Льдинка - Александр Варго

– Что из них что? – размышлял вслух Аммонит. – Кажется, сталактиты – это то, что растет с потолка, а сталагмиты – с пола. Так, Дильс?

– Верно, – сказал Дильс – А когда они соединяются между собой, то их называют сталагнаты или сталоктоны.

Стены и потолок были фиолетового оттенка, пронизанные золотистой сетью мельчайших трещинок, и оттуда сочился едва видимый глазом дым, медленно развеивающийся в воздухе. Как если бы кто-то, замурованный в стене, курил сквозь эти трещинки. Но только это был не дым и даже не пар…

– Раздери меня на части, если это не кислород, – пробормотал обалдевший Дильс, следя, как беловатые колечки растворяются в воздухе. Действительно, только сейчас стало ясно, как здесь хорошо дышится, что уж совсем было невообразимо для пещеры, которая в обывательском понимании всегда ассоциируется с затхлым, сырым воздухом и плесенью.

На землю всех вернул деловитый голос Тух-Туха:

– Не забывайте, зачем мы сюда пришли. Я уже вижу, что работы здесь по горло.

Путники осмотрелись внимательнее и поняли, что он имел в виду – по всему периметру помещения располагались симметрично вырезанные лазы, в общей сложности их было штук восемь. Одни были громадные, туда даже можно было въехать на велосипеде, другие, наоборот, едва превышающие размером лисьи норы, но в любом случае позволяющие протиснуться туда человеку.

– Это невероятно, – продолжал бормотать Дильс.

Он подошел к одному из сталактитов и осторожно коснулся рукой. Крошечный перекатывающийся вокруг своей оси клубок внизу стеклянной «сосульки» неожиданно вспыхнул желтым, на миг превратившись в огромный огненный столб. Свет был таким ослепительным, что он невольно зажмурился, как от вспышки молнии. Через минуту свет стал бледнеть и вскоре исчез, лишь маленькие голубые язычки как ни в чем не бывало продолжали плясать.

– Этого не может быть, – громче сказал Дильс.

Он снова протянул руку к сталактиту, и Тиме почудилось, что сейчас он попытается отломать кусок, и он хотел уже крикнуть, чтобы тот не делал этого, вдруг там внутри какой-нибудь яд, но Дильс, видимо, решил не экспериментировать и убрал руку.

– Это что, лед? – ни к кому конкретно не обращаясь, задала вопрос Яна, присев на корточки. Она с недоверием смотрела на пол – он был мутнее стен и потолка, но все равно прозрачный, и под ним происходил какой-то процесс – то менялся цвет, от темно-синего до черного, то появлялись сероватые вкрапления, которые тут же испарялись.

– Похоже на подземную реку, – присел рядом с ней Артур.

– Ну мы идем? – спросил Тух-Тух, и в голосе проскальзывали нетерпеливые нотки. – Нужна еще веревка, иначе мы можем запросто заблудиться.

С этим были согласны все. Только возникал вопрос, с какого лаза начинать. После недолгих дебатов единогласно сошлись во мнении, что начинать нужно с тех, где удобнее проходить. Дильс пометил мелом лаз, закрепил веревку, и они снова углубились в туннель. В отличие от пещеры удивительных светящихся сталактитов со сталагмитами там не было, поэтому снова пришлось доставать фонари.

– Знаешь, о чем я подумал, Дильс? – раздался в полумраке голос Тух-Туха.

– Нет. Наверное, на что ты потратишь свою долю, – отозвался Дильс, и норвежец хихикнул.

– Не угадал. Я подумал, что тебе нужно было приложить еще немного усилий и уговорить свою женщину пойти с нами. Она значительно бы облегчила нам поиски.

– Оставь в покое Злату, – грубо ответил Дильс, но Тух-Тух ничуть не обиделся. Он был в прекрасном настроении и даже стал насвистывать.

Впрочем, буквально через сорок-пятьдесят шагов они неожиданно уперлись в тупик. Самый удобный для прохода лаз оказался самым коротким и неинтересным. Костя намеренно громко вздохнул, Артур тоже не скрывал разочарования. Однако прежде чем развернуться, Тух-Тух скрупулезно обследовал тупиковую стену, изучая каждый сантиметр, и лишь после этого согласился вернуться в пещеру и пробовать другой лаз.

Но и на следующем их ждала неудача, все тот же тупик. Третий лаз неожиданно сделал замысловатую петлю и вывел людей обратно в пещеру, то есть уже четыре прохода можно было смело исключить. Оставалось еще четыре. К тому времени все зверски проголодались и решили передохнуть. Артур распаковал запасы – галеты и пару банок с тушенкой.

– А животные тут какие-нибудь водятся? – хрустя галетой, спросил Костя.

– Очень сомневаюсь, – ответил Дильс. – Хотя после сталактитов-светильников я не удивлюсь, если увижу здесь, скажем, двухголового ящера или черепаху с рыбьей мордой.

Тух-Тух молча ел, не встревая в разговор.

– Между прочим, уже два часа, – заметил Антон. – Скоро стемнеет.

– Ничего, – беспечно сказал Костя. – Снаружи проблем не будет: нам только и делов-то, знай да придерживайся скалы.

Артур хмыкнул, а Тух-Тух стряхнул с колен крошки и произнес:

– Мне кажется, что нужно пробовать узкий лаз.

– Но там придется ползти, так? – недовольно сказала Яна.

– Да, ползти, – согласился норвежец. – И вообще, застрять можно.

– Как Винни-Пух, – подхватил Антон, хотя ему стало не очень смешно, когда он представил себя застрявшим посреди подземного лаза.

Невзирая на доводы Тух-Туха, они продолжили проверять более крупные лазы. Пятый вывел их к обрыву – внизу была пугающая пустота, и оттуда тянуло диким холодом. Тух-Тух посветил вниз, но луч растворился где-то во мраке.

– Ничего там нет, – уверенно сказал он. – Пошли обратно.

И они потащились снова к пещере. Светящиеся сталактиты уже не вызывали первоначального изумления и не будоражили сознание людей – они к ним привыкли, к тому же смертельно устали.

– Даже если мы ничего не найдем, – бормотал Дильс, – одни сталактиты чего стоят! Любой ученый умрет от зависти, узнав, какое небывалое открытие мы сделали!

Шестой лаз тоже оказался неудачным – он просто становился все уже и уже, пока его диаметр не стал размером с водосточную трубу.

– Если мы полезем дальше, то рискуем оказаться в положении Винни-Пуха, о котором говорил Антон, – провозгласил Дильс. – Разворачиваемся, пока не поздно.

Однако легко сказать: «разворачиваемся», особенно там, где яблоку упасть негде! Попыхтев и покряхтев, они стали пятиться задом, как раки, поскольку другого способа передвижения просто не было.

Седьмой лаз снова вывел группу в пещеру. Вконец измученные, грязные и потные, они, как в той сказке про лабиринты, снова оказались среди безмятежно поблескивающих хрустальных кинжалов, в которых трепыхалось голубое пламя. Теперь эта пещера вызывала у многих если не ненависть, то что-то близкое к этому чувству, и Тима все чаще поглядывал на выход, откуда ненавязчиво свисала веревка. Интересно, утихомирилась ли пурга снаружи? К слову, здесь, под землей, было намного теплее.

– Может, ну его на хрен, этот лаз? – устало проговорил Антон. – Он меньше всех. Стопудово, что тоже в итоге сузится. Или тупик.

– Если устал, жди здесь, – сказал Дильс. Хотя все видели, что он устал не меньше других, но глаза его были полны решимости.

Вздыхая, как древние старики, они встали на четвереньки и полезли. В восьмой, последний лаз, находящийся в пещере.

Сразу стало холоднее. Все молчали, чтобы сберечь дыхание, только слышалось натужное сопение. Где-то позади изредка всхлипывал Костя – его нога снова разболелась. Колени скоро стали неметь от холода. Проход вопреки предположению Артура не сужался (как, впрочем, и не расширялся), и они ползли и ползли. Как муравьи. Тиме даже смешно стало – взрослые люди, и как выглядят со стороны?

Неожиданно впереди стало светлеть.

– Если мы опять выйдем к пещере, я начну выть и всех кусать, – задыхаясь, сказал Артур.

– Себя за задницу укуси, – предложил ему Костя и закашлялся.

Между тем свет становился ярче, и вскоре они оказались в крохотной каморке, чуть больше палатки.

От увиденного у Тимы захватило дыхание.

– Да-а-а, – протянул Дильс.

Тух-Тух тактично молчал, предоставляя ему самому все оценить и сделать правильные выводы.

– Даже если мы ничего не найдем, я беру свои слова назад, – промолвил Дильс.

Остальные тоже молчали, поскольку увиденное было куда более захватывающим зрелищем, нежели светящиеся сталактиты. Прямо перед ними лежали два полуистлевших скелета. Одежды почти не сохранилось, обуви тоже. Один лежал согнувшись, будто перед смертью испытывал сильные рези в животе. А второй… Вцепился в решетку. В пещере находился еще один лаз, и он был закрыт толстой решеткой, которую едва тронула ржавчина. Руки трупа, вернее, кости рук были просунуты сквозь прутья решетки почти по самые плечи, точнее, места, где они когда-то находились (сто или пятьсот лет назад – кто знает?). Но что было самое поразительное, это его голова.

Он зубами впился в решетку. Причем так, что Тух-Туху пришлось применить изрядную силу, чтобы отлепить череп, и то на прутьях остались осколки желтых зубов.