Молчание адвоката - Валерий Карышев

Городской суд Петербурга признал Дениса Долгушина виновным в покушении на Олега Маковоза и назначил ему условное наказание. После этого Генпрокуратура, опираясь на показания Долгушина, стала направлять в суд одно за другим уголовные дела против Олега Маковоза. В итоге суд Петербурга приговорил Маковоза к десяти годам лишения свободы за похищение учредителя Корниловского фарфорового завода Гейдара Иманова, а Долгушину вновь назначил условное наказание. Я был рад, что моего подзащитного Шувалова удалось вывести из этого уголовного дела.

В этом году в Мосгорсуде был oглашен приговор по делу девяти участников курганской группировки, которую сотрудники МУРа называли машиной для убийств. Им инкриминировались восемь убийств, хотя первоначально следствие располагала информацией о 40 (!), несколько покушений, а также разбои и вымогательства. Суд дал курганцам от 7 до 24 лет лагерей. Самое интересное, что прокурор просил меньше. Процесс по делу этих боевиков продолжался в Мосгорсуде около года. На первых заседаниях были приняты строжайшие меры безопасности.

Достаточно сказать, что у каждого окна в зале судебных заседаний дежурило по автоматчику гуиновского спецназа, а публику на процесс пускали лишь после тщательной проверки. Тогда сотрудники оперативных служб, ссылаясь на информацию из источников в криминальной среде, утверждали, что участники других группировок за убийства своих авторитетов уже вынесли приговор «курганским» и решение суда на него никак не повлияет. Однако ничего чрезвычайного так и не произошло, и спецназ из зала суда убрали. Зато почему-то категорически запретили журналистам съемки в зале. Суд проходил довольно спокойно, если не считать некоторых эмоциональных выступлений потерпевших.

Обвиняемые, включая Андрея Колегова, которого следствие считало мозговым центром группировки, признавали свою вину частично и ни в чем не раскаивались. Даже в своем последнем слове никто из подсудимых не стал просить прощения у потерпевших. Вместо этого боевики говорили об ошибках следствия и пытались свалить вину на погибших в ходе многолетних разборок членов преступной группы.

Суд признал «курганских» виновными и приговорил их к довольно значительным срокам заключения. Уже в ходе оглашения приговора председательствующая отметила, что лидер ОПГ – Олег Нелюбин (убит в период следствия в СИЗО в 1997 г.) не дожил до суда и Павел Зелянин умер в СИЗО в один день с убитым Нелюбиным.

Подсудимый Андрей Колегов, как лидер ОПГ, признан виновным в организации большинства преступлений, совершенных его сообщниками, даже в тех случаях, когда он находился за границей. Колегов получил больше всех – 24 года заключения (судья дала ему на 4 года больше, чем просил прокурор). Подсудимые Нестеров, Шугуров и Малашевский, исполнители самого громкого из вменяемых банде преступлений (убийства коптевского авторитета Василия Наумова возле здания ГУВД Москвы в 1997 году), получили соответственно 20, 15 и 17 лет заключения. Остальным дали от 7 до 17 лет.

Юрий Полковников, единственный из подсудимых, который находился под подпиской о невыезде, на последнее заседание не пришел. Судья, назначив Юрию семилетний срок объявила его в федеральный розыск. Другой боевик, активно сотрудничавший со следствием В. Кобецкой (тщательно охраняемый), получил все же 7 лет лишения свободы.

Между тем после окончания процесса над курганцами судья, которая вынесла им приговор, спешно уволилась с работы, так же без видимых причин уволилась и секретарь судебного заседания. По неподтвержденным данным обе поменяли место жительства.

После приговора курганцев еще почти год держали в пересыльной тюрьме, т. к. их адвокаты обжаловали приговор в Верховном суде. В это время в криминальных кругах ходили слухи, что друзья и товарищи приговоренных срочно собирают миллион долларов, для этой цели, по слухам, в Кургане было продано казино. Ходили также слухи, что Верховный суд значительно снизит им сроки и в ближайшее время они все выйдут на свободу. Однако в реальности этого не произошло. В 2003 году Верховный суд оставил приговор фактически без изменения, снизив, правда незначительно сроки некоторым осужденным.

Летом, после отдыха мне позвонили из Адвокатской палаты Москвы и напомнили, что для моего бюро нужно срочно найти второго партнера, иначе оно будет закрыто.

Пришлось отложить все дела и срочно искать нового партнера. Как-то раз я навестил одного бизнесмена. Мы сидели и разговаривали с ним в его кабинете, как неожиданно вошел высокий седовласый мужчина. На вид ему было чуть больше 55 лет. Коммерсант познакомил нас. Оказывается, заочно мы слышали много друг о друге. Моего нового знакомого только что приняли в адвокаты. До этого он много лет работал в прокуратуре и прошел путь от простого следователя до должности, приравненной к заместителю Генерального прокурора.

Через пару дней мы решили начать работать вместе. У моего нового партнера были весьма солидные связи, и к нам пошли новые клиенты из числа госчиновников.

Глава 13. ДЕЛО МЧС

К осени 2002 года Главная военная прокуратура возбудила так называемое «Дело МЧС». Против троих заместителей министра было возбуждено уголовное дело по поводу превышения должностных полномочий. Среди фигурантов оказался бывший заместитель министра, а ныне один из руководителей федерального агентства. Суть дела заключалась в том, что МЧС заключило с Министерством обороны различные договоры и контракты на поставку оборудования. Но потом получилось так, что МЧС было должно Министерству обороны, и наоборот, по различным договорам. Вот тут у руководителей двух ведомств и родилась идея о списании долгов путем взаимозачета. И когда он начался, то, по версии Главной военной прокуратуры, эмчеэсовцы вышли за рамки своих полномочий и списали сумму большую, чем им полагалось. Соответственно было возбуждено дело против председателя комиссии Куличева, имевшего ранг заместителя министра МЧС, а двое других замов проходили пока как свидетели. Но и шансов попасть в разряд обвиняемых у них было много. Поэтому к нам обратился Куличев с просьбой осуществлять его защиту.

Тогда в средствах массовой информации выдвигались различные мотивы возбуждения этого уголовного дела. Одни считали, что основная причина – компрометация руководителя МЧС Сергея Шойгу, в связи с тем, что кто-то запустил информацию, будто он на выборах собирается выставить свою кандидатуру на пост президента России. Таких планов у Шойгу не было. Тем не менее некоторые журналисты посчитали такую версию возможной: чтобы Сергей Шойгу не выдвигал свою кандидатуру, через его заместителей нужно было его скомпрометировать. Другие полагали, что основной причиной компромата была якобы ссора Сергея Шойгу с генеральным прокурором Владимиром Устиновым. На самом деле никто не знал, какова была истинная причина случившегося.

Мы с моим партнером поехали в один из частных ресторанов, где к нам присоединились трое заместителей Шойгу. Один из них – в звании генерал-полковника, двое других – гражданские, занимающиеся экономическими вопросами.

Мой партнер, бывший прокурор, сразу взял быка за рога и занял странную позицию – вместо того, чтобы провести с ними правовую работу и как-то вселить в них уверенность, что они могут рассчитывать на надежную защиту, он неожиданно занял позицию обвинителя. То ли ему захотелось поддержать честь мундира своей бывшей организации, потому что один из заместителей Шойгу высказал предположение, что это дело заказное, то ли еще что, но он перешел в наступление. И предупредил, что первым делом троицу могут отстранить от занимаемых должностей, возбудить уголовное дело за превышение должностных полномочий и посадить на длительный срок. Я увидел, что наши собеседники от такой перспективы очень расстроились.

Я же, когда мне было предоставлено слово, наоборот, сказал, что ничего страшного нет, что возбуждение дел против чиновников в связи с превышением служебных полномочий время от времени бывает, но не нужно волноваться, ибо мы будем защищать их качественно. Пока я говорил, волнение с лиц наших клиентов исчезло, и они вздохнули с облегчением, почувствовав, что у них есть надежная защита.

Действительно, через какое-то время нам удалось доказать непричастность двух заместителей Шойгу к данному уголовному делу и оставить их в ранге свидетелей. Что касается Куличева, то уголовное дело против него все же было возбуждено. Но пикантность ситуации заключалась в том, что Куличев не принимал решения по взаимозачетам с Министерством обороны, этим занималась комиссия. И поэтому я первым делом запросил через руководителя аппарата МЧС соответствующие документы за те годы. Получив список членов комиссии, где Куличев являлся председателем, я внес следователю ходатайство о допросе всех членов комиссии, чтобы выяснить, кто принимал решение о возможности взаимозачетов для покрытия платежей. Самым главным было выяснить: либо Куличев принимал решение сам, волевым методом – тогда он действительно подлежал уголовной ответственности; либо проводилось заседание рабочей группы, и мнение коллективное. Тогда персональной вины Куличева не было. Оказалось, что список согласований секретари носили членам рабочей комиссии на подпись. Это тоже являлось неплохой позицией, на наш взгляд. Поэтому, собрав необходимые документы, я сразу же написал ходатайство о прекращении уголовного дела. Следователь, очередной подполковник, сказал, что эти вопросы он не решает, нужно обращаться к руководству Главной военной прокуратуры.