Корректор. Книга вторая: Птенцы соловьиного гнезда - Евгений Лотош

Внезапно она вспомнила, как неделю назад вместе с Томарой смотрела в этом же здании того молодого мужчину, Мири, с раком бронха. Что-то с ним сейчас? Наверное, он еще может ходить на работу и пока не догадывается, что с ним происходит. Но он уже обречен. Ну почему, почему она ничего не может сделать? Так несправедливо – умирать в таком возрасте от страшной неизлечимой болезни!…

– Привет! – раздался рядом жизнерадостный голос. Она повернула голову и увидела стоящего рядом с ней парня, одетого, несмотря на довольно прохладный день, в шорты и майку, туго обтягивающую его мускулистый торс. Поверх майки болтался небрежно накинутый белый халат. – Скучаешь в одиночестве, госпожа? Тоже врача дождаться не можешь?

– Здравствуй, господин, – кивнула ему девушка. – Я не скучаю. Я отдыхаю. С утра на ногах, надо же передышку сделать.

– Понятно, – хмыкнул парень, присаживаясь на противоположный конец подоконника. – Ты тоже здесь на обследовании? Гоняют по кабинетам, как козу по огороду, то туда сходи, то сюда…

– Нет, господин, – качнула головой Карина. – Я совсем наоборот. Я тут работаю.

– Работаешь? – приподнял бровь парень. – Ты медсестра?

– Хуже, – улыбнулась Карина. – Я интерн. Интерн – такой врач, который уже не студент, но еще толком и не врач. У меня здесь практика первого года.

– Врач? – поразился парень, с подозрением ее оглядывая. – Прости, госпожа, а ты не слишком… э-э-э, молода для врача? Тебе сколько – шестнадцать, семнадцать?

– Ну, я просто выгляжу молодо, – недовольно поморщилась Карина. – Мне двадцать.

– Все равно… – парень нахмурился, но тут же просиял. – Прости, госпожа, я не хотел показаться назойливым. Мне сказали терапевта пятнадцать минут подождать, а я уже минут тридцать скучаю, вот и пристал от нечего делать. Меня Маами зовут. Раз знакомству.

– Я Карина. Рада знакомству, прошу благосклонности.

– Пожалована. Слушай, давай без формальностей, а? – парень склонил голову на бок.

– Давай, – вздохнув, согласилась Карина. – А на предмет чего обследуешься?

– Да гастрит у меня какой-то, – Маами пожал плечами. – Чего только на анализ не брали – и кровь из пальца и вены, и мочу, и прочую гадость. Потом зазвали сюда, положили на стол и засунули в глотку какую-го склизкую гадость на веревочке, а она давай у меня по кишкам ползать. До сих пор тошнит…

Его передернуло.

– А, ничего, – понимающе сказала Карина. – У меня тоже хронический гастрит, правда, в легкой форме. Это не гадость, а автономный зонд кишечного тракта. Он сам перемещаться умеет, а тросик для страховки, чтобы в случае чего вытащить можно. Он у тебя анализы секретов брал и карту слизистой делал. Ты в первый раз, что ли, его глотал? Так ничего, привыкнешь.

– Только привыкать мне еще и не хватало… – пробормотал парень. – Слушай, вот ты мне скажи – зачем вообще глотать? Эти штуки, которые врачи на груди таскают, их разве мало?

– На груди носят диагност, – объяснила Карина. – Очень полезная штука, если пользоваться правильно, но он далеко не все может. Он умеет зондировать ткани ультразвуком и слабыми токами, измерять параметры нервной системы, давление, пульс, электрическое сопротивление кожи, снимать кардиограмму, немного анализирует химический состав пота, все такое. Но гастрит – воспаление слизистой оболочки желудка. Вчерне его диагност определяет по косвенным признакам, но чтобы лечить правильно, нужно полное обследование и анализ твоей биохимии. Тут уже без зонда не обойтись. Ты скажи спасибо, что легко отделался. Автономные зонды всего лет десять как применять начали, до того приходилось эндоскопию делать такой толстенной жесткой трубкой с лампочкой и телекамерой, которую в горло пихали. Меня пару раз такой смотрели, когда я маленькой была, да и в универе мы с такими практиковались. Ужас. Что с того конца зонда ужас, что с этого. А секреты на анализ брать – вообще пытка, а не процедура. Часами лежишь на боку с заглоченной резиновой трубкой и стараешься ее не вытошнить, пока из нее желчь наконец-то не пойдет.

– Да уж… – поежился Маами. – Уговорила, буду радоваться, что не двадцать лет назад живу. Слушай, а что у тебя выговор такой… необычный? Ты с юга?

– Ага. Из Масарии. Здесь до зимников, потом домой уеду. А что, так заметно, да? Я вообще-то ходила на занятия риторикой, пыталась избавиться от акцента…

– Да нет, не очень заметно, – беспечно пожал плечами парень. – Просто у меня тетка южанка, я эту манеру слоги на "ла" выговаривать знаю. Мне она даже нравится. А ты по какой специальности врач? Не терапевт случайно?

– Я хирург. Извини, диагноз тебе ставить я не буду, – рассмеялась Карина. – Придется тебе своего врача дожидаться. А ты в Крестоцине с детства живешь?…

Десять минут спустя она уже чувствовала себя с Маами как со старым знакомым. Он рассказал, что ему двадцать пять лет, работает он экспедитором в фирме, торгующей лекарствами, мотается по соседним городам, сопровождая грузы, и из-за постоянного питания на бегу гастрит и заработал. В ответ Карина изложила ему историю своего обучения в университете и рассказала о семье, тщательно, впрочем, опуская лишние подробности. Они оживленно болтали, когда появившаяся медсестра наконец-то вызвала Маами к врачу.

– Иду, госпожа, – кивнул ей парень, вставая с подоконника. – Ты код своего пелефона мне не оставишь? – обратился он к Карине.

– Оставлю, – кивнула та. – Слушай, а может, ты мне город как-нибудь покажешь? А то я сама хожу, но не понимаю много. Неделю уже здесь, а картинка города в голове не складывается.

– Покажу, – согласился Маами, принимая на пелефон ее код и сбрасывай ей свой. – Только через неделю-другую, ладно? У меня тут сразу несколько командировок на носу, раньше надолго вырваться не смогу. Ну ладно, созвонимся.

Он махнул рукой и отправился вслед за неодобрительно поджавшей губы медсестрой. Девушка посмотрела ему вслед и улыбнулась. А он ничего. И улыбка у него славная…

Спохватившись, она бросила взгляд на часы и спрыгнула с подоконника. Пора возвращаться в отделение. Наверняка девчонкам нужно чем-то помочь… И, кстати, надо не забыть, что сегодня вечером она все-таки должна зайти в полицейское управление. Вопрос с тренировками нужно решать чем быстрее, тем лучше.

В семь вечера Карина прошла в раздвинувшиеся перед ней двери окружного полицейского управления и нерешительно остановилась посреди холла. Она сообразила, что в прошлый раз не спросила ни как пройти в спортзал, ни как связаться с капитаном Дентором. Может, ей вообще не стоило приходить? Возможно, следует просто развернуться и уйти, не злоупотребляя гостеприимством хозяев. Но маленькая комната ее квартиры категорически не устраивает ее в качестве места для тренировок, на улице холодно и, главное, слякотно, и она явно выходит за рамки запланированного бюджета. Возможно, в следующем периоде она все же сумеет сэкономить и выкроить деньги на платный зал. Пятьсот маеров за занятие, минимум три занятия в неделю – четыре с половиной тысячи за период? Ой, вряд ли… И как она, дура, не подумала об этом при планировании? И нечего валить все на незнакомую северную погоду – в конце осени и зимой даже дома на улице заниматься некомфортно.