Сестричка Наследника - Сергей Вылегжанин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Быть наложницей ей неожиданно понравилось. Тут хорошо кормили, били редко. То, что изредка её брали как женщину то Хранитель, то какие-то незнакомые люди, воспринималось ею равнодушно. Этот момент ничем не отличался от её прошлой жизни в интернате, разве что, сопротивляться приказам она не могла. Всем наложницам в обязательном порядке накладывали «печать подчинения». Считалось, что снять её невозможно.
Когда же у неё пошла кровь, то как женщину использовать её перестали, к чему она отнеслась с некоторым удивлением, настолько привыкла. С другой стороны, главное, кормили всё ещё хорошо, а бить перестали совсем, только ругали за мелкие нарушения.
Потом был ритуал «Обретения Силы», во время которого она стала магом, или, как говорят в Российской Империи – пробуждённой.
Сам ритуал сейчас она помнила смутно, слишком была маленькой, да и лет прошло много. Была боль, это точно, но не сильная, в интернете ей доставалось намного сильнее. Потом было чувство лёгкости и эйфории.
После этого её почему-то заперли. Кормили, что было самое важное, а к заключениям она всегда относилась равнодушно. Она вообще не очень понимала смысла слова «свобода». Потом ей зачем-то обновили печать подчинения, но из запертой комнаты всё равно не выпустили.
Сейчас она не помнит, сколько прошло дней в этом заключении, слишком много времени прошло с тех пор. Но однажды дверь открылась, и вошёл Хранитель с каким-то незнакомцем.
– Эта что ли? – Незнакомец подошёл к ней, она встала с лежанки, на которой проводила всё свободное время, опустилась на колени, уткнулась головой в пол, как учили.
В самом начале, если она забывала проявлять уважение, то её наказывали розгами. Печать запрещала ей игнорировать приказы, но не могла контролировать «правила вежливости». К правильному поведению она привыкла быстро, через несколько дней падая на колени и делая поклоны почтения уже не задумываясь.
Разговаривал пришедший с сильным акцентом, но понятно.
– Точно кнэк есть? – Незнакомец присел перед ней, властно поднял её лицо за подбородок. – Какой хоть?
– Что-то из лечения, как ты и просил. – Равнодушно заявил Хранитель. – Какой точно, не проверяли, это надо покупать техники. У нас ничего из лечения даже на первый уровень нет. Уж сами потом посмотрите, после своего ритуала, если удастся копирование. Учтите, проводить ритуал «Обретения Силы» на нашем источнике Вы отказались, а на любом другом может не сработать. Зачем рискуешь? У нас очень умеренные цены.
– Сколько вы там сказали, хотите за неё?
Оказалось, её снова продали. Именно этому незнакомцу, который оказался русским биологом. Это она узнала гораздо позже.
– Меня зовут Вениамин Андреевич Креалковский. – Представился он, зачем-то надевая на неё пластиковые наручники, хотя печать уже перенастроили на него. Разговаривал незнакомец странно, очень жёстко выговаривая слова. Когда она хотела назвать в ответ своё имя, которое сейчас уже не помнила, он её прервал. – Ты должна назвать меня Хозяин. Как звали тебя раньше, мне не интересно. С этого дня будешь Пишка.
Позднее она поняла, что для её нового хозяина все купленные наложницы – Пишки. Она была шестой по счёту, все прошлые Пишки почему-то умерли, вот Хозяин и не старался запоминать их имена. С другой стороны, будучи наложницей её вообще ни разу не слышала, чтобы её называли по имени.
Много позже, во время просмотра какого-то сериала про медиков, она услышала это слово и узнала, что так на медицинском сленге русские так называют одноразовые шприцы.
У нового Хозяина условия почти ничем не отличались от тех, что были у старого Хранителя. Так же хорошо кормили, так же она жила в отдельном помещении, откуда выходить запрещалось. Новый хозяин в свою постель её не брал, но охранникам пользоваться не запрещал. Только предупредил, чтобы не били. Она привыкла к регулярным приходам мужчин, знала, что надо только перетерпеть, чтобы потом...
Окунуться в новый мир!
В её новой комнате было чудо, с которым она познакомилась только тут. И называлось это чудо ТЕЛЕВИЗОР!
Сначала она смотрела всё подряд. Все каналы были на русском, она ничего не понимала, потому просто бездумно переключала каналы, впитывая новую для себя информацию. Чуть позже до неё дошло, что из новостей она вообще ничего не понимает, а вот фильмы и сериалы, если смотреть их внимательно и сначала, были частично понятны.
И очень интересны.
Если напрячься, то слова не очень и нужны. В волшебных фильмах подробно показывали жизнь настоящих людей, а не наложниц, как она. Невольно, через какое-то время, она начала понимать, что там говорят, хотя языку её никто не учил. Правда, разговаривать на русском она всё ещё не могла.
Дав отдохнуть своей новой наложнице, Хозяин начал её регулярно вытаскивать в свою лабораторию. Делал какие-то замеры, брал у неё кровь, мочу. Бывало, что она часами только и делала, что лежала или сидела под какими-то приборами.
– Обычному человеку не хватает жизненной энергии. А вот целитель, вот он сможет… – Бормотал он себе под нос то, что она с трудом поняла. Хозяин вообще часто разговаривал сам с собой, думая, что она не понимает русский язык.
Потом неожиданно её начали учить. Сначала языку, потом читать. Считать до десяти она умела и так, но её обучали счёту с большими цифрами.
Через месяц, когда она уже могла разговаривать так, что её понимали, начал регулярно приходить незнакомый мужчина, который объяснял ей строение внутренних каналов пробуждённых. Он много ругался, называл её тупой, но почему-то не бил и ни разу не попытался разложить её на той кушетке, на которой она спала. Может из-за этого она прониклась уважением к учителю и училась очень старательно.
Её мозг, отвыкший учиться за годы бездействия, постепенно входил во вкус получения знаний. За полгода она начала сносно понимать не только общий русский язык, но и даже выучила множество специальных терминов, которые часто упоминал хозяин.
Потом пошла странная практика, а тот учитель приходить перестал. Практику ей давал сам Хозяин.
– Положи вот тут руку, почувствуй этот контрольный узел. – Тренировалась она на каких-то узниках.
Те всегда были привязанными к столу, с кляпом во рту, так что противиться или что-то сказать не могли. Пишка к ним относилась равнодушно. Она вообще относилась равнодушно ко всем людям. Через какое-то
