Целительница моей души (СИ) - Чекменёва Оксана

Ну и, конечно же, было очень много всяких не особо нужных, но таких приятных вещичек, вроде игрушек и украшений, а также меня затянули в кондитерскую, откуда мы ушли нагруженные кучей коробок. В конце концов, за последние дни я заработала достаточно, чтобы побаловать, наконец, своих ребятишек. Да и самой хотелось полакомиться, что уж скрывать.

Бельё купила в последнюю очередь. За ним мы пошли исключительно девчачьей компанией, отправив мальчиков с Рином в другой, мужской магазин. А в лавке женского белья я заявила, что раз уж мы теперь горожанки, к тому же магички, то просто обязаны иметь в своём гардеробе красивое бельё. И в добавок к обычному — простому и практичному, — купила нам с Велой и Льюлой по два комплекта шёлкового белья — панталончики и нижнее рубашки, слегка украшенные кружевами и рюшками. Всё достаточно скромно, но вполне нарядно.

Младшие девочки получили по шёлковой ночной рубашке с вышивкой. Нижнее бельё им пока сойдёт и простое, не перед кем наряжаться. Я бы и старшим ничего такого не купила, но было бы странно брать нарядное бельё только для себя. А так — все взрослые девочки принарядились, что тут такого?

Этот день показался мне бесконечным и очень коротким одновременно. Вроде бы только что вышли за покупками — и вот мы уже провожаем студентов, обвешанных свёртками и корзинами, в академию, а сами разбредаемся по комнатам, уставшие после насыщенного впечатлениями дня. Я слышала, как девочки в комнате Ланы меряют обновки, а мальчики спорят, куда лучше расставить новые книги.

Я надела новое бельё под своё привычное целительское платье. Собственно, все мои немногочисленные наряды были примерно одинаковы — строгие платья вдовы, неяркие, немаркие, удобные, практичные. Король видел меня в таких, его это не отвратило, потому тратиться на что-то более нарядное и привлекательное я не посчитала нужным. А вот бельё — другое дело.

Сегодня мы опять расположились на крыльце. Эррол щебетал, не замолкая, о том, как сегодня сам держал хлеб в больной руке, когда ел суп — ложку он приспособился держать в левой, с хлебом ему прежде помогал гувернёр, — и как сам держал в этой руке конфету и игрушечного солдатика, и даже сам поправил манжеты на обеих руках, когда его переодевали. А яблоко не смог удержать, уронил, но это пока.

В общем, малыш старался вовсю использовать руку, которой не пользовался более двух лет, и, к моему удивлению, у него совсем неплохо получалось. Король пояснил, что, по словам гувернёра, Эррол весь день пытался работать рукой, удивительная настойчивость для такого малыша, кажется, ему крепко запали в душу мои слова, что сможет ли он пользоваться телом, когда я его вылечу, зависит только от него. И он старался. Очень старался. И делал успехи.

А я слушала его краем уха, кивала и хвалила в нужных местах, но не могла отвести взгляда от лица короля, в глазах которого читала то, что не выходило у меня из головы весь день: «Сегодня. Уже совсем скоро. Сейчас».

Последнее — в тот момент, когда, закончив лечение ещё двух пальчиков, которыми Эррол радостно шевелил, я услышала негромкое:

— Я вернусь.

Несколько секунд я смотрела в то место, где появился и исчез портал, потом очнулась от лёгкого ступора, кинулась в свою комнату и убрала полученные за лечение деньги в наш «волшебный» сундук. Пометалась по своей каморке, пробежала в ванную, умылась, пригладила волосы, почистила зубы и замерла, не зная, что делать дальше.

Прислушалась — в комнатах детей была тишина, из-под двери мальчиков была видна полоска света, у девочек свет был погашен. Понадеявшись, что сегодняшний день измотал их настолько, что будут спать всю ночь, не просыпаясь, я еще раз проверила артефакты на дверях и калитке, а потом уселась в кресло на веранде, решив просто ждать. Что нужно сделать ещё, в голову не приходило.

Портал открылся спустя минут десять, когда я уже начала нервничать и думать — может, король передумал, или придёт гораздо позже, и я успела бы хотя бы душ принять. Ещё немного, и начала бы бегать кругами перед крыльцом, но тут появился король.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я замерла, глядя на него, как кролик на удава, совершенно не зная, что делать или говорить. В такой ситуации я еще не оказывалась и совершенно растерялась. Но король с понимающей улыбкой протянул мне руку, и, взявшись за неё, я шагнула в портал.

Знакомое, но полузабытое ощущение. В детстве для меня это было так же привычно, как поехать куда-то в карете — когда в семье три портальщика, любое путешествие становится простым и необременительным. Лёгкая потеря ориентации — и вот я в просторной комнате, освещённой лишь небольшим светильником на сервированном для двоих столике и парой таких же — на каминной полке. Всё остальное пространство тонуло в полумраке, единственное — можно было понять, что обставлена комната роскошно, но для меня подобные интерьеры были не в новинку, поэтому особо я не присматривалась.

Но огромная кровать под балдахином мгновенно привлекла моё внимание. И заставила залиться краской, представляя, что сейчас на ней произойдёт. Мне начинать раздеваться? Или подождать, когда король даст отмашку? Или раздеть его?

Я вообще не представляла, что конкретно должна делать фаворитка в королевской спальне. К счастью, король знает о моей неопытности и особых умений вряд ли ждёт.

Я растерянно взглянула на него в ожидании инструкций, и он, поймав мой взгляд, показал рукой на столик:

— Не хочешь немного перекусить?

Голодной я не была, но кивнула, в желании слегка отсрочить неизбежное, хотя понимала, что буду только сильнее нервничать. Но король уже отодвигал для меня стул, и я села, рассматривая предложенное угощение.

Действительно, «перекусить». На столе лежала мясная и сырная нарезка, шоколадное ассорти и фрукты — редкие, экзотические, половина была мне незнакома. Я потянулась за мандарином, который несколько раз пробовала в детстве — это было удовольствие, случающееся ещё реже, чем арбуз. Потом попробовала хурму и манго — его король лично для меня разрезал и показал, как есть этот фрукт ложечкой.

Король медленно пил вино, от которого я отказалась, хотя была мыслишка напиться для храбрости, но я решила, что хочу прочувствовать свой первый раз с мужчиной, будучи в трезвом уме. Фрукты он игнорировал, но нарезку вниманием не обходил, и как-то так получалось, что часть кусочков сыра или ветчины оказывались у меня во рту — вкусно.

Дождавшись момента, когда король задумчиво разглядывал конфеты, видимо, выбирая, какую съесть или мне скормить, я быстро утянула с тарелки пару косточек хурмы и сунула их в карман.

— И зачем ты это сделала? — разумеется, он всё заметил. Пока я пыталась подобрать слова, тихонько рассмеялся. — Ну, конечно же, у тебя три мага растений за садом присматривают, и чему я удивляюсь?

— Они могут вырастить что угодно, но не из воздуха, — посчитала нужным объяснить свой поступок, хотя и так всё было понятно. — Нужны семена или черешки. А на базаре хурму не купишь.

— Я дам тебе с собой большую корзину со всеми экзотическими фруктами, что есть в оранжерее или привезли из южных провинций. И если тебе будет что-то нужно ещё — не стесняйся, обращайся.

Ну да, я же теперь фаворитка, а их принято одаривать.

— Просьба-то есть, — всё же решилась я. — Точнее, условие.

— Даже так? — король высоко поднял брови.

— Да. Насколько мне известно, фавориткам обычно дарят всякие драгоценности, наряды, должности их мужьям, и всё такое. Верно?

— Верно, — король медленно кивнул, пристально меня разглядывая. — И чего же хочешь ты?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я хочу… ничего.

— Ничего? — вот теперь он нахмурился, явно пытаясь понять, что же я имею в виду.

— Ничего, — кивнула, готовая настаивать на своём условии. — Пусть я теперь и фаворитка, но я не хочу, чтобы мне… платили.

— Только не говори, что тебе ничего не нужно — не поверю, — король всё так же пристально меня разглядывал.

— Не скажу. У меня девять детей, и пусть старшие уже получают стипендию, траты на них всё равно немаленькие. Но у меня хорошая профессия, я заработаю. За лечение, своё и Эррола, вы мне щедро платите, и это правильно. А за это, — я кивнула в сторону кровати, — не надо.