Избранные - Владимир Марышев

Убедившись, что их владыка надолго ушел в беседу, нереиды образовали кружок и стали перекидывать друг дружке большой оранжевый мяч.

— Пользуясь случаем, хочу спросить, — сказал Ворохов, стараясь не смотреть на полунагих прелестниц. — А мисс Дроздова не говорила вам, что она думает о моих произведениях?

Айделсон снова улыбнулся.

— Неужели вы не спрашивали об этом у нее самой? Трудно поверить. Ну хорошо. Мы действительно обсуждали этот вопрос в Сети. Но не сошлись во мнениях. Мисс Дроздова сказала, что привыкла оценивать любую вещь по высшей мерке, а до Кафки или Гессе вам, к сожалению, очень далеко. На это я ответил, что она пытается сопоставлять несопоставимое. Кто лучше — Рафаэль или Матисс? Иоганн Штраус или его однофамилец Рихард? Эсхил или Теннесси Уильямс? Вы настолько уникальны, мистер Ворохов, что вас просто не с кем сравнить!

«Надо же, какой образованный служитель золотого тельца, — подумал Ворохов. — А что, если в самом деле попросить у него денег? Вы, мол, такой ценитель литературы, а мне страсть как охота издать свою книгу стотысячным тиражом, в шикарном переплете и с роскошными иллюстрациями. Нет, глупо. У меня никогда не будет ста тысяч читателей. Наверное, и тысячи не будет — ведь даже не каждый член Клана… А что, если вообще ни одного? Если все ложь, хитроумная словесная паутина? Лишь бы я не отшатнулся от Клана, прикипел к нему, стал послушным винтиком…»

— У нас еще будет возможность продолжить этот разговор, — прервал его размышления Айделсон. — Но сейчас надо размещать гостей. Подойдите к Сердару, он все устроит. Кстати, сегодня — день отдыха. Обещаю превосходный ужин и танцы. Работа начнется завтра. Впрочем, вам, мистер Ворохов, ничего особенного делать не придется. Пока вы только ознакомитесь с тем, чем мы здесь занимаемся.

— А потом?

— Если решите, что можете быть нам чем-то полезны, буду рад принять любую помощь. Но детальных инструкций относительно вас у меня нет. Я не вправе указывать мистеру Неведомскому… — Он замолчал.

— …как меня использовать? Договаривайте, не стесняйтесь!

Айделсон по-прежнему молчал. Ворохов подождал полминуты, затем поднялся.

— Что ж, и на том спасибо.

Сердар проводил гостей в одно из помещений дворца. Особой роскошью внутреннее убранство не отличалось. Зато всюду стояли кондиционеры, и изнемогавшему от жары Ворохову показалось, что он действительно попал в чертоги одного из бессмертных олимпийцев — те наверняка не обливались потом в своих покоях.

Кабинет был небольшой — они все еле в нем поместились. Здесь Андрей впервые с момента прибытия увидел девушку, одетую в самое обыкновенное платье — для здешнего климата его даже можно было назвать строгим. Она опрашивала каждого по-английски и заносила данные в компьютер.

— Говорят, что есть одноместные и двухместные коттеджи, — перевела Марго. — Какой ты выбираешь?

В самой постановке вопроса было мало приятного, и Ворохов сразу скис. Но сдаваться без всякой борьбы было нельзя.

— Вообще-то я с самого начала рассчитывал на двухместный, — сказал он. — Никак не думал, что возникнут варианты. — И совсем тихо, чтобы не услышал Гарусов, добавил: — Марго, я тебя совсем не узнаю. Если считаешь, что я недостоин жить с тобой под одной крышей, — так и скажи!

Она медленно провела пальчиком по его груди.

— Андрей, ты должен понять… Когда мы еще увидимся с Пэм? Нам хочется столько всего друг дружке рассказать! В конце концов, долго ли мы тут пробудем? Когда встречаются две близкие подруги…

— Очень близкие? — съязвил Ворохов. Марго сделала вид, что не поняла намека.

— Андрей, мы с тобой знакомы не первый день. Надеюсь, ты изучил меня достаточно хорошо. Я тебе все сказала, добавить нечего. Поступай как знаешь.

— Отлично-с! — Ворохов надел рубашку, застегнул ее сверху донизу и выпрямился, как на параде. Это выглядело настолько нелепо, что привлекло всеобщее внимание. — Тогда передай этой барышне, что я предпочитаю жить отшельником. Пусть даст мне одноместный коттедж как можно дальше от дворца, в самых джунглях. Робинзонить так робинзонить. И чтобы ни одного Пятницы поблизости! — Он повернулся и, не дожидаясь окончания регистрации, вышел из кабинета.

Коттедж действительно оказался уединенным — насколько это вообще было возможно. Не обманули и с ужином. В назначенный час все население острова — полсотни старожилов и более сотни приехавших — собралось за длинными столами, расставленными на просторной поляне. Правда, блюда были в основном рыбные, но весьма разнообразные — каждое отличалось особым вкусом. Айделсон сидел, разумеется, на почетном месте, однако вел себя достаточно скромно, ни во что не вмешиваясь, полностью сосредоточившись на еде. Лишь в самом конце застолья он объявил на нескольких языках, в том числе и на русском: «Через полчаса все желающие смогут потанцевать. Желаю хорошо провести вечер!»

Ворохов только и искал повода, чтобы подойти к Марго — она сидела за другим столом. Отшельническая жизнь уже не казалась ему привлекательной, и он с унынием думал о том, что будет дальше.

Марго приканчивала салат из крабов, Пэм лениво потягивала сок из высокого стакана.

— Приятного аппетита! — сказал Ворохов. — Извини, но я тут человек новый и не знаю, где устраивают танцульки. А спросить у кого-нибудь — языкам не обучен. Не подскажешь?

— Это там, Андрей. — Марго показала рукой. — Так называемая «Площадь трех коттеджей». Приходи! Ручаюсь, что будет очень весело.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил Андрей, но его сердце уже сорвалось с места и, не дожидаясь музыки, пустилось в пляс. «Ага, Марго сама меня пригласила! Я буду не я, если не отобью ее у этой куколки!»

Эх, мечты, мечты… Сколько раз уже он убеждался, что не надо заноситься мыслями чересчур далеко! Вот и сейчас все вышло совсем не по-задуманному.

Музыка гремела так, что под нее можно было танцевать и на противоположной стороне островного кольца. Она заполняла собой весь атолл, пронизывала лагуну, заставляя, должно быть, ее многочисленных обитателей сходить с ума. Откуда лился звук? Колонок нигде не было видно — оставалось предположить, что они развешаны на верхушках деревьев. Впрочем, Ворохов над этим и не задумывался. Во время двух быстрых танцев он превзошел сам себя, затыкая за пояс, как ему показалось, и кое-кого помоложе, но почти выбился из сил и взмок, словно побывал в парилке. Пришлось отойти в сторонку, к одному из трех коттеджей, расположенных по периметру танцплощадки.

Андрей расстегнул рубашку, подставил грудь посвежевшему под конец дня ветерку. И тут началась медленная композиция. Застегиваясь на ходу, он поспешил назад. Но было поздно: Марго уже танцевала с Пэм. Этого было достаточно, чтобы отравить Ворохову так чудесно начинавшийся вечер. К нему подошла какая-то девушка. Он безучастно смотрел, как шевелятся ее губы, но не слышал ни слова. Затем, даже не удосужившись отрицательно помотать головой, вновь перевел взгляд на «сладкую парочку». Девушка погрустнела и отошла.

Как только начался второй медленный танец, Андрей, чуть не сбивая окружающих, ринулся к Марго и взял ее за руку. Однако за другую немедленно ухватилась Пэм и потянула в свою сторону. Марго колебалась недолго. Она улыбнулась Ворохову: извини, мол, но придется тебе еще немного потерпеть, — и грациозно скользнула в объятия подруги.

Андрей стоял, как оплеванный. Дичайшая ситуация! Соперника-мужчину можно было по крайней мере отозвать в сторонку и попытаться начистить ему физиономию. Но не мог же он вызвать на поединок Пэм! Впрочем, если даже и так — что это меняло? Марго сделала свой выбор…

Он опомнился, когда оказался уже метрах в пятидесяти от танцплощадки. Остановился, поднял голову. Густую небесную синь рассекали еще более темные, тонкие и острые, как изогнутые клинки, листья пальм, а в промежутках между ними проклевывались первые звезды.

Вдруг сквозь затопившую мир музыку пробился еле слышный женский голос. Ворохов вздрогнул и обернулся.

Это была не Марго. Перед ним стояла невысокая, но стройная черноволосая девушка с восточными чертами лица — вероятно, тайка или филиппинка. Похоже, именно она подходила к Андрею на танцах — теперь он смутно припоминал эти маленькие выпуклые губы. На ней было платье не платье — скорее, тонкий расписной платок, обернутый вокруг тела так, чтобы больше открывать, чем прятать. Ворохову такие доводилось видеть только на фото или по телевизору. Кажется, достаточно было потянуть за какую-то веревочку, чтобы это одеяние упало наземь, как лепестки отжившего свой недолгий век цветка.

Девушка снова заговорила, для верности показывая рукой в сторону танцующих. Мол, брось грустить, пойдем, там так весело!

«Неужели так никого себе и не нашла? — подумал Андрей. — Не верится. Или захотелось отведать экзотики под названием „руссо туристо“? Да нет, скорее всего просто понравился. Обычное дело! Я же не настолько закомплексован, чтобы думать, будто на меня не может положить глаз иностранка. Не хромой и не рябой, а такой, как надо… Только все напрасно, малышка».