Однажды все закончилось - Денис Украинский

Сеять надо было уже в сентябре. Нашли подходящее для этого место. Занялись обработкой земли, благо в задачу посевной не входила цель прокормить всю область, но потрудиться все-таки пришлось.

После безапелляционного отказа со стороны выживших представителей власти в выделении нашей деревне необходимого для посева количества зерна, мы собрались на совещание. С легкой руки дяди Коли, ярого коммуниста, Бобров Константин Яковлевич, заместитель главы района и все кто его поддерживал в антинародной деятельности, были признаны врагами трудового народа.

Сформировали отряд из двенадцати человек, которые вооружившись автоматами, ружьями и законами военного коммунизма изъяли зерно в пользу народного ополчения. К тому времени население Кулешовки выросло до пятидесяти девяти человек. Из них девятнадцать здоровых, адекватных мужчин.

Изымали зерно на рассвете. Тихо связав, обездвижили спящих мужчин, чтобы они не смогли прийти на помощь тем, кто охранял закрома. Боброву, хомяком сидевшему на запасах, дядя Коля объявил о решении партии, и партия поддержала его слова, дружным щелканьем затворов. При таком раскладе, бывший зам не стал упираться и мы взяли ровно столько, сколько было нужно для посева.

Революция и процесс раскулачивания прошли бескровно. Позже кое-кто из горожан присоединился к нам. Кто-то отправился в края потеплее, а кто-то еще дальше, в места откуда нет возврата. Их запасы постепенно истощались, а добывать продукты в соседних населенных пунктах с каждым месяцем становилось опаснее. Нефть и ее переработка были вне нашей досягаемости и тем более компетенции. Бензина и солярки становилось меньше, их качество естественно ухудшалось, и транспорт со временем стал роскошью, которую позволяли себе только в крайних случаях.

Первый урожай не оправдал наши ожидания, но он был. Зерна взошли и полученный опыт вместе со знаниями Петра Николаевича, позволили нам в дальнейшем иметь свежий хлеб на своем столе. С солью и сахаром, конечно, было сложнее. Тащили откуда только можно. Везли целыми грузовиками, но не пополняемые за счет производства или торговли запасы рано или поздно заканчиваются.

Вскоре все, включая и тех, кто с рождения жил в Кулешовке, стали называть деревню колхозом, чем в сущности она и стала. На общем собрании, бывшего агронома и депутата Петра Николаевича назначили председателем. Мужик он был толковый и практически сразу заслужил доверие и уважение. Кроме организации всевозможных общественных работ, ему также дали полномочия разрешать острые споры и конфликты.

Для того, чтобы свести к минимуму все трения внутри образовавшегося колхоза, люди отвечавшие за внешнюю безопасность, среди них были двое местных дядя Коля и Андрей сын Аглаи Федоровны и двое приезжих, Сергей и Игорь в прошлом милиционер, занимались и внутренней.

В тех селах, деревнях, поселках, куда все-таки добралась зараза, выкосившая людей, собирали скот, и все что может пригодиться. В итоге животных набралось столько, что кроме земледелия занялись скотоводством. Ситуация вынуждала к тому, чтобы в конечном итоге построить натуральное хозяйство, обеспечивающее само себя.

Людоеды умнели. Начинали использовать продукты из магазинов и складов, все до чего могли добраться. Взяли на вооружение камни, палки, железные трубы. Все что можно было использовать в качестве оружия. Перестали бросаться под пули, нападали осторожно.

Булыжники в лобовое стекло, осколки стекла и гвозди на дороге стали привычным делом для тех, кто выбирался в населенные людоедами города, чтобы вывезти оттуда полезные вещи. А вылазки приходилось делать частенько. Особенно после того, как к нам на постоянно место жительство приехал Борис Петряник, мастер на все что касалось электричества и электроники.

Нам с ним сильно повезло. Под его чутким руководством собрали два ветряка давших Кулешевке свет. Несколько повышающих трансформаторов и стабилизаторов позволили не только осветить растущую деревеньку, но и давали возможность запускать пару компьютеров и иногда устраивать киносеансы. Для этой цели привезли проектор и средних размеров экран.

Ходячие трупы тоже представляли опасность. Если первые были не очень агрессивные, то те, кто проблуждал в таком состоянии несколько недель, нападали на все, что двигалось, и не было похоже на них. Убить таких ходунков было непросто, если сначала один выстрел в голову мог решить проблему, то в последствии только обширные разрушения мозга, а так же отделение головы от тела давали стопроцентный результат.

Жизнь продолжалась. За исключением тех случаев, когда мы сами лезли в лапы к людоедам, они нас совсем не беспокоили. К нашему счастью, машинами и огнестрельным оружием они пользоваться не научились. Бандиты и желающие поживиться чужим имуществом нажитым честным, непосильным трудом тоже не появлялись. Несмотря на это, вокруг Кулешовки всегда было несколько постов. Сначала для подачи сигнала тревоги наготове держали несколько ракетниц, а с появлением Петряника протянули полевые телефоны.

Конечно, не все шло так гладко как хотелось бы. Бывали и внутренние конфликты. Но самым тяжелым событием, для жителей возрожденной деревни стала смерть отца Феодора. Ему постоянно предлагали перебраться из его церквушки у дороги в Кулешовку, для этого было даже решено построить деревянную церковь с часовней, но он не шел ни на какие уговоры.

— Кто же тогда будет направлять к вам заблудших? — отшучивался он.

Не смотря на то, что проезжавших было мало и еще меньше тех, кто останавливался, чтобы посетить церковь, отец Феодор не покидал своего духовно-стратегического поста.

Это случилось через год после того, как мы первый раз заглянули в церковь, чтобы поставить свечи. Сергей, в очередной раз, поехал отвозить ему продукты и нашел его мертвым. Два огнестрельных ранения. Одно в голову. Кто это сделал, мы так и не узнали. Похоронили его по всем христианским обычаям в роще возле церкви.

Я так и не стал верующим христианином. Поверил только в то, что браки заключаются не в ЗАГСЕ и не в церкви, а где-то выше. До своей смерти отец Феодор успел обвенчать нас с Аленой. Что до официального штампа, так он сгорел в печи вместе с паспортом. Осталась только кучка пепла и редкие воспоминания о Маше, и нашей недолгой совместной жизни.

Через полтора года Алена родила сына. Назвали Сергеем. Не только в честь нашего общего друга. Я был Кириллом Сергеевичем, а сын стал Сергеем Кирилловичем. С самых первых месяцев он рос подвижным мальчуганом. Когда начал ходить, то трудно было удержать его на месте. Все новое и неизвестное притягивало его к себе как магнит. Семен посмеивался над ним, со словами, что фермера из него не получится. Алена нахмурившись, качала головой, а мне приходилось подальше прятать автомат, чтобы он не мог до него добраться.

Вопреки всем ожиданием, болезнь не спешила забирать Семена Васильевича на тот свет. На свежем воздухе, в здоровой трудовой атмосфере, он пошел на поправку, по крайней мере опухоль в легких перестала расти. Кашель появлялся реже. Пропала кровь при отхаркивании. Степанида утверждала, что он еще всех нас переживет.

Катя с Сергеем, пробовали строить отношения, но у них ничего не вышло. Не сошлись характерами. Не смогли притереться. Но расстраиваться никто из них не стал. Среди тех, кто на тот момент уже освоился в Кулешовке, Катерину никто не привлекал. Она отвергала все предложения. И не напрасно. Когда нашему с Аленой сыну исполнилось три года, незаметно миновав все посты, в деревне объявился Влад.

Влад никогда не рассказывал кто он на самом деле и откуда. Говорил всем, чтобы был военным, но при этом ни номера части, ни звания, ни даже фамилии не называл. Да никто особенно и не настаивал, вел Влад себя адекватно, принес немало пользы в тактической и стратегической подготовке населения на случай вооруженного конфликта. Вместе с Сергеем Ратошиным, Влад возглавил службу безопасности и добычи необходимых вещей из городов. Его Катерина и выбрала, а он не стал противиться ее выбору.

Сергей Ратошин тоже не остался один. Молодых женщин в Кулешовке набралось больше чем мужчин. Ситуация, конечно, сложилась не из легких, но это совсем другая история. Естественно нашлась спутница и для Сергея в этой новой жизни. Дочка дяди Коли — Ольга, первое время носила траур по без вести пропавшему мужу. Но все мы люди и ничто человеческое нам не чуждо. Никто не удивился и не стал осуждать, когда она собрала вещи и перебралась к Сергею.

Так мы и жили. Всегда начеку, всегда в работе. Ежедневные заботы и планирование светлого будущего не давали унывать и сожалеть об утраченном мире высоких технологий. Собирали урожаи, пасли скот, отдыхали, так как позволяла фантазия и возможности. И вроде бы жизнь наладилась. Но однажды…