Пришествие бога смерти. Том 7 - Дмитрий Дорничев

Данные особи ещё не до конца адаптировались, из-за чего имеют множество дефектов и проблем со здоровьем. До полного завершения адаптации требуются примерно три поколения.

Значит, это ещё и «проблемные особи»… Да уж, и, судя по всему, те, кто пройдёт адаптацию, смогут нормально использовать пламя… Но теперь стало ясно, почему здесь почти все китайцы являются магами огня.

Хм. Интересно, чистой маны с них меньше, чем с шаромонстров, а божественной энергии больше. Это из-за того, что другой вид или адаптация?

Для ответа недостаточно данных.

Да это так, просто мысли. А ещё стало понятно, почему мне не удаётся их поднять марионетками. Чужеродная сила внутри них сопротивляется этому. А значит… я просто волью в них ещё больше сил! И… сработало!

***

Рыцарь-скелет, отбросивший щит, орудуя двумя топорами, рубил обезьян перед собой. Обычно хватало парочки мощных ударов, чтобы умертвить тварей, но их было столько, что лишь благодаря высокому росту и массивным доспехам его ещё не смели волной из тел.

Он был практически окружён тварями, которые били и колотили его. И мартышки, стоило им получить один или два удара топором, тут же отступали. Хитрые сволочи! Но и Рыцарь не был промах, он рубил достаточно быстро, сильно, метко, и главное у него длинные руки… Так что не каждая мартышка успевала сбежать.

И вот, лысая обезьяна получила топором в голову, отчего мозги потекли из всех щелей. Но только тело начало заваливаться, как глаза вновь открылись, и обезьяна вцепились лапами в своего товарища справа.

Товарищ сперва подумал, что собрат пережил атаку и поддержал мартышку, но… тот взял и впился зубами в его горло! Лысая обезьяна была столь шокирована, но не успела активировать барьер, и кусок плоти отделился от тела, а следом и жизнь…

Сорок мартышек одна за одной поднимались на ноги. Кто-то не мог подняться, так как на них кто-то стоял. Тогда они хватались за ноги, кусались и использовали оружие, которого вокруг лежало весьма немало. Да те же камни…

Ожившие товарищи стали неожиданностью для мартышек, и они не сразу смогли понять, что что-то не так и почему вспыхнули конфликты между самцами. Ещё и посреди боя… А ещё эти Вспышки…

Обезьяны уже привыкли к ним и просто закрывали глаза и уши, когда раздавался крик их вожака. Но из-за этого они секунд на пять, а порой и дольше, теряли возможность сражаться и отслеживать обстановку. Этим и воспользовался Гаус…

— Макэ! Макэ! Брат мой! Не надо! — кричала лысая обезьяна-самец. Он держал своего брата, а тот вырывался и, обливаясь кровью из шеи, пытался укусить его.

— Свет! — раздался громогласный вопль вожака, вот только мартышка не мог закрыть уши, лишь глаза…

Вспышка взорвалась, отчего все те, кто не успел закрыть глаза и уши, взвыли, но божественная сила, что была заключена в свет, била куда больнее. От неё голова шла кругом, а самые слабые теряли сознание.

Мартышка, что держала брата, поморщилась, в ушах зазвенело, а в только что открытых глазах, всё двоилось.

— Брат, очнись! Нам надо людишек убить и сожрать. Очнись! Вождь накажет тебя! Бра… — вдруг шею мартышки обвил хвост брата! И он так сильно сжался, что самец начал задыхаться, но и схватиться за него он не мог, ведь если отпустит брата… Тогда он применил свой хвост… Скрепя сердце, он принялся пронзать им своего брата, будто копьём. Но…

— П-почему… — прохрипел он, не понимая, что происходит. Ведь он пронзил оба сердца брата, а тот не умер! Тогда он решил рискнуть и, отпустив брата, схватился за хвост, разрывая его на две части.

Вот только оторванная половина хвоста лишь крепче сжала шею мартышки! А брат тут же навалился на него, роняя на заваленный трупами пол. Вдруг блеснули когти. Но не обычные, а покрытые чем-то чёрным!

***

Там же.

Гаус.

На руне Смерть-3 я могу контролировать аж сорок марионеток! А если войду в медитацию, то пятьдесят или шестьдесят. Но пока не проверить, в бою нужна моя поддержка.

А ещё я экспериментировал с облачением марионеток, их усилением и разными хитростями. К примеру, я мог почти вдвое повысить скорость и силу марионетки, насытив мышцы своей силой. Это более тонкий контроль марионетки. Можно сказать, что в марионетке становится в десять раз больше деталей.

Управлять сложно, поэтому эксперименты я проводил лишь на некоторых экземплярах. Пока что мне всё очень нравится, кроме одного, многократного увеличения расхода сил…

Не забывал я приглядывать и за Ангелиной с китайцами. Всем, кто уверовал в бога Гауса, меня любимого, я создал очки, защищающие от Вспышек.

Многие китайцы были Адептами [10-19], но среди них имелось три Младших мага [20-29]. Их магия очень помогала, а ещё они восполняли ману, поглощая её с поверженных мартышек. Ангелина делала тоже самое, но ей было тяжелее.

Мана уже куда лучше слушается девушку, и она может творить простенькие заклинания. Правда, они нестабильные и быстро выходят из-под контроля, но тут главное вовремя метнуть огненный шар.

Обычно она пользуется «Высвобождением пламени», что-то вроде огнемёта из рук. Самое простое, что может сделать маг, но если маны много и сила магии на уровне, то вполне эффективное средство против любых врагов на ближней и средней дистанции. Но, так как спереди мои зомби, огнемёт тут бесполезен.

— Горите, твари! — кричали китайцы, обильно метая шары, что взрывались, попадая в полчища обезьян. Мои марионетки, правда, иногда задевали…

А ещё мы постоянно отступаем и вскоре попросту окажемся у лесовоза…

Мартышки же оказались очень умными и уже поняли, что я поднял мёртвых. Они стали кричать. Все… Кто не кричит, тот зомби. И нет, открывать и закрывать рот, марионеткам не помогло.

— Саш… — вдруг заговорила Анна, которая без очков, не могла участвовать в сражении. Всё же Вспышки мои взрывались каждые несколько секунд. — У меня появилась идея, и полтергейст говорит, что это может сработать, но силёнок мне не хватает, нужна помощь.

Продолжая поддержку своих воинов, выслушал девушку и задумался над её предложением. Идея использовать её силу призрачного владыки, чтобы повелевать призраками, наделить их стихийной магией и пустить в бой мне понравилась. Но есть жирное «Но».

— Пока ты не уверуешь в меня, я не могу влить в тебя свою силу.

— Я пытаюсь поверить… но не могу… я уже ни во что