Кодекс Охотника. Книга XVI - Олег Сапфир

Хозяина, что прибыл два дня назад из Японской Империи. Его новый меч. Нет, не так! МЕЧ! И его новый друг — Эфирный Осьминог, чья душа была навсегда запечатана в этом оружии.

Теперь Один может вызывать по-настоящему серьезные Души. Нет, он их сам еще не победил. Правда, у него есть Океан Душ Хозяина, который сейчас находится, хоть и далеко, но, как всегда, готов помочь.

Один принял боевую стойку, рядом присел, напружинив лапы перед прыжком, его не очень умный, но бессмертный мохнатый друг, и крысюк протянул незримую руку в хранилище господина, дабы вытащить что-то подходящее для противодействия этим двум, казалось бы, полностью несокрушимым отродьям явно не этого Мира…

Глава 12

Сколько же здесь женских прелестей… Кажется, я теперь понимаю Андросова и его страхи. Пусть моя Анна и знала, куда я пойду, но она явно не понимала, что здесь будет твориться. А здесь возник настоящий бум, который вызвало именно наше появление.

Все девочки, что работали в этом заведении, сегодня вышли на смену, и некоторые явно были с синяками. Полагаю, что они так пострадали в борьбе с конкурентками.

Ну, еще бы… Княжич (как оказалось, несколько) и Абсолют Галактионов сегодня здесь празднуют мальчишник. Эта новость очень быстро разнеслась по округе, и… собрала здесь все молодое аристократическое поколение Иркутска. Некоторые даже с других городов прилетели спецбортами.

В общем, девушек было море… Оголенных частей тоже, а еще пьяных аристократов, которых я сразу предупредил, что если увижу драку, то первый в нее влечу с двух ног. Так что даже малейший скандал сейчас решался словами — «Я вас тоже не уважаю, сударь! Давайте на этом и закончим».

Андросов наконец-то смог нормально отдохнуть, а мой Шнырька работал в поте лица, не имея возможности даже вкусить мороженку. Ведь здесь было много людей с телефонами, которые хотели снять видео на память или для компромата. У таких «случайно» терялись их телефоны и отправлялись в бездну туалетного водоворота.

— А я вам говорил, что однажды видел во-о-о-о-оот такие вот сиськи! — громко кричал и пытался нам что-то доказать выпивший корнет.

— Да не звезди… Ты показал грудь с меня размером, — не выдержал Волк.

— Пфффф! Конечно, ведь я много сисек видел, ик… — кажется, совсем поплыл этот молодой и гордый сын Империи.

— Хочешь поспорить с моим опытом? — а это уже Андрюха не выдержал бахвальства, и тоже решил козырнуть своими достижениями.

— А жена… знает? — парирует корнет.

— А мне можно… Я целитель!

— Вот и будешь это потом говорить следователям на больничной койке.

Раздался наш дружный смех.

А затем пришлось пить… Много пить, ведь очередная группа аристо подошла к нам с поздравлениями. Даже никогда бы не подумал, что в Иркутске живет столько аристократов… И девушек…

Пришлось еще несколько раз вставать и говорить, что я очень не люблю, когда кто-то обижает дам. Теперь к танцовщицам все обращаются только — «сударыня» и " прекрасная дама«.

А то попытался один в угаре козырнуть пачкой денег и не отпускал ее руку, пока та не снимет свой топ. А девица, по всей видимости, была из тех, кто не хотел раздеваться, и была против.

Ну, что я могу сказать. Барон Рамов сразу протрезвел и сказал, что, пожалуй, пора ему бросить пить. А ведь я даже силу еще не ни разу не применял за весь вечер и думал, что так будет и дальше.

Как бы не так. Позвонили из дома и сообщили «прекрасную» новость. На имение напали… Я честно говоря что-то такое и ожидал, вот только не думал, что это будет непонятная хрень, а не скажем Индусы или Драконы, или Меньшиковы или… ну, короче, думал, что будет понятная хрень.

Впрочем, не удивлюсь, если Индусы там тоже где-то рядом ходят.

— Все хорошо? — спросил у меня Андросов, который заметил, что я говорил по телефону.

— Конечно, нормально! У нас же сегодня мальчишник! Продолжаем гудеть! Эй, девушка! А принеси нам еще ящичка два «Викторианской слезы»!

Андросов тяжело вздохнул. Кажется, у него уже нет сил выводить из своего тела алкоголь. А для меня это, прям, веселое соревнование, в котором я должен напоить его, а затем нащелкать кучу интересных фоток.

Но есть и дела… Нужно отойти и позвонить еще раз.

Имение Галактионовых

Иркутская обл.

Один переживал… В первый раз за долгое время он ощутил что-то похожее на страх и нервный тремор. Господин… Он доверил Одину свой дом, а Один подвел его на ровном месте. У господина сегодня важный день, который принадлежал только ему, а Один взял и выдернул его с праздника, позвав назад. Потому что не справляется. Но он, и правда, старался, очень старался.

Однако, эти существа очень сильны. Один даже не мог подумать, что бывает кто-то настолько сильный. Он даже уже не уверен, справится ли Александр. И за эти мысли ему была невероятно стыдно и страшно. Как он посмел усомнится в господине? Кажется, это он недостойный…

Вот только продолжить эти мысли у него не было времени. Пришлось отбиваться от множества молниеносных ударов. Они были такой силы, что если он примет их на прямой блок, то не знает, что сломается первым. Его клинок или хребет от нагрузки. Эти одноглазые создания были просто невероятной силы. Хотя он видел, что они были заторможены. Часто происходило так, что после нападения они мотали головой, словно пытались снять с себя сон или головокружение. Один пользовался такими моментами для свой атаки, вот только еще ни разу у него не получилось достать эти цели.

Один… В его сердце стало зарождаться некое новое чувство… Он ощутил себя бесполезным.

Маленький, но гордый крыс уже призвал всех, кого только мог, но от этого тоже не было много толку. Неужели он проиграет? Нет… Не должен!

Очередной выпад, который существо отбивает, а затем ему приходится уходить от красного луча, бьющего из глаза. Этот луч уже несколько рад убивал медоеда, но тот каждый раз умирал как положено тотемному животному великого Рода — с высоко поднятой головой и оскаленными зубами.

Луч задел Одина лишь краем, но и этого хватило, чтобы испепелить маленький кусочек плоти вместе с доспехом. Обидно… Ведь доспех был, как новый…

— Вы заплатите… За то, что посмели напасть на дом господина, — выговорил Один и улыбнулся краешком окровавленных губ.

Он не знал, сможет ли осуществить свою месть сам или это уже будет дело господина. Он только верил в то, что