За порогом мечты - Джорджетт Хейер

– Зачем вы делаете из себя цербера? – заметил он. – Она ведь потом свое возьмет, отыграется!

– Не сомневаюсь, если рядом с ней не окажется меня!

– Или его, – вставил Каверли. Эбби чуть нахмурилась:

– Да, я тоже думала об этом. Но все-таки решила, что дело того не стоит; Джеймс предлагал увезти ее в Амберфилд, но это было бы роковой ошибкой – она просто сбежит оттуда. Даже если моя сестра Бреда пригласит Фанни пожить у нее в Лондоне, девчонка поймет, что это сделано по моему наущению, чтобы разлучить ее со Стэси! К тому же он непременно поедет вслед за Фанни, а в Лондоне им будет встречаться гораздо проще, чем здесь, где ее каждая собака знает. Думаю, что если не делать всего этого, то Фанни потом охладеет. Знаете, мне казалось… Мне казалось, что мы с ней в таких отношениях, что мне будет просто ее направлять и оберегать. Но это, похоже, вовсе не так! Мои слова не имеют для нее никакого веса. Хотела бы я – ах, как бы я хотела! – чтобы глаза ее наконец раскрылись на его настоящую сущность! Это было бы самое лучшее! Наверно, она испытала бы боль, бедняжка, но она не стала бы надолго вешать нос – она слишком гордая! И ей не доставит особого удовольствия изображать из себя мученицу. Это важно – ведь стоит человеку вообразить себя жертвой принуждения, он сразу же впадает в апатию.

– А вам не приходило в голову, что у моего племянника имеется соперник?

– Оливер Грейшотт? – Она покачала головой. – О нет, не думаю! Фанни говорит, что Оливер ей – как брат. И хотя я могу представить, что он испытывает к ней какие-то чувства, ему совершенно нечем привлечь ее.

– Ну, если вы думаете, что истощать всю британскую литературу выуживанием из нее баллад, поэм и акростихов – это «совершенно ничего», то вы, дорогая, зелены ничуть не меньше, чем ваша племянница, – саркастически заметил Каверли.

Эбби расхохоталась:

– Неужели Оливер шлет ей баллады? Вот уж не думала! Впрочем, он ведь прекрасно начитан…

– Да, маленький набитый романтикой глупыш. И вы были бы точно такой же, если бы задали себе труд иногда читать поэзию.

– Несчастный молодой человек! – озаботилась Эбби. – Но даже если Фанни предпочтет Оливера вашему Стэси, я все-таки не буду довольна!

– Это еще почему?

– Ну неужели не догадываетесь? Джеймс точно так же сочтет его неподходящим женихом!

– Что за чушь? Ваш бережливый братец Джеймс пройдет мимо парня с таким наследством?

– Нет, пока что у него нет никакого наследства! – резонно возразила Эбби. – И потом, если вы имеете в виду богатого дядю Оливера, то он занимается торговлей, а Джеймса всегда тошнило от торговли.

– Неужели? Да вы шепните своему братцу хоть одно словечко, что в Бате завелся наследник крупного торговца с Ост-Индией, и он приложит все усилия, чтобы добыть для Фанни такую жирную птицу!

Эбби отнеслась к этому с недоверием:

– Вы ошибаетесь! Оливер ничего такого не ждет от своего дяди! Напротив, он боится, что разочаровал его!

– Вот и нет. Балкинг прямо в восторге от Оливера и собирается взять его в дело компаньоном, как только парень поправится.

– Да что вы говорите?! Ох, как я рада! И уж как бы я была счастлива, если бы Фанни в него влюбилась… Только, боюсь, ничего подобного не случится, пока вокруг нее будет виться этот ваш лощеный племянничек!

– Если вы не собираетесь со мной беседовать ни о чем, кроме как о моем лощеном племяннике и вашей глупенькой Фанни, то у меня с минуты на минуту начнутся почечные колики! – предупредил Каверли.

– Это так невежливо… – начала Эбби обиженно.

– Если уж на то пошло, то нет худшей невежливости, чем нудный разговор!

– Ах, извините! – сказала она ледяным голосом. – А вот для меня эти нудные вещи представляют живейший интерес!

– Но вовсе не для меня, заметьте.

Тут к ним подошла мисс Баттербанк и сообщила, что мисс Селина Вендовер уже собирается уходить, так что Эбби закрыла свой рот, готовый уже выговорить нечто язвительное в адрес мистера Каверли. И когда Каверли явился в субботу в Сидни-Плейс, Эбби встретила его весьма прохладно, чтобы не сказать большего. Однако это, насколько она могла видеть, не оказало на непробиваемого Майлза Каверли ни малейшего эффекта. Он целиком перевел свое внимание на Селину, которая увлеченно принялась пересказывать столь благодарному слушателю весь длинный каталог своих заболеваний, а также заболеваний своих подруг. Каверли ловко поддержал тему, поведав о жутких тропических болезнях, свирепствующих в Индии. А отсюда уже оставался лишь шаг до описания всех сторон индийской жизни, климата и прочего, что как нельзя лучше подходило для удержания леди весьма среднего возраста в состоянии крайнего любопытства. Селина просто медом растеклась от подобного умелого с ней обращения, и когда обе сестры удалились из столовой, доверив оставшуюся там бутылку портвейна стараниям мистера Каверли, то Селина заявила Эбби, что более привлекательного и интересного человека давно не встречала.

– У меня прямо-таки реальное ощущение, будто я побывала в Индии сама, и это очень удобно, что мне не пришлось проделывать для этого путешествия по морям и страдать от морской болезни! Он так блестяще мне все рассказал – особенно про слонов и тигров… Это не значит, что мне хотелось бы познакомиться с тиграми лично, да и слоны, пусть они послушны, всегда внушали мне сомнение в способности понимать англичан единственно правильным образом, но… Нет, очень, очень интересно – прямо сказка!

Эбби действительно считала повести мистера Каверли на девяносто процентов состоящими из сказочных событий, поэтому полностью согласилась с сестрой. Она продолжала держаться с Каверли сухо и вежливо и так бы довела дело до конца, если бы он не сказал ей, усаживая в экипаж:

– Жаль, что я не заказал горячего кирпича для согрева сиденья!

– Ерунда, мне вовсе не холодно! – весьма сухо отвечала Эбби.

– Айсберги действительно редко чувствуют холод, но я – увы! – чувствую!

Эбби прыснула со смеху, а он как ни в чем не бывало добавил:

– Я, знаете ли, слишком долго жил в чертовски теплом, мягко говоря, климате, вот в чем дело.

Но этот непроизвольный смешок уже растопил ее лед, и она теперь должна уже была поддерживать с ним беседу в нормальном тоне…

Мистер Каверли оказался превосходным кавалером – он не только запасся билетами в самую удобную ложу, но и успел распорядиться, чтобы туда подали чаю с печеньем во время антракта.

– Как это удобно – не проталкиваться сквозь толпу в фойе, чтобы съесть бутерброд! – заметила Эбби. – Вы меня принимаете прямо по-королевски, мистер Каверли!