Бег к твердыне хаоса - Джек Чалкер

Она почувствовала, как его гипнотическая сила овладевает ее разумом, лишая ее контроля над собственным телом.

– Нет, нет. Мне все понятно. Не надо обижаться!

– Нам нужно максимально использовать данный нам час, – вмешался Дезрет. – Нет никакого смысла дальше оставаться здесь.

– Я согласна, – подала голос Тобруш. – У тебя есть предположения, где может находиться следующая станция?

– Нет, но если они все на одинаковом расстоянии друг от друга, то нам предстоит еще полтора дня пути.

Джозеф покачал головой:

– Вот именно. И на этот раз мы даже не знаем, туда ли мы идем!

Час еще не прошел, когда Криша уверенно сказала:

– Они ушли. По крайней мере, они вне зоны моего восприятия, а значит и вне дальности стрельбы.

– Почему бы нам не двинуться вперед прямо сейчас? – спросила Манья, в которой росло раздражение из-за того, что пришлось пропустить вперед ненавистных миколианцев. Кроме того, она была уязвлена тем, что из них двоих Морок выбрал Кришу, а не ее, чтобы передать бразды правления. Конечно, она должна была подчиняться приказу, но в ее обете ничего не говорилось о том, что приказы должны ей нравиться, или что она должна воздерживаться от критики.

– Мы подождем, пока не пройдет условленный час, – ответила Криша. Она знала, что чувствует Манья, и жалела ее. Телепатка и сама меньше всего ожидала подобного, и с удовольствием отдала бы Манье свою власть. Капитан Чин, безусловно, не мог быть их предводителем, поскольку не приносил обетов, но, как и Морок, она рассчитывала использовать его опыт и житейскую мудрость, где только возможно. – Конечно, это кажется не очень разумным – показывать Бирже, что мы согласились на их условия, хотя именно это мы и сделали, но я хочу дать Мороку время найти такое место, где его не обнаружат, пока я еще могу его прикрывать.

Значит, теперь уже просто «Морок», мрачно подумала Манья. Как же быстро власть меняет своего хозяина! Она отдавала себе отчет в том, что Криша может читать ее мысли, но это ее нимало не заботило.

Чтобы заполнить образовавшееся время, Криша, отвечая на вопросы, которые задавал ей Ган Ро Чин, объясняла им свое новообретенное мироощущение и причины, вызвавшие его появление. Чин был весьма впечатлен; он понял, что она имела в виду. Однако он задумался, как долго еще она сможет противостоять соблазнам. Несмотря на свою бунтарскую натуру, она вела, в общем, довольно уединенный образ жизни. Фактически, сейчас она впервые была за пределами Империи, в которой родилась и выросла. И впервые в жизни встретилась с враждебными инопланетянами.

В любом случае, Морок верил и доверял ей, а он отнюдь не был дураком. Ган Ро Чин был уверен, что скоро он их догонит, хотя и не знал, каким образом.

– Пора! – Чин поднялся на ноги. – Двигаемся вперед очень осторожно, здесь по-прежнему очень скользко. Кроме того, нам не следует забывать, что теперь противник сильно превосходит нас в численности, а коринфианца можно обнаружить только по приборам, да и то если повезет. Я бы не стал исключать возможность того, что они оставили его нам в качестве сюрприза в каком-нибудь укромном местечке.

– Да, их лидер вполне способен на такое, – согласилась Криша. – Но меня больше беспокоит эта их девушка. Я не уверена, может ли кто-нибудь из них как следует ее контролировать. Она полна ненависти и вряд ли станет медлить, чтобы отомстить Манье за ожоги на своем лице. А больше всего я боюсь того, что у нее совершенно отсутствует чувство страха. Предоставленная сама себе, она бы не колеблясь освободила всех демонов в обмен на наши жизни.

– Ну что ж, тогда пойдем, – проворчала Манья.

Криша согласно кивнула, но еще некоторое время медлила.

– Я почему-то больше не слышу мыслей Морока. Не понимаю: если он в таком тяжелом состоянии, что не может идти, как же ему удалось забраться так далеко? Ну да ладно, если я его не слышу, то не услышат и другие. – Она вздохнула. – На данный момент я не вижу других вариантов. У нас есть только одно задание, и пока оно не будет выполнено, все остальное должно отойти на второй план. Мы должны убить всех миколианцев, чего бы это нам ни стоило. Из всех трех групп они единственные способны, несмотря ни на что, выпустить Темных.

Ган Ро Чин подошел к исковерканному, разбитому телу Савина и отстегнул его батареи:

– Нам понадобится все, что мы сможем собрать, когда мы в следующий раз повстречаемся с коринфианцем.

Джимми Маккрей ходил вокруг развалин меньшего сооружения, то и дело широко зевая.

– Может быть, заночуем в сухом месте, как они? – спросила Модра Ланкура.

– Не знаю. Конечно, мы все устали, и торопиться нам особенно некуда, но мне не хотелось бы оказаться здесь в ловушке, как они, если кому-нибудь из них вдруг захочется вернуться. Однако в любом случае я хочу осмотреть эти руины. Что ты о них думаешь, Дарквист?

– Завораживающее зрелище, – ответило звездоподобное существо. – Они очень древние – никак не меньше пяти-шести тысяч лет. Я смогу сказать точнее, когда поработаю с образцами в своей лаборатории. Что меня действительно удивляет, так это то, что подобные руины я уже видел раньше на других мирах. Причем на планетах-прародительницах, а не на тех, которые были колонизированы позднее. Обычно они имели какое-нибудь астрономическое значение и служили своего рода святилищами. Так как Кинтара для этого слишком развиты, я думаю, что эти постройки – не их рук дело. Они, должно быть, принадлежат к тому периоду, когда на этой свалке миров жил кто-то еще.

– Маккрей, тебя что-то беспокоит? – спросил Ланкур – Ты уже раз сто обошел это мертвое тело на камне.

– Просто размышляю. Но меня интересует не тело, а то, что под ним. Дарквист прав – я тоже видел подобные вещи на картинках в древних книжках. Задолго до того, как наш народ напоролся на Три Империи, – которые нас, кстати, и сожрали, – мы нашли еще пару миров с такими же штуками. И в книжках были отсылки к еще более древним подобным же сооружениям, которые находились на древней планете-прародительнице наших предков. Хотя сам я впервые вижу их вживую. Я все пытаюсь понять, что же мне в них так не нравится.

– Не знаю, как ты надеешься здесь что-нибудь понять, – заметила Модра. – За все эти годы камни стали выглядеть совсем не так, как замышляли их создатели. И этот уродливый монстр мешает разглядеть подробности. У меня от него мурашки по коже.

Внезапно он понял.

– Дело здесь совсем не в том, что было наверху! Самое главное – это расположение колонн. Две передних несколько ближе друг к другу, чем задние. И почему три задние не расположены в ряд, а одна из них выступает дальше к реке?

– Может быть, это просто для того, чтобы сооружение могло держаться? – предположил Дарквист.

Джимми, казалось, его не слышал.

– Если предположить, что в свое время это было сделано преднамеренно, то мы имеем здесь пятиугольник. Пять сторон! Ну конечно! Это же пентаграмма!

– Что? – переспросил Дарквист.

– Пентаграмма. Согласно старым легендам, пентаграмму использовали, когда собирались вызывать духов. Говорили, что они по какой-то причине не могут выходить за ее границы. Бьюсь об заклад, что если измерить расстояние между колоннами, оно окажется одинаковым. Пентаграмма образуется так: сначала рисуют пятиконечную звезду, а потом соединяют ее вершины; просто пятиугольника недостаточно. Если демона вызывают внутри нее, он не может выбраться и зависит от воли тех, кто его призвал. Если же внутри пентаграммы ты, то когда демон приходит на зов, он не может тебя достать. Если это действительно пентаграмма, это значит, что они или поклонялись демонам и каким-то образом призывали их сюда, либо собирались здесь, чтобы защитить себя от демонов.

– Первобытные суеверия! – проворчал Дарквист.

– Может быть, и нет, – ответил Трис Ланкур. – Это древний религиозный символ, почитаемый многими землянами, и я уверен, что тоже его где-то уже видел. Мы не знаем всех законов, которым подчиняются другие измерения, и уж наверняка мы не знаем, ни насколько сильны Кинтара, ни насколько далеко они ушли в своем техническом развитии. Когда мы говорим «измерения», мы на самом деле используем математический термин для описания чего-то не вполне для нас понятного. Предположим – только предположим, – что для каких-то целей необходимы определенные геометрические фигуры. Может быть, они открывают проход, если знать, как это делается, или, наоборот, закрывают его. Мы ведь так и не осмотрели ни одной станции целиком! А что, если это тоже пентаграммы, о которых толкует Маккрей. Или даже какая-нибудь еще более могущественная геометрическая фигура, которая была незнакома нашим предкам? Это вполне возможно. Маккрей, ты сможешь, если понадобится, начертить для нас пентаграмму? Достаточно точно, чтобы она действовала?