Приручить единорога (Странное предложение) - Айрис Джоансен

— Спасибо, — искренне поблагодарила Сэнтина Жанна. — Огромное тебе спасибо. Я обязательно обращусь к нему…

Изумлению ее не было пределов. Сэнтин продемонстрировал редкую предусмотрительность, хотя еще недавно он убеждал ее, что судьба проекта его нисколечко не занимает.

— Все эти сведения действительно могут нам пригодиться… — добавила она, но Сэнтин только неопределенно хмыкнул.

Новый неожиданный сюрприз ожидал ее у здания фермы. Отперев дверь, Сэнтин бережно взял ее под локоть.

— Будь осторожна, — коротко предупредил он. — Сегодня воскресенье, и никого из рабочих нет, но какой-нибудь растяпа мог бросить на полу свои инструменты.

— Рабочих? — удивилась Жанна, входя в прихожую, вернее — в бывшую прихожую. Ныне же все внутренние перегородки в доме были сняты, и только пыльная захламленная лестница вела на второй этаж, а вдоль стен громоздились строительные леса. По полу были разбросаны инструменты и складные лестницы, так что, если бы не предупреждение Рафа, она действительно могла бы споткнуться и даже упасть.

— А что они здесь делают? — спросила она с любопытством.

— Поскольку на территории участка это самое большое здание, я решил, что было бы логично разместить здесь ветеринарную клинику… — небрежно пояснил Сэнтин, делая шаг вперед и рассматривая новые переплеты окна, которое теперь занимало почти всю боковую стену. Очевидно, качество работы вполне удовлетворило его, поскольку, когда он снова повернулся к Жанне, глаза его по-детски светились гордостью и торжеством.

Жанна потрясенно взирала на Сэнтина, не в силах произнести ни слова.

— Медицинское и лабораторное оборудование прибудет на следующей неделе, — продолжал Сэнтин, наслаждаясь ее удивлением. — Доусон консультировался с зоопарком в Сан-Диего и получил от них полный список того, что может вам понадобиться. Ты должна его просмотреть. Если чего-то не хватает, скажи Доусону, и он сделает дополнительный заказ.

Сэнтин достал из заднего кармана крошечную записную книжку и, задумчиво прищурившись, стал ее листать.

— Вот, — сказал он наконец. — Доктор Мартин Бакли из зооветеринарного центра при Йоганнесбургском зоопарке. Он считается одним из ведущих специалистов в области искусственного осеменения. Во всяком случае мне сказали, что он умеет добиться успеха там, где остальные терпят неудачу. Мне показалось, что Мартин Бакли может быть вам полезен, однако он сможет приступить к работе в вашем заповеднике не раньше чем через три месяца. Если этот срок тебя не устраивает, то я мог бы его поторопить или найти другого специалиста. Что скажешь?

— Н-нет, все в порядке… — прошептала Жанна непослушными губами. — Пусть три месяца…

Она огляделась по сторонам, и ее лицо отразило глубочайшую растерянность, почти шок. Дар Сэнтина был слишком щедрым. Ни о чем подобном Жанна не осмеливалась даже мечтать. О том, сколько это может стоить, она боялась даже подумать, но гораздо больше ее потрясли забота и предусмотрительность, которую проявил Сэнтин, стараясь доставить ей удовольствие.

— На большее мы не могли и рассчитывать, — сказала она чуть дрожащим голосом и посмотрела на него. — Но… Почему, Раф?

Сэнтин рассмеялся и небрежно взмахнул рукой, но глаза, в которых отразилось странное смущение, выдали его с головой.

— Если что-то делаешь — делай до конца и по всем правилам, — проворчал он, виновато отводя взгляд, словно мальчишка-сорванец, пойманный с поличным на каком-нибудь добром деле. Повернувшись, он указал на ведущую наверх лестницу.

— Я распорядился, чтобы на втором этаже устроили квартиру для твоего обожаемого профессора, — сказал Сэнтин, явно переводя разговор на другое. — Это очень удобно, особенно если возникнут какие-нибудь особые обстоятельства. Думаю, профессор не будет очень возражать…

— Разумеется, нет! Наоборот, Дэвид будет очень доволен, когда узнает… — ответила Жанна медленно, словно во сне идя навстречу Сэнтину по захламленному полу. Ее взгляд, в котором светились восхищение, восторг и глубокая признательность, был прикован к его лицу. На бронзовых скулах Рафа определенно горел легкий румянец, и это потрясло Жанну едва ли не сильнее, чем все то, что она узнала за последние несколько минут. Никаких сомнений: этот галантный пират, ловкий бизнесмен и гроза конкурентов, был смущен, как школьник!

Остановившись в одном футе от него, Жанна заглянула ему прямо в глаза.

— Почему, Раф? — негромко повторила она. — Это слишком щедрый подарок. — Она чуть заметно улыбнулась. — И не уговаривай меня: я знаю, что ты любишь доводить дело до конца, но все равно я не поверю, что ты настолько привержен порядку!

Сэнтин ответил на ее улыбку нарочито сердитой гримасой и, повинуясь внезапному порыву, тут же поднял руку, чтобы коснуться ее щеки.

— Знаешь пословицу — дареному коню в зубы не смотрят? — едко спросил он. — Какая тебе, в конце концов, разница, почему я поступил так, а не иначе?

— Есть разница, — упрямо возразила Жанна, подавляя дрожь, вызванную его прикосновением. — И большая… Огромная!

Сэнтин провел кончиками пальцев по ее выпуклому лбу.

— Я сделал это ради твоих прекрасных глаз, голубка, — сказал он своим прежним голосом, и лицо его снова закрыла угрюмая сосредоточенность. — В тот вечер, когда ты увидела Сильвию Уотермен в шубе из тигра, ты была похожа на Бемби, у которого только что погибла мать-олениха. Я не мог этого вынести! — Сэнтин бросил на Жанну такой пронзительный взгляд, словно это она была виновата в том, что он поддался слабости. — И ты плакала!

— Ты сделал все это потому, что я плакала? — переспросила Жанна, обводя руками перестроенную ферму.

— Я же сказал, что я не мог этого вынести, — проворчал Сэнтин, воинственно выпятив челюсть. — Я не привык бездействовать, когда мне чего-то хочется, а в тот момент мне больше всего хотелось как-то исправить положение. Я готов был принести тебе на серебряном блюде головы Уотермена и его супруги, но ты отказалась, и я понял, что не сумею утешить тебя, что бы я ни сделал. Поверь, мне нелегко было смириться с мыслью, что я чего-то не могу!

Лицо Сэнтина отразило такое сожаление и одновременно ярость, что Жанна невольно улыбнулась.

— Я не хотела быть неблагодарной, — сказала она, лукаво сверкнув глазами. — Просто месть никогда не казалась мне… достойным занятием.

— Вот, оказывается, в чем дело… — протянул Сэнтин и несильно дернул ее за косу, которой он уже некоторое время забавлялся. — Впрочем, я всегда знал, что мне не удастся так легко одолеть этот твой проклятый идеализм, — жестким голосом добавил он, но изгиб его губ показался Жанне удивительно мягким и нежным. — Если бы ты жила в настоящем мире, ты бы знала, что месть довольно часто приносит реальное удовлетворение.