Ярость неба - Сергей Зверев

– Я не могу позволить тебе этого, солдат, – наконец говорит капитан (хотя Родных давно уже не солдат, а младший командир, весомость этого обращения задевает за живое). – Сейчас твоя задача, Родных, командовать, а не ходить в разведку.

– Но «духи» могли их тихо «снять», – едва слышно произносит старший сержант. – В таком случае мы у них как на ладони. Хотите, я возьму с собой еще трех бойцов для подстраховки?

– Ну что ж, иди, – после минутного раздумья отвечает Косарь. Его глаза, и без того узкие, превратились в щелки, похожие на замаскированные бойницы в стене бастиона.

Родных быстро зовет троих оставшихся ребят из своего отряда. Они легко поднимаются из своих «засадных точек». Еще минута – и второй разведотряд исчезает среди циклопического нагромождения огромных камней.

С Родных идут трое – Тихий, Острый и Скарабей. В каждом из них командир уверен как в себе. Эти парни умеют правильно воевать – иначе не вошли бы в состав группы спецназовцев. Туда подбирали самых надежных, тех, с кем действительно можно пойти в разведку.

Родных коротко командует Скарабею, чтобы он занял наиболее выгодную огневую позицию. А сам вместе с Тихим и Острым движется вперед. Скарабей сквозь прицел снайперской винтовки будет отслеживать все пространство в радиусе нескольких сотен метров. А остальным предстоит выяснить, куда исчезла первая пара спецназовцев – сержант со смешной, как из детского мультика, фамилией Пуговко и позывным Самсон и младший сержант Сольцев, которому в качестве позывного оставили его подлинное, довольно редкое имя – Игнат.

Разведгруппа быстро преодолевает несколько высоких скальных уступов, которые препятствуют хорошей видимости, и, рассредоточившись, стремительно занимает несколько точек в двадцати метрах друг от друга: в центре – Родных, справа – Острый, слева – Тихий.

Вокруг не наблюдается никакого движения. Кажется, что здесь царствуют только солнце и камни. Яркие лучи слепят. В таких условиях требуется максимально сосредоточиться, подтянуть все сухожилия, как говорит Косарь. Спецназовцы стараются изо всех сил.

Первые пять минут проходят спокойно. Вокруг – насколько хватает глаз – только голые скалы, лишь в понижениях рельефа слегка укрытые чахлым горным кустарником.

Командир ничего не сообщает бойцам – они сами прекрасно знают, что нужно дальше делать. Их научила сама война, опыт многочисленных операций. Нужно находиться в засаде долго, лежать недвижимо. Притворись, что тебя нет – сама природа поможет! «Спецы» следуют этому немудрящему правилу. Они «растворились» в окружающей обстановке, неслышные и незримые...

Первым опасность замечает Острый. Он даже приподнимается на несколько сантиметров, осторожно выглядывает из-за края нависающего известнякового уступа. Он видит, как метрах в двухстах к юго-востоку прорисовалась на несколько мгновений фигура «духа». Очень быстро – словно тень скользнула по серым камням. Вот второй – двигается не так стремительно: можно заметить, как на мгновение блеснул под солнцем ствол автомата. Еще двое душманов не появляются в секторе обстрела, однако видно, как они метнулись в сторону – на несколько секунд их головы, укрытые белой материей, возникли среди нагромождения черных скал.

Острый не торопится стрелять. «Духи» очень осторожны. Преждевременная очередь заставит их затаиться. Пойди потом их найди...

Но Тихий рассуждает, видимо, по-другому. Вероятно, тоже отследил появление врагов и посылает в их сторону короткую очередь. Одновременно свое слово произнесла и винтовка Скарабея. Один из «духов», с перепугу метнувшийся на несколько метров в сторону, падает, сраженный прицельным выстрелом.

Теперь делать нечего – надо вести огонь. Острый засекает цель, делает небольшое упреждение, нажимает на спусковой крючок. Попал! Метнувшаяся вбок фигура падает на каменные ступени.

Душманы мгновенно демаскируют себя – от них в сторону засевших «спецов» летят веером пули, рикошетом отскакивая от каменных глыб.

Родных по рации тут же дает команду открыть массированный обстрел; уже метнулась вперед, не дожидаясь приказа, пара стрелков Ступишина. Но это они сделали зря! Душманская пуля цепко хватает первого бойца – он падает вниз, окропляя своей кровью каменную плиту.

Острый бежит вперед, Тихий следует за ним, на ходу сделав два одиночных выстрела в сторону засевших «духов».

А Родных понимает, что нужны дополнительные силы. Он требует по рации у Косаря как можно быстрее широко охватить позиции «духов». Сейчас уже не время скрываться и искать пропавших бойцов. К сожалению, сначала придется разобраться с отрядом душманов. Но сделать это так просто не получится. С разных сторон, из-за скальных уступов, где засели над караванным путем «духовские» снайперы, летят смертоносные пули. Одного из них метким выстрелом снимает Скарабей: успевает заметить, как на секунду мелькнул за гребнем белый тюрбан стрелка, и нажимает на спусковой крючок.

Родных рывком выбрасывает свое тело вперед. Ухватившись за край каменной глыбы, прыгает метра на три вниз, стремительно меняет огневую позицию. Прямо перед ним, метрах в пятидесяти, за огромным выступающим скальным уступом, засел душманский снайпер.

«Цок, цок, – говорят пули, выбивая прямо над головой Родных мелкие каменные крошки. – Цок, цок, цок...»

Если бы не его маневренность, Родных давно бы уже снял снайпер. Рывок, три шага в сторону, подъем на три метра вверх, прыжок в сторону, короткая пробежка вперед...

Он появляется сбоку, откуда его не ждет душман, засевший между двумя скальными уступами, похожими на горб верблюда. Короткая прицельная очередь – и «дух» готов!

Родных подбегает к убитому, резко падает на землю, потому что над головой опять говорят пули. Пытаясь засечь очередного стрелка, он вдруг видит страшную картину.

В тридцати метрах сбоку видна фигура бойца в советском обмундировании. Он лежит на спине, раскинув руки. Правая сторона гимнастерки пропиталась кровью. Родных хватает нескольких секунд, чтобы понять – младший сержант Сольцев с позывным Игнат убит. Но где же Самсон?

До боли сжав челюсти, Родных уже не обращает внимания на цокающий шелест пуль по каменным ступеням. Он на секунду оборачивается – Острый и Тихий, маневрируя, рвутся вперед. Видимо, уже не боятся попасть под пули «духов» – враги в этот момент скрылись за высоким скальным гребнем.

Но Родных видит и другое. По всему краю скального плато вырисовываются фигуры солдат. Они бегут, ведут беспорядочную стрельбу, но действуют нелепо. Два человека упали на камни. Убиты?

– Какой м...к их послал? – в сердцах кричит Родных. И тут же понимает, что такую глупость мог совершить только лейтенант Ступишин. Услышал выстрелы и решил помочь людьми. Неужели не понял, что погнал ребят на гибель? Здесь же надо работать «спецам»! Ну и Ступишин!

Родных, огибая каменные валуны, бежит в сторону отряда. Где-то впереди звучат очереди Острого и Тихого.

Развернуться, начать преследовать тех «духов», которые остались в арьергарде? Или бежать вперед, не признавая для себя никаких преград? В конце концов бой никогда не бывает таким, каким прописан в плане наступательных операций. Если есть возможность отойти в сторону, сохранив лицо, то почему этого не сделать?

Падает один солдат с правого края, потом второй – чуть дальше, прямо перед хаотическим нагромождением глыб, откуда ведут прицельную стрельбу несколько «духов».

Но Тихий и Острый уже спешат к этой огневой точке. На мгновение показываются среди скал, чтобы тут же укрыться от пуль. Короткая вспышка взрыва – это Тихий метнул гранату. Один из душманов умолк, но двое других сместились влево, продолжая веером поливать окрестные скалы свинцом.

Упал еще один солдат, еще один...

Мать вашу, что они тут творят? Им же надо залечь, залечь!

Тихий и Острый начинают массированный обстрел душманских гнезд. Еще одна граната – и еще одна пораженная огневая точка. Но сверху, со стороны широкого каменистого плато, вдруг подает мощный голос артиллерийское орудие.

Снаряды плотной цепью, растягиваясь вдоль склона, веером очерчивают границу, за которую пока еще не удалось продвинуться взводу Ступишина. Разрывы следуют один за одним – видимо, не удалось избежать многих точных попаданий. Во всяком случае, через две минуты, когда взвод снова начинает атаковать, из-за укрытий на поверхности появляется гораздо меньше бойцов.

Да они же все здесь полягут!

Родных скрипит зубами, но сделать он ничего не может. Единственное, что в его силах, – накрыть «духовские» гнезда. Заглушить пушку на плато не по плечу спецназу. Здесь нужен мощный минометный огонь.

Помощь приходит неожиданно, в буквальном смысле слова сваливается с неба. Из-за гребней скалистых уступов быстро вверх поднимаются контуры двух вертолетов. Они резко поднимаются над позициями «духов» и начинают методично утюжить все пространство пулеметным огнем. Спустя всего несколько минут враг полностью разгромлен. Заглохла пушка, прекратился прицельный огонь «духовских» снайперов.