Из ложно понятых интересов службы - Роман Феликсович Путилов

остался только ты. Как ты расскажешь, так оно и выйдет, опровергать тебя некому. Но тебе следствие рано или поздно убийство докажет, и плюсом к сроку за патроны, ты получишь еще один срок, причем не путем частичного поглощения одного другим, а полновесным довеском.

— Ну и доказывайте, а почему двойной дурак?

— Ты фильм «Место встречи изменить нельзя» смотрел?

— Ну…

— Помнишь, как Фокс под диктовку Шарапова образец почерка дает, который получился, в итоге малявой Ане?

— Ну, помню, и че?

— Да ниче! Помнишь открытку, что ты Люське Захаровой от имени ее убиенного мужа якобы с Севера прислал, и сто пятьдесят рублей на жизнь приложил, жадюга?

— Не знаю никакой открытки! — взвизгнул Слава, начавший догадываться, что дело плохо, правда не понимая подробности.

— Ничего страшного. Ту открытку тоже кто-то печатными буквами писал, старался. И жалобу твою прокурор обязательно увидит, только с заключением графологической экспертизы, что по мнению эксперта оба документа выполнены одним и тем же человеком. Вставай, в РОВД поедем, руки за спину…

Слава встал, после чего громко заорав, бросился в сторону двери. Так мы и выпали в коридор опорного пункта, под ноги местных бабок, что пришли на прием к участковому — Слава, визжащий в ярости, что-то нечленораздельное, я, висящий у него на плечах и пытающийся заломить на «болевой» руку, и Демон, с удовольствием вцепившийся в лодыжку беглеца.

С криком «Отпустите мальчика!» и «Что делаете, фашисты!», шустрые старушки, как птички, вспорхнули со стульев и прижались к стенам опорного пункта, вопя на нас с безопасного расстояния. На шум из своего кабинета выскочил участковый, и, оббежав рычащего Демона, стал помогать мне ковать беглеца в железо.

Через пару минут мы захлестнули извивающегося на полу Славу дужками «браслетов» и подняли его на ноги, на что он сразу поджал ногу и начал орать, что ему нужна «скорая помощь».

— Ну что, «скорую» вызывать? — хмуро поинтересовался у меня участковый.

Я нагнулся и задрал штанину на пострадавшей от зубов Демона ноге — покраснения, лопнувшая кожа, но рваных ран, как ожидалось, не увидел:

— Да ну, нах! В РОВД довезу, пусть там вызывают, а здесь он просто сбежать хочет.

— За что его хоть принял?

— Данный гражданин задержан за то, что убил и расчленил своего одноклассника, а жене убитого с грудным ребенком написал открытку, типа задерживаюсь на Севере, жди, летом приеду. И сто пятьдесят рублей приложил, мол кушайте, не обляпайтесь. А убил он его за то, что доходы от воровства оружия и боеприпасов с армейских складов не поделили. — излишне громко проинформировал я общественность и дернул Соколова за рукав: — Так было, Слава?

Душегуб собрался мне что-то ответить, но решил промолчать и отвернулся.

— Видишь, как попался, так стыдно ему стало, нечего ответить. Ладно, поедем мы, поздно уже. Спасибо за помощь. — я ухватил задержанного за шиворот и потащил на улицу, в сторону машины. Потрясенная общественность возмущенного гудела за нашими спинами. Больше всего собравшихся женщин возмутила мизерность суммы, высланной семье несчастного Захарова.

Не успел я передать Соколова помощнику дежурного, как в дежурную часть ворвалась взлохмаченная следователь Маша:

— Громов, су… где деньги⁈

— Мария Алексеевна, деньги я сдал в банк. Вот свидетель. — я похлопал по плечу сидящего на лавке Соколова, что опять завел свою нытье, что ему срочно нужна «скорая помощь», иначе он истечет кровью.

— Как ты мог забрать деньги!

— Мария Алексеевна, я предупреждал, что деньги по факту мои, на меня за каждую минуту их использования рубль навешивался. Я сказал, что я должен успеть их сдать в банк до закрытия и вам надо успевать их оформить и передать потерпевшему. Что ты из сказанного не поняла?

— Нинель Павловна…

— Да пошла в жопу твоя Рыбкина! — не выдержал я: — Из-за того, что у меня с ней личные неприязненные отношения, она готова раскрытые уголовные дела загубить на корню!

— Она сказала, чтобы ты, как появишься, сидел в РОВД и никуда…

— Так! — я повернулся к «греющему уши» помощнику дежурного: — ты жулика у меня принял?

— Ага, сейчас оформлю.

— Сообщаю всем — уже скоро одиннадцать, я поехал отдыхать. Никакую Рыбкину ждать я не собираюсь. Товарищ дежурный, официально заявляю, чтобы без обид — ночую я у знакомой, поэтому ко мне в адрес дежурку посылать не надо, там будет только собака, а дверь железная, будете стучать среди ночи — перебудите всех моих ветеранов, а им уже по фигу, милиция, не милиция, обматерят и костылями отбуцкают. Поэтому всем спокойной ночи и встретимся завтра.

Ночевать я поехал естественно домой, подруги с подходящими жилищными условиями у меня нет.

Лене, что ждала меня с ужином, я запретил подходить к двери, если кто-то среди ночи начнет барабанить в нее, а телефон я сразу, с порога, отключил от розетки. Утром меня тоже никто не встретил, очевидно, на возбуждение уголовного дела мои грехи пока не тянули. На развод меня не пустили, а перехватив на входе в РОВД, велели идти в приемную начальника отдела и ждать там. К моему удивлению, начальники служб после селектора потянулись снова в кабинет начальника, хотя совещались они всегда до селектора. Половина смотрела на меня, по-сиротски скрючившегося на стуле, с легким недоумением, очевидно, что скандал не набрал общеизвестных оборотов.

Последняя, не глядя на меня, в приемную начальника влетела злая, как фурия начальник следственного отделения Рыбкина Нинель Павловна, после чего всех пригласили заходить, а через пять минут крикнули меня.

— Разрешите, товарищ полковник. Старший оперуполномоченный…

— И когда это ему старшего дали⁈ — взвилась сидящая подле начальника Рыбкина, сияя новенькими подполковничьими погонами на кителе цвета маренго.

— Я дал. — придавил ее взглядом начальник РОВД: — Громов, что ты такой скрюченный стоишь?

— Вчера вечером жулика задерживал, спину потянул.

— Это кого это ты задерживал?

— Соколов Владислав Александрович, одна тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года рождения…

— Это, которого твой пес покусал?

— Вот, я же говорила! — опять влезла возбужденная Рыбкина.

— Товарищ полковник, там максимум ссадины на ноге были, прокусов я не нашел.

Начальник взглянул на сидящего напротив дежурного по РОВД, сдающего свою смену.

— «Скорая помощь» его осмотрела, йодом помазала и повязку наложила, в госпитализации отказала. Я с них взял справочку, что по состоянию здоровья Соколов В. А. под стражей содержаться может.

— Он, между прочим, в убийстве подозревается. — пожаловался я: — Пытался убежать, оказывая активное сопротивление.

— Самбо надо лучше изучать. — не отрывая глаз от ежедневника, посоветовал мордастый начальник ОБХСС.

— Товарищ майор, подскажите зал, куда вы ходите, я сразу запишусь. — не сумел я смолчать.

— Громов! — начальник хлопнул тяжелой ладонью по столу: — Про какое убийство ты говоришь?

— Палец, найденный в ванной в съемной квартире на улице Полярников.

— И где уголовное дело? Я что-то не помню.

— Товарищ полковник, материал я в дежурку вчера сдал для отправку в прокуратуру. Все что мог я сделал.

— Мдя? — начальник полез в стопку материалов, лежащих на столе, но передумал.

— Ладно, с материалами потом разберемся. Что за деньги ты вчера у дежурного следователя украл?

— Я украл? — мой возглас повис в установившейся в кабинете начальника тишине: — И у кого я украл деньги?

— У дежурного следователя. — любезно улыбаясь пояснила Рыбкина.

— У дежурного следователя эти, якобы украденные мной сто шестьдесят две тысячи, откуда появились?

— Это вещественные доказательства по уголовному делу.

— Нинель Павловна, вы уж с начала начните — кто в РОВД эти деньги привез?

— Ты привез, но это не имеет никакого значения, они по делу проходят…

— Эти деньги я получил в банке, под проценты, по документам фирмы моей бабули, потому что я вышел на мошенников, которые под предлогом продажи сахара оптом уже не одну фирму нагрели. Нужны были деньги на покупку минимум четырех тонн. Что мне мой руководитель сказал, когда я обратился за помощью? Сказал, что у него есть денежные «куклы» на пятнадцать тысяч, поэтому мне пришлось брать деньги от имени фирмы моей бабули в банке, на день.

— Так надо было «куклы» брать…

— Товарищ начальник, вы сами подумайте — мошенница, которая кассиршу изображала и все деньги пересчитывала, не обратила бы внимание, что ей куклу подсунули? Так вот, я следователя сразу предупредил, что деньги надо вернуть представителям потерпевших, а мне надо их сдать в банк до закрытия. Начальник следствия, когда узнала, что я с такой просьбой обратился, велела деньги не возвращать, а приобщить их к материалам дела.

— Я действовала в соответствии с требованиями уголовно-процессуального кодекса. — авторитетно отчеканила Нинель.

— УПК не запрещает