бы скопить такой суммы и за всю свою жизнь.