Все дальше и дальше - Сью Уэлфер

Лео покачал головой:

— Не надо, миссис Вайн. Пахнет чудесно.

Она поставила рядом с ним кувшин с водой. Стакан запотел и затуманился, лед позвякивал, ударяясь о стенки.

— Я рада, что к вам вернулся аппетит, — весело произнесла она, не сумев скрыть смутную улыбку, и обернула вокруг руки кухонное полотенце на манер метрдотеля. Отошла в сторону, подождала, пока Лео сядет, подняла крышку ближней к нему супницы и удалилась на кухню.

В супнице было столько молодой морковки, что можно было накормить целый отряд бойскаутов. Может, готовя в таких количествах, миссис Вайн намекала, что с удовольствием бы кормила не только их двоих? Может, настало время пригласить гостей на обед в воскресенье? Не то чтобы ему некого было позвать: в его прошлом приходе он прославился своими воскресными обедами. Лео приподнял крышку второй супницы: там был молодой картофель, приготовленный в кожице на пару, с маслом, посыпанный свежей петрушкой и морской солью. Делия Смит[4] бы позавидовала.

Как-то сам по себе в его голове сложился список приглашенных: пара участников проекта художественного центра, с которыми ему хотелось пообщаться в неформальной обстановке, Адам Грегори, Сара Коулбрук с мужем, церковный служка с женой… он угощался йоркширским пудингом и подливкой, вспоминая, кого бы еще он хотел видеть среди гостей, и список все увеличивался и увеличивался, пока число приглашенных не достигло дюжины.

Говядина, прекрасный кусок огузка, была мягкой, как масло. Нужно поговорить с миссис Вайн и спросить, что она думает по поводу гостей. Задуманное обретало отчетливые, реальные очертания, и в какой-то момент дом показался ему слишком большим для него одного. Было бы неплохо разделить с кем-то столь обширное пространство. Он продолжал размышлять, забывая о ноющей боли одиночества и все больше и больше склоняясь к идее воскресного обеда.

Жалея его чувства, воображение посадило на пустые стулья воображаемых гостей, и в какой-то момент ему показалось, что он окружен друзьями, которые смеются и болтают, пьют вино и передают супницы по кругу, пока круг наконец не замкнулся на нем.

— Скажи честно, он всегда такой? — Мак обмакнул откушенную клубнику в тарелку со сливками и отправил в рот.

Сара сидела на террасе у дома Моники, забравшись в деревянный шезлонг под огромным зеленым навесом от солнца. Ее терзало чувство вины, злость и смущение. Вина — потому что Моника заставила их остаться на солнышке, в то время как сама вместе с Фредо вернулась в дом приглядеть за Крисом. Злость и смущение… понятно, почему ее переполняли эти чувства, нет смысла объяснять.

Мак наклонился и щедро плеснул шампанского в ее стакан для клюквенного морса. На этот раз Сара не стала спорить. Она так ждала новой встречи с Моникой, так хотела увидеть ее дом, отправить мальчиков гулять по окрестностям, расслабиться и долго, лениво сидеть за обеденным столом.

Вдалеке, спускаясь к речке и летнему домику, словно пестрые птички на фоне пышных зеленых кустов и темных деревьев, бежали ее сыновья. Мэтью возглавлял процессию, за ним шел Джек, сгорбившись под острым углом, а между ними, как чрезмерно восторженный диснеевский кролик, скакал и прыгал Чарли.

— Здесь так спокойно. — Сара подставила лицо солнцу, медленно и глубоко вдохнула, вспоминая, как сидела на этой террасе на новоселье Моники. Казалось, с тех пор прошло много месяцев. В тот вечер ее переполняла радость, ей казалось, что возможно все. Она чувствовала себя обновленной, легкой, не то что сейчас, когда ее тянет к земле гнев, ответственность и раскаленная добела ярость оттого, что Крис вел себя так ужасно и испортил день, который мог бы пройти чудесно, в таком потрясающем месте. Полуденный воздух отяжелел от запаха свежескошенной травы, кирпичи нагрелись под летним солнцем. От жары над лужайкой плавился воздух.

К сожалению, Мак не поддался на ее уловку отвлечь его светской беседой.

— Какого черта ты до сих пор не развелась с ним, Сара? Он просто ублюдок.

Сара раздраженно взглянула на Мака через плечо: он прервал ее наблюдения за мальчиками, ее голос врезался в какое-то оцепенение, и в горле застрял комок.

— Ну что, — не унимался он, — я прав, не так ли? Неотесанный, грубый чурбан.

— Что бы ты ни делал, пожалуйста, не говори о нем гадости, Мак, иначе я буду обязана защищать его, а мне этого совсем не хочется.

Мак рассмеялся.

— Защищать его? Ты что, серьезно?

Сара кивнула.

— Угу. Одна из ужасных, инстинктивных, необъяснимых женских черт. Наверное, сродни сочувствию обездоленным. Но я могу смешивать его с грязью и жаловаться сколько угодно, только не надо со мной соглашаться. Не надо напоминать мне, каким придурком он выставил себя сегодня и как мне не повезло, иначе я начну все отрицать. Так уже было раньше. Я все время оправдываю Криса перед своими родными. Они его всегда ненавидели. Рождество было сущим адом, пока мы не решили праздновать его без родителей. Я сидела с родителями на кухне и убеждала их в том, какой Крис расчудесный, когда узнаешь его получше. «Ты его плохо знаешь, мам, когда он наедине со мной или с детьми, он ведет себя нормально. Он не любит семейные сборища, ты и сама должна признать, что семейные обеды не для слабонервных». — Сара глотнула коктейль из шампанского и клюквенного морса. — Я делала это многие годы, но с какой стати я должна за него извиняться? Какая же он свинья… Подумать только, блевануть на глазах у всех! Чем он только думал?

Мак пожал плечами.

— Теперь мне можно сказать?

Сара вздохнула:

— Валяй, если это так необходимо. На этот раз вряд ли я смогу придумать оправдание. Ты понятия не имеешь, как я зла, как унижена, как мне неловко. Я должна сейчас быть в доме, помогать убирать за ним, но мне не хочется этого делать. И кто будет за ним убирать? Почему это должны делать Моника и Фредо? И, если он скажет еще хоть слово, я себя не контролирую. — Сара отпила еще глоток. — Хотя, если очень сильно ударить его прямо сейчас, возможно, он ничего и не вспомнит.

Мак подлил ей шампанского. Сара было возразила, но Мак убрал ее руку.

— Я вызову тебе такси или попрошу Фредо отвезти вас.

Сара вздохнула и подставила бокал.

— Ладно.

В бокале закружились пузырьки, и Мак произнес:

— Почему бы тебе не заехать как-нибудь? Я приготовлю тебе обед. Ты и я, и бутылка шабли.

— Что?

— Нет, я серьезно. Приходи в коттедж, мы не спеша прогуляемся, и я покажу тебе все свои любимые места. Свернешь налево по тропинке, что ведет от главной дороги. Это другой мир. Соглашайся.

Приглашение Мака застало ее врасплох, голос его был напряжен. Сара взглянула на него, но не успела она определиться с ответом, как в стеклянных дверях появилась Моника с подносом, на котором стояли чашки. За ней вошел Фредо: он нес серебряные кофейнички из сервиза. Едва они вышли на террасу, как Сара вскочила на ноги. Приглашение Мака, вдобавок к другим событиям дня, переполнило чашу и окончательно вывело ее из равновесия.

— Как Крис? Я могу чем-то помочь? Мне ужасно неловко. Не знаю, что сказать. — Она запнулась.

Моника поставила поднос.

— Ради бога, не говори ничего. Ты не виновата, а с Крисом все будет в порядке. Фредо уложил его в постель, пусть проспится. Так, ты будешь черный или с молоком?

— Где трюфели к шампанскому? — спросил Мак, глядя на поднос.

Прежде чем подбросить Питера к отцу, Дженни Бек сказала ему, что планирует заглянуть в «Утку и селезня» на воскресный ланч, полакомиться запеченным цыпленком. Паб находился у реки, кормили там превосходно, и по воскресеньям там частенько играл ансамбль — обычно блюз и спокойную музыку, в хорошую погоду на солнышке. В такое место приглашают, если хотят произвести впечатление. Мужчины приводят сюда женщин на первое свидание.

Дженни повторила Питеру три раза, куда направляется, чтобы у него не вылетело из головы. Подъехав к дому Тони, она не вышла из машины, но убедилась, что он видит, как она машет ему с подъездной дорожки, словно член королевской семьи. При полном макияже, с пышной укладкой феном, в блузке с глубоким вырезом и с толстым слоем помады, она устроила ему настоящее представление. Пусть поймет, кого теряет. Ублюдок.

Естественно, она и не собиралась в паб в одиночку. План был такой: взять напрокат видеокассету, приготовить замороженный обед в микроволновке и провести остаток дня, загорая в патио, слушая плеер или листая журнал.

Когда Тони привез Питера домой, было уже почти восемь часов. Питер пробурчал «привет», выудил банку колы из холодильника, пакетик сырных чипсов из кладовки и поплелся наверх в спальню.

— Своего любовничка сегодня не притащила? — спросил Тони, нервно рыская взглядом по кухне.

Дженни зажгла свечи, приняла ванну и надела струящееся прозрачное платье, которое не оставляло места воображению. Она понимала, что с той самой секунды, как Тони ввалился в кухню через заднюю дверь, он не сводил с нее глаз.