На веки вечные - Джасинда Уайлдер

Я порылась в сумочке, пока не нашла его последнее письмо, разорвала конверт и прочитала. Под конец я всхлипывала. Он потерял и папу тоже? Сколько может вынести один человек?

А потом я послала ему это эгоистичное письмо с одной болтовней о том, как я запуталась и хочу ли переспать со своим парнем. Он, наверное, думает, что я такая задница. И все же Кейд сказал, что мои письма важны для него. Было ли это так?

Он думал, что я прекрасна. Он действительно думал, что я прекрасна?

А Уилл? Он так не говорил. Он вел себя так, как будто хотел меня, но это другое.

* * *

Кейд,

Мне так жаль твоего папу. Я даже не могу выразить, как мне жаль тебя. Ты так много потерял в жизни. Никто не должен проходить через такое. Я положила это письмо в сумочку, чтобы прочитать позже, а потом что-то отвлекло меня, и я забыла. Я знаю, что это дерьмовое объяснение. Прости. Я тоже дорожу твоими письмами. Правда. Когда я прочитала то письмо, так сильно плакала.

Я знаю, что в свете этого мое письмо о Билли, наверное, показалось, особенно необдуманным и эгоистичным. Я не буду больше писать о нем.

Что касается твоих чувств ко мне — Господи, это все усложняет. Я чувствовала то же самое. Ты так отличался от всех, кого я знала, с кем встречалась. Ты красив, но это неподходящее слово. Его недостаточно. Ты... Боже, «неотшлифованный» — единственное слово, которое приходит в голову. Оно лучше, чем «крутой», которое не подходит, по-хорошему, конечно. Когда кончались занятия в лагере, и ты вышел на пристань, то, как ты обнял меня и просто держал в своих обьятиях... я никогда за всю жизнь не чувствовала такого утешения. Я знаю, что сказала, что не буду говорить о Уилле, но он — часть нашего разговора. Мы с ним встречаемся. Это факт. Но еще у меня есть отношения с тобой. Я чувствую, что знаю тебя и мы каким-то образом связаны, как будто наш души сделаны из одного и того же материала. Это имеет смысл? Так что немного похоже на то, что я изменяю, но это не так. Мы — друзья по переписке. Может, мы навсегда останемся ими. Не знаю. Если бы мы встретились в РЖ (реальная жизнь, если ты не знаком с термином), что бы случилось? Кем бы мы были? И, кстати, та фраза, которую ты употребил — любовь по переписке — это было красиво. Теперь эти слова что-то для нас значат. Мы — любовники по переписке. Любовники? Я действительно, хотя и странным образом, люблю тебя. Узнавать тебя из писем, слышать о твоих радостях и печалях — это так важно для меня. Если это нечестно по отношению к Уиллу или если это измена, мне плевать. Может, с моей стороны это ужасно, но это правда, и эту правду знаешь только ты. Если честно, есть вещи, которые только ты и знаешь. Например, я никому никогда не рассказывала, что чувствую к Иден. Как я люблю ее всем сердцем и всей душой и никогда не смогла бы прожить без нее, но иногда я... просто не могу ее терпеть. Я ее ненавижу. Иногда она так невыносима. Никто, кроме тебя, об этом не знает. Еще никто не знает, как я запуталась в своих чувствах к Уиллу, кроме тебя и, в какой-то степеи, его. Никто не знает, как расстроена из-за того, что скучаю по маме. О том, что мое искусство — всего лишь попытка найти ее внутри себя, почувствовать ее рядом с собой. Вот почему я рисую, вот почему фотографирую и занимаюсь скульптурой. Мне нужно это. Она ведь была художником, и мне нужно, чтобы она вернулась, и на каком-то странном метафизическом уровне я продолжаю надеяться, что найду ее в своем искусстве. Знаю, это глупо. Этого никогда не произойдет. Ее призрак вдруг не появится в картине, и я не получу от мамы никакого откровения, меняющего жизнь. Но это не останавливает меня, и я бессознательно продолжаю пытаться.

Кейден, не отказывайся от жизни или от искусства. Ты потерял родителей, но ты не потерял себя. Ты жив. Будь живым! Не сдавайся. Пожалуйста. Ради меня, если больше нет, ради чего. Потому что мне нужно твое искусство, и твои письма, и твоя любовь по переписке. Даже если между нами больше ничего и не будет, я нуждаюсь в этом. Правда. Может, это письмо все только усложнит, но, как и у тебя, у меня есть правило: я никогда не выбрасываю то, что написала и всегда отправляю это.

Твоя любовь по переписке,

Эвер.

* * *

Эвер,

Не жалей меня, Эвер. Со мной все будет в порядке. Иногда я не знаю, как справляться со всем, но иногда есть только я, и я в порядке. Доволен тем, что сижу на лошади и скачу по холмам Вайоминга.

Я тут кое о чем думал. Когда ты послала то письмо, где рассказывала, как запуталась из-за Уилла/Билли, в самом начале сказала, что не знаешь, к кому еще обратиться. И я полностью тебя понимаю. Я тоже не знаю, к кому обратиться, когда речь заходит о Луизе. Так что как насчет того, чтобы продолжить писать друг другу самое сокровенное, даже когда тяжело? Даже хотя иногда я и могу ревновать, или мне может быть обидно, или запутаюсь, потому что у меня еще остались к тебе чувства, даже хотя знаю, что мы, наверное, больше не встретимся, рассказывай все, что происходит в твоей жизни. В этих письмах мы всегда рассказывали друг другу обо всем. В самом начале нашей эпистолярной любви (это слово я узнал на уроке истории. Мой учитель, мистер Бойд, читает нам письма Джона Адамса к жене Эбигейл, они так прекрасны. Тебе следует прочесть их. Я много узнал из них), что эти письма как дневниковые записи, которые мы посылаем. И мы получаем ответ на эти дневниковые записи, и понимаем друг друга. Так что не прекращай. И я тоже не стану.

В свете этого я с тобой поделюсь: я поехал на прогулку с Луизой. То есть прогулку верхом. У нас был пикник, и мы просто ехали в никуда, не было никого запланированного маршрута. И мы... почти сделали это. Наверное, я струсил в последнюю секунду. Не был готов. Она же была готова и, не стесняясь, говорила мне об этом. Дед намекнул, что она приехала в Вайоминг из Мексики, потому что дома попала в неприятности, так что я прямо спросил ее, и она ответила правду. Из последней школы ее выгнали за... распущенность. Наверное, родители боялись, что она забеременеет, и решили, что ей нужно сменить обстановку, образ жизни, что-то вроде того. И теперь она пытается подцепить меня, а я совсем запутался. Если она находится здесь, чтобы научиться принимать правильные решения, может, то, что она со мной — плохая мысль? Я же хочу этого. Когда мы вместе, в этот момент, знаешь, я не могу думать о чем-то еще. Я знаю, ты понимаешь, потому что в своем письме о Уилле/Билли говорила то же самое. Я больше не знаю, правильно это или нет, а иногда мне все равно. Мне хорошо рядом с ней. Она любит меня за то, кто я есть, и хочет меня. Очень привыкаешь к тому, что чувствуешь себя желанным, нужным. Я ничего не могу поделать и не могу желать большего. Хорошо это или плохо, не думаю, что стану сопротивляться этому. Я заслуживаю немного счастья, правда? Хотя буду осторожен. И ты тоже, ладно?