Синтетик - Алекс Залвик

возьму без всяких проверок и рекомендаций. Выступаем в полдень, сбор у черных ворот.

Мы поднялись и вышли наружу. Подвыпивший Рупер все время порывался меня благодарить. Он вывел на место откуда я смог сориентироваться, мы обнялись и расставшись друзьями, разошлись в разные стороны.

Мне пришлось по душе предложение старшего наемника и пока шел, серьезно подумывал о том, чтобы его принять. Оботрусь, заведу знакомства, возможно проявлю себя. По сути буду работать на власть, а это правитель города или проще говоря, мой настоящий отец.

Я вышел на знакомую улицу, нашел дом и открыв дверь зажег несколько свечей. Съев понравившийся желтый фрукт, с удовольствием улегся на мягкую постель и почти сразу заснул.

Ох как же хорошо, — потянулся я всем телом. Вскочил и сделав разминку съел остатки того, что оставалось в вазе. Потом решил сходить в лавку к Сайрису, посоветоваться с ним по поводу предложения Рупера и спросить не узнал ли он чего.

Работника у него не было, а лавка оказалась закрыта. Мне показалось это странным и пошлявшись по разным уголкам города, купил себе немного еды на оставшиеся деньги и вернулся. Пройдя снова через лавку, убедился, что она закрыта и пошел домой.

Мой зуб дал знать о себе только один раз. Я ходил по городу и пробираясь через толпу, почувствовал то самое дрожание, которым он реагировал на людей-мутантов. Правда определить кто это был не удалось и если честно, не особо хотелось. Я более-менее начал ориентироваться в некоторых уголках города и когда стало вечереть, решил снова пойти к Сайрису. Если его не будет и сегодня, я попадаю в трудное положение. Принять приглашение и уехать, не поставив нового знакомого не хотелось. Остаться и пожалеть об утраченной возможности, тоже хорошего мало. Мне нужен совет и хотелось получить его от друга Каса.

Лавка была закрыта и меня это не столько расстроило, сколько разозлило. Я решил обойти ряды и попытаться проникнуть в нее тем путем, которым мы с ним выходили. Петляя, поворачивая не туда, все-таки нашел вход и о чудо, дверь открыта.

Я тихонько зашел и негромко позвал:

— Са-ай-рис! Это я. Ты здесь?

Внутри был полумрак, аккуратно не зажигая свечей прошел дальше.

Ох не к добру появилась тревога, — подумал я, продвигаясь вглубь и обходя расставленные вещи. Завернул за стопку со шкурами, некоторые из которых почему-то валялись на полу. Приподнял одну и увидел под ней хозяина с перерезанным горлом. Меня обдало какой-то чудовищной волной нереальности происходящего. С большим трудом взял себя в руки и наклонился над телом.

Заставил себя обыскать карманы, но в них ничего не нашел. Стал рассматривать тело и обнаружил, что правая ключица не просто сломана, а буквально раздавлена. Это значило только одно, его пытали и если он рассказал обо мне, то возможно в доме уже поджидают.

Я опустился на корточки и прислонился спиной к стопке.

Как же достали эти зигзаги, — думал я, пытаясь унять дрожь в трясущихся руках.

Сайрис был последней надеждой во всем разобраться, а теперь я не знаю, что делать. Если меня здесь застанут, выяснят кто я, то думаю словно мутанта выведут за стены и…

Прикрыв тело, обошел комнату и заглянул в другую, куда выходил в прошлый раз хозяин. Она оказалась открыта. Заглянул во все ящики стола и двух комодов, не нашел ничего важного, кроме нескольких монет. Было темно, да и собственно говоря, я даже не знал что ищу.

Важные документы наверняка спрятаны. Деньги мне конечно нужны, но искать их и оставаться долго в этом месте, опасно.

Осторожно вышел на улицу. Вблизи никого и немного по петляв, оказался недалеко от дома, где провел ночь.

Что же делать? — крутилась в голове одна и та же мысль.

Мне надо было спокойно подумать, но идти внутрь боялся. Если Сайрис все-таки рассказал все что знал, лучше не рисковать. А почему я вообще решил, что это из-за меня? Может его просто ограбили? Но сразу же отмел эту мысль. Получается жил себе человек столько лет, никто его не грабил и тут… Тут появился я и его сразу убили, да еще и пытали перед смертью, — ответил себе, на свой же вопрос. Но кто?

На этой мысли, развернулся и зашагал обратно, в сторону ворот.

Плит еще не спал и очень обрадовался моему появлению, забросав вопросами.

Он рассмотрел одежду, в которой я пришел и сказал:

— Ну вот, теперь ты больше похож на городского жителя.

Я достал из кармана все найденные в лавке монеты и отдал ему.

Он непонимающе уставился на меня и спросил:

— Почему ты отдаешь их?

— Я завтра ухожу и мне они больше не понадобятся.

— Но ты вернешься?

— Надеюсь да, — невесело хмыкнул и прекратив разговоры закрыл глаза.

Утром он собрал немного еды, дал бутылку воды и попросил:

— А можешь в следующих раз, что-нибудь принести из леса?

— Хорошо, — согласился я и понизил голос. — И еще Плит, никому не говори, что я у тебя ночевал и вообще о знакомстве со мной ни-ни.

Он подражая мне понизил голос до шепота и спросил:

— Почему?

— Так надо, — ответил я, — меня могут искать очень нехорошие люди, а тебе я думаю проблемы не нужны.

— Это точно, — прошептал он, — мне надо заботиться о матери и сестре.

Я хлопнул его по плечу, пожал руку и стараясь чтобы никто не заметил, быстро направился к выходу.

Было рано и выйдя из города, пошел вдоль городской стены. Движение шло полным ходом. В ворота входили, выходили, въезжали и выезжали. Я вначале стоял и смотрел, но потом, под подозрительным взглядом одного из охранников, беспечно двинулся дальше, помахивая бутылкой.

Так дошел до черных ворот. В них было оживленно, как и в соседних. Я вошел, осмотрелся и двинулся по одной из четырех дорог, уходящих в разные стороны. Выбрал ту, которая лежала чуть правее. В этой части города, оказалось больше лавок. Они сплошными торговыми рядами, стояли на протяжении всего моего пути. Зазывалы уже покрикивали, приглашая зайти и посмотреть именно их, непременно самый лучший товар.

Передо мной шла женщина и вела за руку мальчика. Ребенок то и дело оглядывался, старался остановиться у каждой двери и тянул туда мать.

— Сынок, — не выдержала она и присела рядом на корточки.

Я хотел пройти мимо, но женщина назвала имя и я остановился как вкопанный, замерев за ее спиной.

— Линь Сянь. Я же рассказывала тебе о ней?

Малыш кивнул.

— Ты же помнишь, эта девочка помогает только послушным