Путин. Россия перед выбором - Леонид Млечин

В избирательной кампании 1999 и 2000 годов телекомпания НТВ, как и все средства массовой информации, принадлежавшие Владимиру Александровичу Гусинскому, не поддержала Путина и «Единство» (ныне «Единая Россия»). И нового президента, и его политику журналисты подвергали критическому разбору.

В окружении президента исходили из того, что НТВ выполняет политический заказ. «Мощнейшая медиа-группа Гусинского во главе с НТВ уже работала против власти», — пишет дочь Ельцина в своем интернет-блоге. Сами журналисты считали, что верны профессиональному долгу. Но их позиция слишком контрастировала с линией первого и второго государственных телеканалов.

— Как вы можете доверять Путину? — удивленно поинтересовался у Юмашева один из руководителей НТВ Игорь Евгеньевич Малашенко, политолог по профессии (его в свое время Ельцин приглашал в Кремль руководителем администрации).

— Он не предал Собчака, — был ответ. — И нас не предаст.

В тот момент угрозы из лужковского лагеря — наказать коррупционеров из ельцинской «семьи» (в широком смысле) казались вполне реальными. НТВ обвинило главу президентской администрации Александра Волошина и президентскую дочку Татьяну Дьяченко в коррупции.

Так что борьба против НТВ была делом личным, борьбой за выживание. Рассказывали, что на одном совещании Волошин обещал сломать «Мост» Гусинского, пока «Мост» не сломает государство… На самом деле не государству угрожал «Мост», а некоторым чиновникам.

Что представлял собой «Медиа-мост» в 2000 году? Это телекомпания НТВ, ежедневная газета «Сегодня», еженедельный журнал «Итоги», радиостанция «Эхо Москвы» и подразделения, которые обеспечивали их существование.

Атака на НТВ началась по всем правилам военного искусства. В столице нашей родины бойцы в камуфляже, в масках и с автоматами захватили здания, которые принадлежали компании «Медиа-мост».

«Маски-шоу» устроило подразделение налоговой полиции. Бойцы из подразделения физической защиты налоговой полиции привлекаются только в тех случаях, когда вскрыто бандитское гнездо с вооруженной охраной и надо ждать перестрелки. Неужели сотрудники генеральной прокуратуры ожидали встретить вооруженное сопротивление, думали, что глава «Медиа-моста» Владимир Гусинский или его первый заместитель Игорь Малашенко станут отстреливаться? Если прокуратуру интересовали документы, почему нельзя было прийти просто с ордером и получить их обычным, законным путем? Или цель была другая? Добыть в ходе тотального обыска какие-то секретные материалы? А может быть, просто запугать и наказать независимые средства массовой информации?

Когда бойцы в масках и с автоматами ворвались в здания «Медиа-моста», все, кто там находился, оказались в положении подозреваемых, преступников. Нельзя было ни войти, ни выйти, ни позвонить по телефону. Их согнали в одно помещение, у всех проверили документы. Обыски проводила генеральная прокуратура. Главным законникам страны и в голову не пришло, что они походя нарушили гражданские права достаточного числа людей. Если так действует генеральная прокуратура, так чего же ждать от других силовых министерств и ведомств?

13 июня 2000 года Владимира Гусинского вызвали на допрос по поводу найденного при обыске наградного пистолета и задержали без предъявления обвинения. Это имело огромный резонанс и в нашей стране, и за рубежом.

Против любого человека, нарушившего закон, должно быть возбуждено уголовное дело. Ни занимаемое положение, ни размер капитала не должны этому помешать. Если в отношении Гусинского имелись серьезные подозрения в совершении преступления, надо начать следствие — с этим все были согласны. Но Гусинский — не серийный убийца и даже не уличный хулиган, который бегает с кухонным ножом и может кого-нибудь порезать. Вполне достаточно было взять у него подписку о невыезде.

Прокуратура привыкла действовать иначе. Первым делом подозреваемого надо посадить. Само по себе лишение свободы делает любого задержанного сговорчивее, и он спешит признать все, что угодно, лишь бы поскорее суд, на котором можно будет заявить о своей невиновности. Следственная работа требует высокой квалификации и кропотливого труда, но зачем себя мучить, когда достаточно посадить подозреваемого и он сам во всем признается?

Впрочем, как вскоре стало ясно, никто и не собирался судить Гусинского. На него хотели надавить, чтобы он отказался от своей медиа-империи.

Президент Путин, находившийся в тот момент за границей, твердо и убежденно повторял, что ничего не знал о готовящемся аресте Гусинского. Это смутило экспертов: как же это могло произойти, что президента страны не поставили заранее в известность о такой крупной операции?

Даже в самых демократических государствах правоохранительные органы и прокуратура информируют главу государства о ходе расследования громких, общественно значимых дел. Президент — человек, которому доверены все высшие секреты, поэтому генеральный прокурор не вправе утаить от президента намерения арестовать ту или иную крупную фигуру. Президент государства имеет право узнавать о таких событиях не из газет. Он должен быть заранее готов к тем политическим последствиям, которые будет иметь подобный арест.

Это в теории. А на практике прокуратура всегда работала под неусыпным руководством президентской администрации. Неужели нас хотели убедить в том, что генеральный прокурор Владимир Васильевич Устинов не только скрыл от президента свои планы, но и вообще не желал с ним разговаривать?

У нас в стране есть камикадзе — в Чечне, они взрывают себя вместе с солдатами федеральных сил. Генеральный прокурор не похож на камикадзе. Ну разве можно себе представить, что генеральный прокурор по собственной воле решил взбудоражить страну и заодно испортить Путину первый официальный визит за границу?

Алексей Венедиктов, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы», рассказывал коллегам:

— Альфред Кох сказал в одном интервью, что нужно было заткнуть глотку таким горлопанам, как Гусинский, чтобы они не будоражили народ. Я думаю, что была дана команда Путиным.

Альфред Рейнгольдович Кох был в тот момент генеральным директором холдинга «Газпром медиа».

Скандал из-за ареста хозяина НТВ приобрел международный характер. Пострадавших было двое. Это Гусинский, попавший в тюрьму, и Путин, который впервые стал объектом массированной критики в негосударственных средствах массовой информации. Особенно когда Путин сказал, что не мог связаться с Устиновым, чтобы узнать, за что посадили Гусинского, — генеральный прокурор как на грех уехал из Москвы. Слова президента породили шутки и обещания подарить президенту мобильный телефон.