Восстание машин отменяется! Мифы о роботизации - Дэвид Минделл

Это новое положение, смесь видимого (хотя и иллюзорного) всеведения и вуайеризма, заставило экипажи обзавестись новыми навыками во время наблюдения за боевиками и гражданским населением. Выяснилось, что сигареты ярко светятся на инфракрасной камере, обозначая определенного вида скопления со значительным свечением. Так что считать угрозой? Что расценивать как отклонение от нормы? Все это – социальные суждения, оценки и предположения о поведении и намерениях, которым экипажи не учились и которые не под силу ни одной современной автоматической системе.

Чтобы составить эти суждения, операторам удаленного управления требовалось больше информации о ситуации на земле, чем может дать летательный аппарат, им необходим был крайне важный контекст того, что они видели на своих мониторах. Им приходилось добывать сведения у людей в своих сетях, в том числе у наземных войск, которых они поддерживали, виртуально сражаясь с ними бок о бок. Хотя тем, кто находился в непосредственной близости от поля боя, было о чем побеспокоиться; им просто хотелось понять, что происходит вокруг них.

Проведя несколько лет на войне в Ираке, пилот, которого мы назовем полковник Смит, принял командование эскадрильей «Предейторов». Он летал на А-10 «Тандерболт» – неуклюжем реактивном самолете ВВС, специализирующемся на атаках наземных целей. Смит счел эскадрилью «Предейторов» «депрессивным местом» с низким моральным духом в среде операторов. За последние два года темп операций увеличился вдвое, и люди были утомлены. Большую проблему составляло то, что экипажи часто не знали многого о своих боевых задачах. Наземные войска просто не говорили им, что именно они делают и, в частности, почему необходимо за чем-либо наблюдать. От экипажей «Предейтора» требовалось пролететь определенное расстояние, патрулировать в определенном месте и следить за зданием или человеком. Потом на них могли пару часов не обращать внимания. Члены экипажей начинали чувствовать себя как «активируемые чатом сенсоры» и теряли мотивацию в отрыве от «большого замысла». Смит решил, что им нужно постоянно «биться за понимание контекста».

Смит поехал в Ирак, чтобы переговорить с армейским начальством. Он пытался убедить их, что экипажи «Предейтора» лучше всех знают, как правильно пользоваться их системой. Из-за своего присутствия в сетях США, говорил он, они имеют доступ к огромному количеству информации, которой не хватает наземным войскам, и могут поделиться ею с помощью радиосвязи, имеющейся на их аппаратах. Смит утверждал, что чем больше его экипажи будут знать о том, что происходит внизу, тем выше будет качество поддержки, которую они смогут обеспечить. Он призывал командующих наземными войсками доверять экипажам «Предейтора» и предоставлять им нужную информацию.

Смит наладил личные взаимоотношения с командирами, которых его команда должна была поддерживать. После его поездки, вернувшись из Ирака, те самые военные посетили эскадрилью «Предейторов», чтобы познакомиться с удаленными операторами и понаблюдать за их работой. Они начали предоставлять больше информации и более детально описывать то, что ищут. Когда доверие к экспертным знаниям экипажей «Предейтора» в сети возросло, их моральный дух также вырос.

Переход к более активным и профессиональным экипажам ускорился с появлением «Предейтора B», или «Рипера», который начали производить примерно в 2004 году. Количество этих моделей составило почти половину действующих единиц «Предейтора» к 2015 году. «Рипер» был увеличенной и улучшенной версией «Предейтора». Он мог летать вдвое выше, дальше и быстрее и переносить большее количество разнообразного оружия, хотя по-прежнему летал под контролем тех же самых наземных станций управления со всеми их недостатками.

И вновь технические изменения привели к профессиональным. Эскадрильи «Рипера» были укомплектованы в основном летчиками-истребителями, которые считали свои действия более «тактическими», нежели задачи операторов «Предейтора», управлявших, скорее, транспортными летательными аппаратами. Пилоты «Рипера» старались «мыслить тактически», что означало более тесные взаимоотношения с полевыми войсками. Они пытались говорить о своей работе на другом языке: они не «управляли прибором обнаружения», а «наводили контейнер целеобнаружения», они «не проводили сбор информации, наблюдение и разведку», а летали на «нетрадиционные» разведывательные боевые вылеты, совсем как экипажи истребителей и бомбардировщиков.

Экипажи «Предейтора» поддерживали близкие взаимоотношения с передовыми авиационными наводчиками – подразделением ВВС, внедренным в армейские соединения и призванным направлять огонь боевых орудий «Предейтора» или других летательных аппаратов. Войска больше не воспринимали аппарат как бестелесное око в небе, служащее безликой разведывательной бюрократии, но считали его частью системы полевой поддержки.

В совокупности с изображениями голосовая связь с передовыми авиационными наводчиками в боевой обстановке также давала экипажам «Предейтора» ощущение присутствия. Во время боя они слышали стрельбу и напряжение в голосе наводчика, когда войска стремились в укрытие. Авиационные наводчики могли говорить вполголоса, если прятались, и экипажи «Рипера» ловили себя на том, что начинают перешептываться друг с другом. Экипажи «Предейтора» часто отмечали, что их взаимодействие с наземными войсками, особенно с передовыми авиационными наводчиками, приносило наибольшее удовлетворение в процессе работы.

Тем не менее у этого ощущения присутствия есть ограничения, подчеркивающие его искусственную природу. Начнем с того, что, возможно, является самым очевидным, – присутствие обеспечивается через американский объектив. Видеозаписи, комнаты чатов и голосовая связь, которые связывают операции «Предейтора» с полем боя, дают одностороннюю картину мира. Выявить намерения, отличительные черты и иногда даже возраст и пол людей, принадлежащих к местному населению, – задача довольно непростая, и именно этим объясняются жертвы среди гражданского населения из-за действий «Предейтора».

В частности, один трагический эпизод случился, когда экипажи «Предейтера» поспешили с выводом о том, что колонна автомобилей, следующая куда-то рано утром, перевозит боевиков. На самом деле это была семья, отправившаяся на свадьбу. В результате ошибочной атаки американских вооруженных сил погибло 23 гражданских лица и 16 были ранены. Ошибка произошла не из-за ограниченного разрешения экрана, который не позволил отличить ружья от лопат, а из-за путаницы и общего желания операторов увидеть то, что им хотелось видеть, – то, что, по их мнению, происходило.

«Иногда технологии могут дать вам ложное чувство уверенности, – заключил майор ВВС США Джеймс О. Посс, который возглавлял расследование этого инцидента в военно-воздушных силах. – Уверенности в том, что вы все видите, все слышите и все знаете». Вскоре после этого ВВС запретили экипажам «Предейтора» использовать термин «мужчина призывного возраста», поскольку в нем содержалось допущение, что все взрослые мужчины являются врагами.

Иногда даже поступки и намерения своих военных трудно правильно интерпретировать. Однажды группа боевиков выбежала из горящего здания, и один из них, скорчившись, упал на тротуар. Американские солдаты наземных войск отреагировали на этот инцидент. Операторы «Предейтора» видели, как один из них подошел к боевику, отступил назад, поднял автомат и застрелил его. Команда «Предейтора» подала жалобу на нарушение солдатом законов войны. Эта жалоба стала причиной для начала расследования, которое установило, что на боевике был «пояс шахида» и он собирался его взорвать, когда солдат застрелил его. «Не понимая, что ваше поле зрения ограничено двумя измерениями и 20 градусами, – осознал один из пилотов, – вы думаете, что ориентируетесь в ситуации, тогда как на самом деле не слышите команд».

Подобные ошибки, включающие и полное пренебрежение к человеческой жизни, конечно, совершают и те солдаты, которые физически находятся на поле боя. Точное число таких ошибок трудно определить, но те, кто изучал жертвы среди гражданского населения при удаленном управлении, считают, что они сопоставимы с количеством жертв при применении любого другого оружия. Но в случае «Предейтора» ошибки записываются на видео, что способствует нагнетанию страха перед нападением роботов.

Многое говорили и писали о физической удаленности пилотов «Предейтора» от поля битвы. Они каждый день идут на работу, ведут войну, а потом возвращаются домой, к своим ежедневным и семейным обязанностям. На самом деле это явление не ново. Собственно говоря, экипажи самолетов подолгу находятся вдали от поля боя и обитают в более комфортной обстановке, чем их собратья, воюющие на земле. Единственная разница здесь, конечно, состоит в том, что экипажи «Предейтора» не рискуют своими жизнями, не пролетают над полем боя, отчасти подвергаясь опасности внезапно оказаться на вражеской земле.