Всем сердцем - Барбара Смит

В холле пожилая дама, ведшая под руку юную дочку, нарочно сделала крюк, лишь бы только не пройти мимо него. Кеньон поймал на себе мечтательный взгляд девушки, брошенный из-под полуопущенных ресниц. Наивная дурочка! Как и многие другие, она была очарована его дурной славой. Однако его не привлекали вчерашние школьницы, годящиеся ему в дочери. Он предпочитал более зрелых, умных женщин. Таких, как Анна.

Он с замиранием сердца вспомнил, как она спускалась по лестнице перед выездом на бал. Увидев ее в новом облике, он просто оторопел. Куда подевались старушечий пучок, уродливый чепец и платье грязновато-коричневого цвета с глухим воротом? Он в немом изумлении взирал на сияющее видение в розовом платье, облегавшем женственные округлости.

Слава Богу, что он стоял позади всех, иначе обтягивающие брюки выдали бы его внезапное возбуждение. Дисциплинированный во всех других отношениях, Кеньон не мог совладать с собой, когда в его памяти всплывало гибкое, податливое тело Анны. Ему так хотелось опять обнять ее и припасть к ее губам в долгом упоительном поцелуе!

Черт возьми, ему хотелось затащить ее в пустую комнату и заняться с ней любовью, наплевав на последствия! Но это навязчивое желание противоречило планам Кеньона. Ему следовало найти таинственного стрелка, наказать и уйти из жизни Анны, обретя спокойствие и уединение в своем поместье. Она и так уже слишком много знала о нем… И о его ночных кошмарах.

Война и Лили научили его замкнутости. Чтобы обеспечить безопасность подчиненных ему солдат, офицер должен держать, свои чувства под строгим контролем. Джошуа не собирался снова рисковать собой и на поле любовных сражений. Такие женщины, как Анна, созданы для семьи, а не для постельных утех. Однажды он уже отдал свое сердце прекрасной даме и заработал шрамы, которые не затянутся до конца его дней.

Джошуа остановился у входа в огромную гостиную. Коринфские колонны, камин и даже панели на высоком потолке, выполненные в стиле псевдоренессанса, были обильно украшены позолотой. На больших окнах висели роскошные шторы того же малинового оттенка, что и ковер. Гости, разбившись на группы, сидели за столами и играли в карты при свете канделябров. Лакеи в белых париках разносили подносы с напитками. Светская разноголосица и звон бокалов смешивались с музыкой, долетавшей из бального зала.

Внимание лорда привлекли двое мужчин, стоявших в тускло освещенном углу комнаты возле длинного стола, покрытого зеленым сукном. Они по очереди кидали пару костей, встречая результат каждого броска разочарованным стоном или радостным возгласом. Увлеченные игрой, джентльмены не сразу заметили Джошуа.

Один из игроков, кузен Анны Эдвин Беллингем, слегка пошатывался, когда наступал его черед кидать кости. Темноволосый партнер Эдвина показался, Джошуа смутно знакомым. Он стоял спиной ко входу, грациозно привалившись плечом к стене и держа в руке рюмку с коньяком. В отличие от своего приятеля он выглядел собранным и внимательным.

Шагнув к столу, он сделал очередной бросок, ловко тряхнув кистью. Эдвин застонал.

– Опять семь, – пробормотал он заплетающимся языком. – Тебе чертовски везет сегодня, старик!

– Можно сказать, что все черти из преисподней на моей стороне.

Мужчина сгреб со стола кости и бросил их Эдвину. Тот уронил один кубик и вынужден был ползти за ним на четвереньках под стол.

Джошуа узнал этот низкий насмешливый голос и с улыбкой вышел вперед.

– Да тут играет сам дьявол! – весело сказал он. Брэндон Виллерз, граф Фейвершем, резко обернулся. Шрам под его нижней губой приподнялся в сардонической усмешке.

– Джошуа Кеньон! Я вижу, ты тоже вернулся из ада.

Джошуа порывисто обнял приятеля и похлопал по спине. Остальные игроки с любопытством взирали на их встречу. Но Кеньону было плевать на то, что скажут про него светские сплетники.

Они с Брэндом росли в соседних поместьях, их бабушки часто ходили друг к другу в гости, и это только способствовало их дружбе. Джошуа считал Брэнда своим четвертым братом. Правда, Брэнд был ровесником Майкла, но Джош привык играть с мальчиками постарше. Они бродили по обширным землям Стокфорд-Эбби, строили крепости в лесу и искали клады на озерном острове. Однажды они гуляли всю ночь, а когда утром вернулись домой, сонные и оборванные, Розочки всыпали им по первое число.

Брэнд отступил назад и смерил друга пристальным взглядом, потом осушил рюмку и поставил на стол.

– Я знаю, где Англтоны держат свой лучший коньяк, – сказал он. – Если, конечно, ты не зарекся пользоваться благами Франции.

– Война отвратила меня от многих вещей, но не от хорошей выпивки.

– И конечно, не от француженок.

Джошуа натянуто улыбнулся. Возможно, в другое время он описал бы Брэнду долгие часы учений в грязи и под дождем, отсутствие уединения в многотысячном лагере, тяжелые переходы в погоне за войсками Наполеона. За последние пятнадцать лет он провел немало счастливых минут в объятиях разных женщин. Но в борьбе за выживание личные удовольствия отходили на задний план.

Они направились к двери, но тут Эдвин Беллингем схватил Брэнда за рукав его темно-бордового сюртука.

– Эй, куда ты? Мы еще не доиграли!

Брэнд опустил взгляд к мягким пальцам, державшим его руку, потом внимательно посмотрел на Эдвина. Тот побледнел и разжал пальцы.

– Мы доиграли, – сказал Брэнд. – Ты должен мне пять тысяч.

Эдвин зашатался и попятился.

– П-пять?..

– Я заеду за деньгами завтра.

Эдвин выпучил глаза и резко обернулся к Джошуа.

– Это все ты виноват, Кеньон, – проговорил он с горечью, – я чуть было не выиграл крупную сумму.

– Мне очень жаль, – сухо обронил Джошуа.

Он собирался расспросить Эдвина о других его долгах, но их разговор уже привлек внимание некоторых картежников, и продолжать его в такой обстановке было бы крайне неразумно.

– Я хочу повидаться со своей кузиной, – заявил Эдвин, еле ворочая языком. – Надо сказать ей, чтобы держалась от тебя подальше.

– Какое совпадение! – усмехнулся Джошуа. – Я дал ей точно такой же совет в отношении тебя.

– В отличие от тебя я не убийца.

Кеньон угрожающе подобрался.

– Думай, что говоришь, парень.

Но Эдвин был слишком пьян и не мог остановиться.

– Ты убил дочь Тимберлейка… Не помню, как ее звали – то ли Лайлак, то ли Лили. А теперь ты ухлестываешь за моей кузиной. Хоть Анна и порядочная стерва, но я не позволю тебе прибрать к рукам денежки моего отца…

Джошуа размахнулся и со всей силы ударил Эдвина кулаком в лицо. Тот свалился на пол, точно сломанная марионетка. Из его носа, потекла кровь.

В комнате поднялся шум. Какая-то дама закричала.

Брэнд схватил друга за плечо.

– Он не заслуживает твоих тумаков, приятель.

Джошуа промолчал. Брэнд не знал, что Эдвин мог быть тем негодяем, который прятался в кустах во время дуэли, а потом выстрелил в Анну.

Внезапно в его затуманенной гневом голове зашевелилась странная мысль. Почему Эдвин защищал Анну? Ведь в случае ее смерти наследство его отца перешло бы к нему. Казалось бы, он должен был поощрять ухаживания Джошуа. Или он нарочно глумился над Кеньоном в комнате, полной свидетелей? Может быть, таким образом, он хотел заранее отвести от себя все подозрения?

Джошуа похолодел. Интересно, знал ли этот пьяный подонок, что Анна здесь, на балу? Что она танцует в зале под присмотром его бабушки?

Эдвин жалобно застонал, кое-как достал из кармана платок и вытер разбитый нос. Казалось, этот несчастный не способен обидеть и мухи, но Джошуа не собирался его отпускать.

Схватив Эдвина за шиворот, он рывком доставил его на ноги и потащил к выходу из гостиной. Брэнд шатал рядом. Титулованные гости расступались, испуганно перешептываясь между собой.

Джошуа мысленно усмехнулся, вспомнив свое желание незаметно влиться в толпу.

Эдвин дернулся, пытаясь освободиться.

– Куда ты меня ведешь? – жалобно пропищал он. – Отпусти!

– Всему свое время.

Мраморный коридор освещался свечами, которые были установлены в канделябрах, сделанных в форме морских раковин. Звуки их шагов смешивались с возбужденными голосами гостей, высыпавших из комнат, чтобы поглазеть на этот спектакль.

– Помогите! – проблеял Эдвин, но никто не откликнулся на его зов. Тогда он в страхе взглянул на Брэнда. – Он спятил, Фейвершем! Если он меня убьет, ты не получишь свои деньги.

Губы графа скривились в мрачной усмешке.

– С удовольствием посмотрю, как ты будешь умирать. Ради такого зрелища не жалко пяти тысяч.

– А я с удовольствием предоставлю тебе такую возможность, – сказал Джошуа Брэнду и втолкнул своего пленника в парадный холл.

Джентльмены и дамы недоуменно жались к стенам и что-то тихо бормотали. Из зала долетали аккорды веселой мелодии. Джошуа был преисполнен решимости и не обращал внимания на ошарашенных зрителей.