Оковы прошлого - Франсуаза Бурден

Серебристый перезвон японского колокольчика объявил об уходе покупателей. Софи обернулась и увидела, что Малори у кассы раскладывает пачку купюр.

— Люди до сих пор рассчитываются наличными? — удивилась она.

—Лишь бы они покупали… — Малори улыбнулась и беззаботно махнула рукой. — Дела у нас идут хорошо, и я довольна!

Что бы ни случилось, она всегда была довольна. И они с Коля, естественно, постараются побыстрей эти деньги потратить.

— А тебе никогда не хотелось родить ребенка? — без церемоний спросила Софи.

Малори засмеялась своим хрустальным смехом.

— Много лет назад мы решили, что нам рано заводить ребенка, а теперь, похоже, уже поздновато. Коля об этом не заговаривает, а я думаю, что у нас и так полно и радостей и забот. Где взять время еще и на малыша? Пришлось бы искать новую квартиру, менять распорядок дня, по очереди работать в бутике… Нет, я хочу подольше побыть свободной. Мы путешествуем, когда хотим, ходим в кино и рестораны, развлекаемся… Нам хорошо вдвоем.

— Это ваше право, — холодно ответила Софи. — Но это попахивает эгоизмом.

— Вот как? По-твоему, главная цель человечества — сделать так, чтобы люди на земле не перевелись? Я полагаю, нас на этой планете и так слишком много.

Софи пожала плечами. Если рассуждать, как Малори, выходило, что роль матери семейства не имеет никакой ценности.

— И потом, — продолжала ее невестка с присущей ей непосредственностью, — что касается будущего семьи Эсперандье, то ты сделала все, что нужно. А если еще и Валентина возьмется за дело, вымирание фамилии точно не грозит!

— Ты уверена в том, что она ждет ребенка?! — воскликнула Софи.

—Чтобы устроить свадьбу после Рождества, но перед Новым годом, нужно иметь вескую причину.

Малори закончила с кассой и подошла к Софи.

— Не делай мрачное лицо, мы ведь говорим не о похоронах. Ты пришла за нарядом? Хочешь, посмотрим вместе? Может, тебе что-нибудь понравится.

Софи не решилась признаться, что пришла к невестке в надежде обрести покой, которого дома найти не смогла. Но Малори мало заботилась о том, что не касалось лично их с Коляʹ. Софи без всякой охоты последовала за ней на второй этаж. Восторгаться дизайнерскими изысками? Только не в таком ужасном настроении!

Остановившись у самой раскидистой яблони, на ветвях которой не осталось ни единого листочка, Жозефина подставила лицо лучам холодного зимнего солнца. Закрыв глаза, она безмолвно молилась о своих близких — муже и сыне, которые, как она надеялась, спали спокойно. Ей нравилось думать, что, пребывая на небесах, они оберегают ее и всю их семью.

Она открыла глаза и, прищурившись, стала смотреть на море. Голова закружилась, и ей пришлось опереться на ствол дерева. Жозефина помнила это дерево совсем молоденьким, она сама тогда была девочкой. Отец посадил эту яблоню в месте, откуда открывался прекрасный вид, шутливо приговаривая, что станет приходить сюда со складным стульчиком, чтобы грызть яблоки и смотреть, как вдалеке плывут корабли.

Жозефина вздохнула и отвернулась. Детство… Как давно это было! Воспоминания об этом счастливом времени почти стерлись у нее из памяти. То была другая эпоха, с другими правилами. Одно из самых приятных воспоминаний — лицо крестной, добрейшей женщины, которая однажды шепнула ей на ушко: «У тебя есть особый дар… Пользуйся им с умом».

Странный совет, но в тридцатых годах двадцатого столетия, особенно в сельской местности, люди верили в сверхъестественное. И вместе с тем совет этот был лишним: Жозефина давно заметила, что ее сны слишком часто сбываются. Так, одним весенним утром она уже знала: отец скажет, что сегодня к ним на обед приглашен дальний родственник, некий Антуан Эсперандье.

С тихим смехом она встряхнула волосами и направилась к дому. В руке у нее болталась корзинка, которая так и не понадобилась. Зачем, собственно, она взяла ее с собой?

— Ах да, я шла за грибами, но ничего не нашла…

Жозефина медленно зашагала к своему флигелю, не в силах отвести взгляд от вырисовывавшегося перед ней внушительного здания.

— Ну вот, скоро тут сыграют еще одну свадьбу!

Альбан ликовал, Валентина светилась от счастья, рабочие, как могли, прихорашивали «Пароход». Достаточно ли этого, чтобы предотвратить новый удар судьбы?

Жозефина в раздумье остановилась. По очереди рассмотрев все окна, она вздрогнула, поплотнее закуталась в шаль и отвернулась…

6

— Не могу больше! — воскликнул Жиль, тяжело опускаясь на траву.

— Да, это тебе не на стуле штаны протирать! — насмешливо отозвался Коляʹ.

После обеда братья с граблями и вилами наперевес втроем отправились в парк. Альбан вонзил вилы в землю и отошел от кучи медленно тлеющих мертвых листьев. От костра поднимался густой дым.

— Меняемся, — предложил Жиль. — Давай мне свои грабли, твоя очередь присматривать за костром.

— Если хочешь, я заплачу тебе за эти несколько часов, как заплатил бы садовнику!

Альбан и Коля расхохотались, и Жиль, которому подобные шутки были не в новинку, последовал их примеру.

— Будем работать, пока не пойдет дождь, — сказал Альбан. — Если уж мне предлагают бесплатную помощь, грех не выжать из помощников максимум!

Он с удовольствием трудился физически. Будучи пилотом «Air France», Альбан по абонементу посещал спортивный зал и занятия старался не пропускать. Чтобы поддерживать себя в форме, он плавал в бассейне и упражнялся на тренажерах. Однако после аварии спорт забросил и теперь очень об этом сожалел.

— Я решил взять абонемент в бассейн, — объявил Альбан. — Он олимпийский, с морской водой. Чего еще желать?

Коля, энергично орудовавший граблями, на мгновение замер.

— По-моему, это называют благим намерением. Сходишь пару раз, а потом…

— Как бы не так! — возразил Жиль. — Раз он решил, то каждое утро будет отмахивать свой километр кролем только для того, чтобы по выходным подкалывать нас, обзывая ленивыми толстыми парижанами!

Братья снова расхохотались. Настроение у всех троих было прекрасное, и работали они с удовольствием — сгребали листья в осеннем парке, шутливо дрались граблями, воображая, что это шпаги, совсем как в детстве…

— Небо темнеет, надо торопиться, — заметил Альбан.

— На меня не рассчитывай, — ответил ему Жиль. — Спина не гнется, на руках волдыри… Скорее бы начался дождик!

Не успел он договорить, как с неба упали первые крупные капли.

— Убираемся отсюда! — вскричал Коля.

Он со всех ног бросился к сарайчику, где хранился садовый инструмент. Альбан, прихватив тачку, припустил за братом. Последним прибежал Жиль. Укрывшись под навесом, они наблюдали, как дождь набирает силу, превращаясь в настоящий ливень. Жилю не хотелось мочить свою кашемировую водолазку, поэтому он предложил переждать дождь здесь и, воспользовавшись моментом, достал из кармана маленький молитвенник, который ранее передал ему Альбан.