Комната Наверху и другие истории - Терри Биссон

— Вовсе нет, — уверенным тоном солгал я. Зачем портить ей медовый месяц (и себе тоже)? — Просто он хочет, чтобы я помог ему с… э-э… математической проблемой.

— Я думала, математический гений у нас — он. И даже не знала, что ты изучал математику.

Я и не изучал. Во всяком случае, после того как окончил среднюю школу. Моим главным увлечением была история, которую преподавала любимая учительница — Гражданка Типограф. Она хотела, чтобы мы называли ее «товарищ», но директор наложил вето. С ней мы отправлялись на экскурсии, например, в Геттисберг и в Харперз-Ферри. Любой курс, который читала Г.Т., будь то «История женского рабочего движения», «История рабочего движения негров», «История еврейского рабочего движения» или бесхитростная «История американского рабочего движения», обязательно включал в себя по крайней мере один поход на Юнион-сквер, и я со временем полюбил этот запущенный, хилый парк, где мне до сих пор слышится цокот лошадиных копыт, крики казаков (так Г.Т. называла полицейских) и волнующие аккорды «Интернационала». Я пытался донести драму этих воспоминаний до Кэнди, но понимал, что, вежливо слушая, она видит только жухлую траву, дремлющих бродяг и обнаглевших белок.

Кэнди не могла дождаться, пока мы выберемся из парка. Ее значительно больше интересовали целые штабеля телеэкранов в витрине «Домашней электроники от Натти Неда» на углу Университетской и Четырнадцатой, где дюжина головок Рози О’Доннелл беззвучно болтали с писателем-фантастом Полом Парком. Замечательная штука — ток-шоу без звука. Мы оба приостановились на минуту посмотреть, когда по всем экранам вдруг побежали цифры. Прямо по Рози и ее гостю.

Я по наитию бросился в магазин. Кэнди — следом.

Все служащие Натти Неда бешено палили из пультов дистанционного управления, пытаясь обуздать и настроить взбесившиеся телевизоры. Мониторы меняли цвет, но изображение оставалось все тем же — очень странным, но странно знакомым.

Я вдруг понял, что это такое. И оказался прав. Точно в этот момент вся витрина переносных телефонов для «ПОСЛЕДНЕЙ РАСПРОДАЖИ» начала звонить. Поднялся ужасающий шум, как будто в детской, полной грудных малышей, все младенцы вдруг завопили разом.

Я схватил ближайшую трубку, остальные сразу умолкли.

— By? Это ты?

— Ирв, ты видел мои расчеты? Я перекачиваю их через среднеуровневую систему обеспечения абонентской связи «комсат». Понимаешь, о чем я? У меня на выходе получаются абсолютно невероятные даты и координаты ураганов, по всем параметрам! Не говоря уж о дождях в дни свадеб. Ясно, что все дело в оси t.

— t?

— Я имею в виду ось времени — константу, которая делает эффект бабочки предсказуемым. Она превратилась в переменную: тут — слишком много, там — слишком мало. А потому я не хочу, чтобы ты заставлял меня звонить тебе по двадцать раз. Это раздражает. К тому же у меня полно здесь других дел. Живу в доме на дереве, как какая-нибудь летающая…

— Я взял трубку после первого сигнала.

— Черта с два ты взял! Телефон звонил двадцать шесть раз.

Я быстренько пересчитал телефоны на прилавке «ПОСЛЕДНЕЙ РАСПРОДАЖИ».

— By, это звонили двадцать шесть телефонов, но каждый прозвонил только один раз. Все хором.

— Что? — заорал в трубку By. — Я вышел в параллель? Это может означать, что имеется искривление.

— Искривление?

— Искривление в локальном пространстве-времени. Этого никогда не случалось, но, разумеется, теоретически оно возможно. И оно может объяснить ускользающую ось времени. Ты не заметил еще каких-нибудь темпоральных аномалий?

— Темп… что?

— Смещения времени, Ирвинг! У вас в Нью-Йорке не отмечается никаких других странностей со временем? Сместившееся расписание? Неожиданные задержки?

— Что тебе сказать… Весь Нью-Йорк — это всегда сплошные задержки, — с ухмылкой сообщил я. — Но на самом деле… — Ия рассказал By, как нам ни разу не пришлось ждать поезда в метро. Или автобуса. — Даже автобус на Пятой авеню подъезжал в тот же миг.

— Автобус на Пятой авеню? Я начинаю думать, тут нечто большее, чем темпоральная аномалия. Возможно, мы имеем дело с развитой формой хронологической сингулярности. Однако мне требуется не только твое субъективное впечатление, Ирв. Мне нужны четкие данные. Слушайте, голубки, вы сейчас куда?

— В деловой центр. Время ленча.

— Прекрасно! — воскликнул By. — Как насчет «Карло», может, там поедите?

Когда мы вместе с By работали в юридической консультации на Центральной улице, то частенько заходили к Карло Каламари в Маленькой Италии. Но только если у нас был о-о-о-чень длинный ленч.

— Ни в коем случае! — вскричал я. — У Карло надо полдня ждать, пока тебе подадут.

— Вот именно, — отозвался By.

В этот момент я ощутил, что кто-то похлопал меня по плечу.

— Вы планируете приобрести этот телефон?

Это был Натти Нед собственной персоной. Я узнал его длинный нос. Видел его в рекламе.

— Ни в коем случае.

— Тогда повесьте, пожалуйста, трубку к той самой матери.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

— Нам вручили меню, как только мы сели, — рассказывал я по телефону — новейшей модели «камаро» — в ресторанчике у Карло. Кэнди тем временем ковырялась в холодном салате из морепродуктов, отодвигая на краешек тарелки все, у чего были руки, щупальца, глаза или ноги, — то есть почти все блюдо.

— Невероятно! — воскликнул By.

— Только мы заказали, как мои спагетти тут же оказались на столе, — продолжал я. — Может, они их раньше приготовили, а потом просто разогрели в микроволновке. — На этих словах я понизил голос, чтобы не услышал официант. Телефон он мне принес на подносе в форме сердечка. Телефон был бежевый с красными блестками. Высохшая кровь? Ресторанчик «Карло» — известное место для разборок. По слухам.

— Что значит «тут же»? — спросил By.

— Я не знаю. Я не засекал время.

— Мне нужны цифры, Ирв! А как насчет хлебных палочек? Они все еще подают эти жесткие тощие хлебные палочки? Сколько штук вы съели с момента, когда сделали заказ, и до подачи блюда на стол?

— Три штуки.

— По три штуки каждый?

— Нет, вдвоем. Тебе что, это поможет?

— Разумеется. Я могу использовать эти цифры как одну целую и пять десятых или как три, деленное на два. Цифры не врут, Ирв. Параллельно или последовательно, но я начинаю думать, что эпицентр моей проблемы с осью времени находится в Нью-Йорке. Такое впечатление, что все там немного ускорилось. Сжалось.

— Сжалось, — тупо повторил я. Когда By с тобой говорит, он ждет, что ты будешь как-то реагировать. Я всегда пытаюсь соответствовать его ожиданиям — выбираю самое невинное слово и просто его повторяю.

— Я вижу, ты понял, Ирв. Это вроде интервью на телевидении, они всегда слишком шустрые, потому что при редактировании удаляется все Связующее время — все эти «э-э-э, ах, ох, ну-у», все паузы. Что-то произошло со Связующим временем в Нью-Йорке. Поэтому для меня телефон звонит десять раз, точнее, средний коэффициент будет 8,411, а для тебя только один раз.

— Как может телефон звонить для тебя больше, чем для меня?

— Слышал когда-нибудь про теорию относительности, Ирвинг?

— Да, но…

— Никаких «но»! — отрезал By. — Теоретически искривление на девяносто градусов может вызвать утечку Связующего времени. Но что вызвало это искривление? Вот в чем…

Голос стал затихать. Если честно, то я обрадовался. Мне давно хотелось сосредоточиться на своих спагетти.

— Перец? — спросил официант.

— Ну разумеется, — с энтузиазмом воскликнул я. На самом деле я не слишком люблю перец, но меня всегда восхищает, как официанты управляются с этими громадными ручными деревянными мельницами.

Кэнди нравится ходить по магазинам (а кому не нравится?), а потому мы через Гранд-стрит направились в Сохо и на нижнем Бродвее стали искать джинсы. Так как у примерочных кабин ждать не пришлось ни минуты (может, By в чем-то прав?), Кэнди решила примерить по паре каждого фасона и каждого цвета. Мы уже одолели примерно треть стойки с образцами, когда продавщица вдруг забибикала, точнее, подал голос ее пейджер.

— Вас зовут Ирв? — спросила она, всматриваясь в дисплей. — Можете воспользоваться нашим телефоном.

Телефон оказался под прилавком, рядом с пакетами для покупок.

— Ну как кофе? — спросил By.

— Кофе?

— Разве вы не у «Дина и Делюка»?

— Мы в магазине «Джинсовый зигзаг».

— На Бродвее у Гранд-стрит? Теперь мой транспондер неявной логики в системе глобальной локализации дает зазор! — возмутился By. — Если я промахиваюсь на три квартала, это означает…

Я перестал слушать. Кэнди как раз вышла из кабины, чтобы полюбоваться своими «левисами» в большом зеркале заднего обзора.