Источник Шиюна - Кэролайн Черри

Вейни остановил его воинственным жестом, удерживая руку на рукоятке. Он потряс головой и дал понять, что у него нет желания, чтобы к нему сейчас подходили близко.

— Мне кажется, ты не понял, — сказал Рох. — Я спас твою жизнь и твою личность от страшной опасности. У меня здесь есть определенная власть. До тех пор, пока они боятся меня. И тебе нет никакой пользы бороться против меня.

— Ты спасал и свою собственную жизнь, — сказал Вейни и встал, прислонясь спиной к камину. — Так что они не будут жестоки ко мне, зная, что твой родич всего лишь человеческое существо.

— Это тоже верно, — сказал Рох. Он начал открывать дверь и замешкался, оглянувшись назад. — Мне хотелось бы, чтобы я смог убедить тебя быть благоразумным.

— Я хочу вернуться в ту комнату, где был, — ответил Вейни. — Мне кажется, она для меня более удобна.

Рох нахмурился.

— Я сомневаюсь в этом.

— Не трогай ее, — сказал Вейни.

Рох снова нахмурился. Его лицо стало грозным.

— Я сказал, — ответил Рох, — что она будет в безопасности. И она будет в большей безопасности, если она будет подальше от тебя. Я надеюсь, ты понимаешь это.

— Да, — ответил Вейни через некоторое время.

— Я бы помог тебе, если бы ты прислушался к моим словам.

— Спокойной ночи, — сказал Вейни.

Рох помедлил, гнев исказил его лицо. Он протянул руку, и она беспомощно опустилась.

— Нхи Вейни, моя жизнь завершится, если твоя госпожа разрушит Источники. И все на этой земле… умрет. Но для нее это не имеет никакого значения. Может быть, она сама не в состоянии управлять собой и не отвечает за то, что делает. Я подозреваю, что это так. Но у тебя, во всяком случае, есть выбор. Все эти люди умрут, хотя они не заслуживают этого.

— Я должен сдержать клятву. У меня нет выбора.

— Ты поклялся дьяволу, и такую клятву ты можешь нарушить.

Он нехотя поднял руку, чтобы перекреститься, но он остановился, а затем с трудом завершил жест в этом темном гнезде кваджлов, где священники служат дьяволам. Он весь похолодел внутри.

— Может ли она поступить так, как ты, — спросил Рох. — Вейни, есть ли какая-нибудь земля, проходя через которую она не была бы проклята, и справедливо? Знаешь ли ты, на чьей стороне воюешь? У тебя есть клятва. Ты стал слеп и глух. Из-за нее ты убил своих родичей. Но чему ты поклялся? Тебя волновало когда-нибудь, что осталось от Эндара-Карша? Ты никогда не узнаешь, что натворил там, и, может быть, это и хорошо — для твоей собственной совести. Но здесь ты можешь видеть, что делаешь. И ты будешь жить с этим. Думаешь ли ты, что Источники виноваты в той нищете, в которой живут эти люди? Думаешь ли ты, что Источники — это зло? Потеря их разрушила эту землю, и это было результатом действий Моргейн. Вот что она оставляет за собой там, где проходит. Нет ничего более ужасного, чем видеть то, что она оставляет за своей спиной. И ты, и я знаем это. Мы были рождены в хаосе, который она устроила в нашем родном Эндаре-Карше. Царства пали, целые кланы вымерли по ее вине. Она — ходячий ужас, сеющий смерть и голод. Убивать — ее главное предназначение. Ты не можешь остановить ее, потому что разрушение — цель ее существования.

Вейни отвернулся и посмотрел на закопченные стены, на маленькую прорезь окошка с деревянным ставнем.

— Ты не хочешь слушать, — сказал Рох. — Возможно, ты стал таким же, как она.

Вейни оглянулся, его лицо побелело от гнева.

— Лилл, — назвал он его последним именем, которое тот носил перед тем, как сокрушил Роха. — Убийца детей. Ты мне уже предлагал небеса в Ра-Лифе, и я видел, каким даром это было, какое процветание ты приносил туда, где прошлась твоя рука.

— Я теперь уже не Лилл.

Вейни почувствовал, как его сердце сжалось. Взгляд этого человека действовал на него завораживающе.

— Тогда кто говорит со мной? — спросил он спокойным голосом. — Кто ты, кваджл? Кем ты был?

— Рох.

Комок подступил к его горлу. Он отвернулся.

— Убирайся отсюда. Сделай милость, оставь меня одного.

— Кузен, — сказал Рох мягко. — Тебя когда-нибудь интересовало, кто такая Моргейн?

Вопрос повис в воздухе, стали слышны потрескивание огня и свист ветра за узким окошком. Ему стало трудно дышать.

— Полагаю, что кое-чем ты интересовался, — сказал Рох. — Ты не совсем слеп. Спроси себя, почему у нее только внешность кваджла, а сущность дьявола. Спроси, всегда ли она была честна с тобой?… Ты знаешь, что нет, особенно, когда это мешало ее темным замыслам. Спроси меня, как много во мне от Роха. И я скажу тебе, что душа моя — это Рох. Спроси, почему я спас тебя, ненавидящего меня? И я скажу тебе: потому что мы на самом деле кузены. Я чувствовал, что должен спасти тебя, потому что мои импульсы человеческие. А человек ли она? Меньше, чем кто бы то ни было здесь, чья кровь лишь наполовину чиста. Спроси себя, кому ты поклялся, нхи Вейни.

— Уйди от меня! — закричал Вейни, и дверь распахнулась, вооруженные стражники в ту же секунду влетели внутрь с оружием наизготовку. Но Рох поднял руку и остановил их.

— Желаю тебе спокойной ночи, — пробормотал Рох и удалился.

Дверь затворилась. Послышался звук закрывающейся снаружи щеколды.

Вейни отдышался, сидя на скамейке возле огня.

Полено разломилось, и языки пламени моментально побежали вдоль него и погасли на конце. Он смотрел на тлеющие угольки, и ему казалось, что пол заходил у него под ногами, подобно тому, как он падал в пространство между Вратами.

Снаружи блеяли животные. Он слышал отдаленный звук встревоженных голосов и осознавал, что какое-то странное дрожание проходит через все его мускулы, но земля оставалась спокойной. Наконец он тяжело вздохнул и стал смотреть на огонь, до тех пор, пока от света и тепла, согревающих его, глаза не закрылись.

9

Утром появились стражники. Слуги, вносившие еду и воду, неожиданно наполнили пространство шагами, звуками открывающихся задвижек и дверей. Соблазнительные запахи появились вместе с блюдами на подносах.

Вейни поднялся на ноги возле угасающего очага. Все тело ныло. Боль в опухших стертых ногах заставляла его жестоко страдать, от отчаяния он начал колотить по стене. Копья в руках стражей угрожающе опустились по направлению к нему. Слуги — неслышно ступающие люди с отметинами в виде багрового круга на лицах — уставились на него. Отметиной был также и страх в их глазах, обязательный и постоянный.

— Рох, — сказал он слугам и стражам хриплым голосом, — пошлите за Рохом. Я хочу видеть его.

Этим утром он вспомнил о луке, потерянном, когда он был с Моргейн, и о том, что он поклялся совершить. О том, что он сказал ночью и чего не сказал.