Том 1. Стихотворения - Виктор Боков

Петропавловск

Город-бухта,Город-сопка,Город-сад.У тебя своя походка,Твердый шаг.

СобираетсяМосква-столицаСпать,Ты уж выспался,Тебе команда«Встать!».

Выйти в море,Выйти в горы,Выйти в цех —Дел найдется —В ПетропавловскеДля всех.

МореходкаМарширует на плацу,БескозыркиПетропавловскуК лицу.

Каждым бревнышкомИ каждою доскойЭтот город —МореходИ волк морской.

Вот беда, чтоЧасто землю здесьТрясет.Пусть трясет,А ПетропавловскВсе растет!

Над широкоюАвачинской губойГород ширится,Хорош, пригожСобой.

Волны бьютВ береговой его гранит,Пурги хлещут,Дождь сечет,А он стоит!

И понятноЭто все само собой,Потому чтоПетропавловск —Часовой!

Из МосквыК нему теперьРукой подать.Сел на «Ту»,Поел два раза —И слезать!

Лось на путях

А.Ушину

Лось на путях! Дайте зеленый!Он на красный свет не пойдет.Он стоит под ветвистой коронойИ, как поезд, ждет.

Дайте ему «зеленую улицу»,Чтобы он никуда не свернул.Разве, скажите, лось не умница:Дали зеленый, и сразу шагнул!

Пошел, как путеобходчик, по рельсам,Люди ликуют: «Лось! Лось!»Простим ему, что он первым рейсомНе руду, а рога свои гордые нес.

Они у него своего рода индустрия.Арматура, железная стать.Здравствуй, здравствуй, природа русская,Не губить тебя надо — спасать!

Владимир

С. Никитину

Город спит в вишневом белом дыме,В тишине владимирской весны.Тихо над сердцами молодымиВеют замечательные сны.

Камень стен церковных глух и древен,Ржавь насквозь проела купола,Но краса владимирских царевенУцелела и до нас дошла.

Я твержу девчонкам черноглазымУ обрывов клязьминских крутых:— Встретились бы раньше богомазам,Кинулись бы с вас писать святых.

А они смеются: — Наша внешностьГрубовата для святых досок,—Обнажают тело, то-есть грешность,Загорать ложатся на песок.

Предо мной ворота Золотые,Древности былой надежный щит.Мимо них не конница Батыя,А такси владимирское мчит!

Разговор с недовольным

«Легче поворчать,Чем поворочать!» —Говорил рабочий мне один.

— Бросьте вы мне голову морочить,Гражданин!Что брюзжите?Что пищите горлом:«Я устал от всяческих субботников!»Посмотрите: вас расперло,Вы едите за бригаду плотников!

Власть нехороша?А где же лучше?Лучше нет, поверьтеНам, поэтам!Это ведь счастливый случай,Что родились вы в Стране Советов.

Вам бы при цареПыхтеть и гнуться,Стариться от преждевременных морщин,Вам бы царь не дал раздутьсяДо социалистических толщин.

Что вам не хватает?Дачи? Площади?Дача — это прах, жучки, гнилье!Что вы свой язык везде полощете,Как над грязной прорубью белье?

Вы смеетесь:«Много ль сам доволен?»Много! Много!Потому что яРадостью труда навеки болен,Для меня он — песня бытия.

Ваше недовольное величество,Обыватель времени ракет,Посмотрите, всюду электричество —То ангарский, то днепровский свет.

Это мы —Турбины, пульты, тракторы,Головокружительные «Ту».Это наши мирные реакторыПреодолевают темноту!

Не аршином расстоянье мерьте,Наша мера — вымпел на Луне!Не ворчите, гражданин, поверьте,Захлебнетесь в собственной слюне!

Иван-чай

Ничего я не знаю нежней иван-чая!Своего восхищенья ни с кем не делю.Он стоит, потихоньку головкой качая,Отдавая поклоны пчеле и шмелю.

Узнаю его розовый-розовый конус,Отличаю малиновый светлый огонь.Подойду, осторожно рукою дотронусь.И услышу мольбу: «Не губи и не тронь!

Я цвету!» Это значит, что лето в разгаре,В ожидании благостных ливней и гроз,Что луга еще косам стальным не раздалиТравяной изумруд в скатном жемчуге рос.

Он горит, иван-чай, полыхает, бушует,Повторяет нежнейшие краски зари.Посмотри, восхитись, новоявленный Шуберт,И земле музыкальный момент подари!

* * *

Здравствуй, лес, мое шумное детище!Что ты прячешь, скажи, под полой?Протяни ко мне ветви и ветвищи,А не трудно — склонись головой.

Положи свои лапы мне на плечи,Нам не знать, что такое вражда.Тихо вырони капли и каплищиНочевавшего в листьях дождя.

Понимаю тебя, если, дрогнувши,Ты кричишь своему палачу:— Затушите преступное огнище,Черным углищем быть не хочу!

Я люблю твои тонкие иглища,Твой сосновый и терпкий настой,Шаловливые гульбища, игрищаВетра буйного с легкой листвой.

Если скажут, что лес — это веники,Ты на это, мой друг, не гляди,Подымай в высоту муравейники,Глубже в землю корнями иди!

Красота

Красота страшней кинжала,Злее жулика в кустах.У нее такое жало,Что укус змеи — пустяк!

У нее глаза, как бритвы,Как ножи, как лемеха.Что бессилие молитвыПеред вызовом греха?!

Берегитесь, братцы, беса,Арендующего ад!Безопасней возле ГЭСа,С миллионом киловатт!

Тут смертельно, но не очень,Ток запрятан в провода,Красота же — ловкий ловчий,Души ловит в невода.

Сортирует, солит, вялит,Прячет в бочках и в торфуИ таких гигантов валит,Что и Петр Великий — тьфу!

Едет ветер

Едет ветер на бешеной тройке,Кони ржут и поводья рвут,Он бы мог и быстрее, но стройки,Трубы фабрик ему не дают.

Даже степью не разбежишься,Ни иртышскою, ни донской,То амбары, то общежитья,То пшеница кричат ему:            — Стой!

То заборы мешают, то доски,То промышленные штабеля.Вдруг он врезался где-то в ПодольскеВ белый-белый косяк белья.

Натянулись до звона веревки,Чье-то платье слетело к ногам.Закричали сороки-воровки:— Что ты делаешь, хулиган?

Ветер на землю спрыгнул, опешил,Оробел, взял коней под уздцы:— Кто белье это, граждане, вешал?Выходите ругаться, жильцы!

В ожидании поединкаВетер встал, головою поник.Удивительная блондинкаВо дворе перед ним стоит.

— Озорство тебе я прощаю! —И сияет от доброты. —Что попадало, перестираю,А сушить, извини, будешь ты!

— С удовольствием, ненагляда!—Отвечает ей ветер в упор.И ресницы вдруг стали преградойВыше самых высоких гор.

Перед взглядом ее окаянным,Перед вьющейся силой кудрейВетер сделался постояннымИ сказал: — Распрягаю коней!

* * *