Журнал «Вокруг Света» №02 за 1974 год - Вокруг Света

Открывший совещание «цикклоп» Уилмот был немногословен. И Смит и Куини прекрасно знали, чем оно вызвано: в Гринвилле появились двое безусых юнцов и мутят местных негров. Каждую субботу они собирают и взрослых и молодежь в старой церкви на Линдблум-стрит и подбивают их на беспорядки.

— Если им удастся организовать забастовку с требованием равной оплаты для ниггеров, да еще сейчас, в августе, ни мистер Гриббл, ни мистер Паркинсон этого нам не простят. К тому же зараза может поползти и дальше, а тогда один бог знает, где мы кончим, — говорил Уилмот.

— Вам же прекрасно известно, Фрэнк, что мы послали им два десятка наших писем-предупреждений: «Ку-клукс-клан следит за тобой. Убирайся немедленно отсюда», — раздраженно пожал плечами Куини. — Не действует. Две ночи справлялись по телефону, не приезжали яи еще к ним из бюро похоронных принадлежностей. Тогда эти подонки попросили отключить у них в номере телефон...

— Можно было бы применить силовые методы, — внес свою лепту в дискуссию помощник шефа полиции. — Только уж больно осторожны, одни нигде не появляются...

Поскольку никаких конструктивных предложений никто из двух сподвижников «циклопа» больше внести не мог, Уилмот выдвинул собственный план:

— Я думаю, стоит разогнать их субботнее сборище гранатами со слезоточивым газом. А если попробуют шуметь на улицах, бросишь против них своих ребят, Смит. Постарайся за неделю подготовить своего балбеса шефа к тому, что в городе, мол, назревают беспорядки. С севера якобы приехали подозрительные типы, возможно, из «Черных пантер». Ну да тебя учить не надо. Куини осторожно предупредит кое-кого из коллег-коммерсантов, пусть примут свои меры, а то как бы не начали грабить магазины... Во время заварушки все может быть, — Уилмот многозначительно подмигнул. — И последнее. Ты, Смит, заранее переправь сюда ко мне несколько гранат с «мейсом» (1 «Мейс» — слезоточивый газ, применяемый американской полицией.). Организацию разгона я беру на себя.

План, предложенный «циклопом» гринвиллской «пещеры» ку-клукс-клана, был принят без возражений. И хотя на следующее утро сам он срочно вылетел в Нью-Йорк на уикэнд, это никоим образом не должно было сказаться на подготовке к субботней акции.

...Номер был первоклассный: кабинет, спальня, гостиная плюс небольшой оффис с отдельным входом. На двери — медная пластинка со словами: «Джонатан Солт, экспортно-импортные операции». Находился он на втором этаже некогда шикарной гостиницы неподалеку от 6-й авеню. Человек, снимавший его и называвший себя Джонатаном Солтом, вел замкнутый образ жизни: не получал никакой корреспонденции, очень редко принимал гостей и даже на прогулку выходил не каждый день. В любом другом американском городе и в другой обстановке его могли бы счесть таинственным, но в Нью-Йорке он не вызывал ни у кого любопытства и никто не проявлял к нему внимания.

Собственно, для этого не было причин. Среднего роста, не толстый и не худой, с правильными чертами чуть бледного от сидения взаперти лица, в очках с роговой оправой и не очень длинными рыжеватыми волосами, мистер Солт выглядел заурядной личностью. Ему можно было дать лет сорок, или тридцать, или сорок пять. Он курил сигареты с фильтром и предпочитал синие, коричневые или серые костюмы. Он мог быть юристом, клерком, парикмахером или заниматься экспортно-импортными операциями. Но Джонатан Солт не был ни первым, ни вторым, ни третьим, ибо подвизался на весьма далеком от всех профессий поприще: был одним из боссов «синдиката» — нью-йоркского семейства американской мафии.

Несмотря на августовскую духоту, вечером в субботу Солт изменил своим привычкам и ровно в семь двадцать вышел на прогулку. Кроме этого, сторонний наблюдатель не заметил бы ничего необычного ни в его неторопливой походке, ни в избранном маршруте — всего два небольших квартала до бара на 6-й авеню. Не было ничего удивительного и в том, что, усевшись на высокий табурет у стойки и заказав коктейль, Солт вступил в разговор с сидевшим рядом мужчиной в бежевом костюме с гвоздикой в петлице. Оба явно просто-напросто убивали время, хотя второму для этого пришлось лететь чуть ли не через все Штаты. «Циклоп» из Гринвилла прибыл в Нью-Йорк с заманчивым деловым предложением и сейчас лез из кожи вон, чтобы убедить представителя «синдиката» принять его.

«Негра в нашей стране — а если говорить строго, с точки зрения юридической, ни в какой другой стране негров нет — учат презирать себя с того самого момента, как он появляется на свет. Он черный, а мир вокруг — мир белых. Власть — у белых. А это значит, что они выше черных (от рождения, так предопределено богом), и у них есть бесчисленное множество способов заставить негра понять, почувствовать эту разницу, запугать его».

(Джеймс Болдуин, негритянский писатель)

Мистер Гриббл, мэр города Гринвилла, с утра пребывал в кислом настроении: он терпеть не мог суббот, когда вместо приятного вечера в клубе приходилось отправляться в загородную резиденцию и выслушивать несколько часов нудную болтовню стареющей мамаши. Поэтому появление шефа полиции Макдональда было встречено мэром с нескрываемым раздражением. Тот уже почти неделю надоедал мэру какими-то тревожными слухами о надвигающихся в городе беспорядках. Конкретных данных у Макдональда не было, а туманным ссылкам на появление неизвестных с явно преступными намерениями мэр просто не придавал значения. «Вот и сегодня этот слюнтяй, — мистеру Грибблу было известно прозвище, данное начальнику полиции его подчиненным Смитом, — примется стращать меня», — подумал мэр и не ошибся.

— Я уже докладывал вам, мистер Гриббл, что в последние дни имели место несколько инцидентов в негритянских районах, — начал Макдональд, но мэр резко перебил его.

— Все это я уже слышал. Если есть что-то новое, выкладывайте.

Макдональд было обиженно умолк, но потом переборол себя:

— Почти точно, что в Гринвилле находятся лица, связанные с крайними левыми группами, возможно с «черными пантерами». Молодежь в негритянских кварталах, по имеющимся у меня сведениям, ведет себя вызывающе. Следовательно, можно ожидать...

— Ничего из этого не следует, — опять оборвал его мэр. — Если вы думаете, что из-за двух сопляков студентов я буду просить губернатора прислать в город национальную гвардию, то вы просто сошли с ума. У вас не полицейские, а истерички, которые готовы поверить любой глупейшей сплетне. На досуге советую задуматься над этим.

— Я уже много думал об этом и уверен, что есть лица, которые намерены вызвать в Гринвилле негритянские волнения в ближайшие дни. Я не хочу, чтобы у нас повторилось то, что было в Уоттсе, Чикаго, Вашингтоне.

— Где у вас доказательства? Нет, если не считать ваших дурацких «зловещих подстрекателей, зловещих планов, зловещей напряженности», — не удержался мэр. — Я прожил здесь, на Юге, всю жизнь и знаю наших негров лучше вас.

— Неужели вы думаете, что здешние негры чем-то отличаются от негров в других местах? — Шеф полиции решил идти напролом. — Неужели вы полагаете, что вам удалось вывести новую породу негров, которые послушны и всем довольны? Неужели то, что происходит в Штатах в последние годы, ни о чем вам не говорит? Вы просто обитаете в давно ушедшем прошлом. Мы находимся в Гринвилле, во второй половине двадцатого столетия. Вы мэр, на вас возложены определенные обязанности и определенная ответственность. Пока не поздно...

— Черт побери, Макдональд, вы правы. У меня есть и обязанности и ответственность! И если я буду обращать внимание на совершенно абсурдные слухи и подниму в городе панику, это будет означать, что я не справился со своими обязанностями. Обратись я к губернатору с просьбой прислать войска, он сочтет меня сумасшедшим и будет прав. А вот вам, Макдональд, не мешало бы показаться психоаналитику. — Мэр помолчал, стараясь унять злость, и уже спокойнее закончил: — Советую вам поехать домой и хорошенько выспаться. Мне кажется, в последнее время вы слишком много работаете.

«Мы должны бороться и истреблять наших противников…Члены ударных групп должны быстро и энергично атаковать местные штаб-квартиры противника, разрушать все средства связи и уничтожать руководство... Для этого следует совершать ночные нападения на негритянских лидеров и их главных белых союзников».

(Из секретного «исполнительного приказа» «Белых рыцарей ку-клукс-клана»)

Колину Дину еще не исполнилось и двадцати. Первый срок он получил в семь лет и с тех пор жил на деньги налогоплательщиков Гринвилла то в исправительной колонии, то в лечебнице для душевнобольных, а то и — после кратковременного визита на волю — в тюрьме. За эти годы врачи установили совершенно точно: безнадежен — прогрессирующая эпилепсия.

И все-таки у Колина Дина хватило ума понять, о чем его просит симпатичный мистер в бежевом костюме, с которым его кто-то познакомил в маленьком баре на окраине Гринвилла. Сегодня, в субботу, в восемь вечера он должен подойти к одному дому на Линдблум-стрит и бросить в дверь банку консервов, которую ему перед этим дадут на ближайшем углу. Ничего особенного, просто дружеская шутка, так почему бы не сделать одолжение мистеру, если он, Дин, получит за это десять зелененьких?