Архивариус: Черный сентябрь - Алексей Чернов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эко вы махнули! А почему я должен вам, что то объяснять? И вообще, кому какое дело, есть ли у меня сапоги?
— Так! — Полковник начинал закипать — Ключи, живо!
— Да что черт побери происходит, я вынужден позвонить своему….
Ширко в один прыжок, оказался рядом с сидящем в кресле Рыковым. И схватив его за горло, прокричал:
— Ключи! Ты что совсем тупой? Ты же понимаешь, что я просто так не уйду.
Главный редактор на ощупь, достал из кармана брюк, ключи от машины и бросил их на стол.
— Я этого, так не оставлю. Вы пожалеете, за случившееся.
Ширко отлип от редактора. Выпрямился. Поправил китель и взял ключи:
— А я и не сомневаюсь! Только если, это все же вы… — Полковник скрипнул зубами и быстро вышел из кабинета. — За мной! — Скомандовал он, одному из сотрудников.
Машина Рыкова была припаркована, прямо у входа. Черная иномарка, с тонированными задними стеклами, как верная лошадка ждала хозяина. Но вышел не он. Серьезный мужчина нажал на кнопку и центральный замок, привычно щелкнул. Рядом стоял еще один. В камуфляже и с автоматом.
Полковник открыл водительскую дверь. Склонился и заглянул. Противный приторный запах, в виде елочки освежителя, резко впился в нос. Ширко наморщился. Ухоженный, пускай и не новый, кожаный салон. Иван Савельевич заглянул в карманы боковых дверей. Сунул руку под сиденье. Ничего…
Мужчина с автоматом открыл вторую дверь. Получился сквозняк и приторный запах, стал посвежее. Сотрудник открыл бардачок. Стал вынимать содержимое. Какие то бумаги. Солнечные очки и влажные салфетки.
— Это все? — Поинтересовался полковник
— Так точно!
— Под сиденьем посмотри!
Ширко открыл заднюю дверь. Увиденное стразу его насторожило. Резиновые ковры, были в явных следах грязи. Причем свежей. Она еще полностью не успела высохнуть. Иван Савельевич аккуратно макнул палец, в оставленное на ковре.
— Свежая еще!
Странным этот факт, показался полковнику потому, что передние ковры, были в идеальной чистоте. Что же это? Подобрал попутчика? Который попал под дождь, и шел явно не по асфальту.
Кроме следов в глаза ничего не бросилось. Они проверили карманы, в спинке задних сидений. Но кроме рекламных буклетов и старых салфеток, ничего не было.
Полковник приподнял коврик. Что то блеснуло. Будто обертка от чего то…
Пустая упаковка от презерватива.
— Это уже интересно! С кем наш главный редактор трахался на заднем сидении? Да еще похоже в лесу.
Ширко положил упаковку, на коврик и закрыл дверь.
— К машине ни кого не подпускать! — Скомандовал он коллеге…
Затем Иван Савельевич подошел к багажнику и открыл его. Он тряхнул головой, в негодовании. В почти пустом багажнике, за исключением насоса и каких то тряпок, с краю лежали резиновые сапоги.
Полковник взял один, и перевернул его.
— Сорок четвертый. — Пробубнил он в крайне не понятном состоянии. Не понимая, то ли радоваться, то ли нет…
Он в спешке достал телефон…
***
Крамер смотрел на множество, разных алкогольных бутылок, стоящих в баре. Многие из них, он видел в первые. Он держал во рту зубочистку и немного ее прикусывал. Сколько же нужно времени, что бы попробовать все? А денег?
Он повернулся к сидящему рядом Андрею:
— Значит никаких связей, со старым убийством?
— Похоже на то! — Андрей возил по столу пустую стопку, как дети играют с машинкой.
— Странно!
— Что именно?
— Что следы обрываются. Он убил девочку. Его поймали. Посадили. Но за такой длительный срок, должен же был хоть кто то, ему писать. Или он!
Андрей оставил свою игрушку:
— Ну мы проверили! Письма в таких местах, четко отслеживаются. Да там по факту, не просто строгий режим, а совсем жесть. Они двадцать четыре часа, под наблюдением. От подъема до отбоя, как дятлы сидят на табуретках. На шконку ложиться нельзя. Час в день прогулка. Свет не гасят, даже ночью. Все письма, посылки, любой контакт с вольным миром фиксируется. И хранится еще потом, сколько то лет, после смерти заключенного. Вот и мы с Шубиной, грубо говоря посмотрели всю историю прибывания этого упыря, за решеткой. Так что, с Волжинском у него связи точно не было. Мы даже проверили, может кто из родственников жертвы, фамилию сменил. Всяко бывает. И тут мимо!
У Крамера зазвонил телефон… Он извинился перед Андреем и снял трубку. Он слушал…Не долго…Потом, кратко подхватил:
— Сейчас Воронов к вам подъедет! Я смотаюсь по одному делу. Нужно кое, что проверить.
Андрей услышал очень четко, следующую реплику полковника. Он узнал его голос:
— Какое нахер дело!? Ты понимаешь, что я нарушил все мыслимые и немыслимые инструкции? На каком основании я перерыл всю редакцию и досмотрел машину? Маски шоу им там устроил. Рыков не такой простой, как кажется на первый взгляд. У него подвязки очень высоко! И я чувствую, что очень скоро меня начнут долбить со всех щелей. А если он подключит областных журналистов, то вообще труба.
— Товарищ полковник! — Довольно бесцеремонно обрезал начальника Глеб — Мы с вами не бюро добрых услуг. И не конкурс на мисс толерантность. О последствиях подумаем потом!
Они еще перекинулись парой острых фраз. Затем Ширко так же громко, что услышал Андрей сказал:
— Помимо сапог, под задним сиденьем я нашел, пустую упаковку от презерватива.
— Воронов сейчас приедет! Я буду, чуть позже!
21
Глеб зашел в старое здание, которое служило храмом науки, с давних пор. Единственное на целую область, медицинское образовательное учреждение. В этом университете, выпускались и будущие криминалисты.
Дорога заняла, чуть более часа. На проходной Крамера встретил пожилой мужчина, в сером брючном костюме и седой, весьма обильной бородой. Увидев вошедшего в мятом и влажном плаще, мужчина поднял руку вверх:
— Я так понимаю, Крамер это вы? — Вежливо поинтересовался, седобородый, в сером костюме…
Глеб кивнул. Подошел почти в плотную:
— Крамер — это я! Добрый день.
Они пожали руки и новый знакомый, указал на проходную через турникет.
— Иван Анатольевич! — Представился хозяин положения, прикладывая магнитный ключ, на пропуске. — Проходите!
Глеб прошел через турникет. Мужчина приложил ключ повторно и прошел следом.
— Нам сюда! — Бодро указал на лестницу. — Архив на втором этаже!
— Так вы начальник архива?
— Так точно! Так сказать архивариус! Раньше я преподавал, но с годами решил уединиться в мире бумажных карточек. Годы, сами понимаете.
Крамер слегка дернул губой. Он хотел ухмыльнутся, но
