Казак в океане - Юрий Волошин

Лука бросил взгляд на Савко, сказал по-украински:

– Поди предупреди Кату. Пусть не высовывается с детьми. Расскажи, что тут у нас происходит.

– Что за тарабарщину ты несешь, приятель? – подозрительно спросил Ленгар.

– Он плохо понимает французский и пришлось растолковать по-нашему, по-украински. Слыхал про такой народ?

– Не приходилось, – скорчил гримасу Жерве, потрогал серьгу и добавил: – А что это за народ такой?

– Долго объяснять, капитан. Лучше поговорим. Что ты предлагаешь делать после объединения наших судов? Мы не очень ищем приключений на свою голову. Получить бы немного добычи и обосноваться в тихом месте, подальше от властей любого ранга.

– Вряд ли получится, Люк. Табачком угостить?

– Не курю, Жерве. А почему не получится?

– Наш брат редко отказывается от мечты, которая маячит перед глазами и не дает покоя. Так и у тебя будет. Хотя случаются исключения. Но редко!

Лука понимал, что пират не хочет раскрывать карты малознакомому собрату. Потому отвечает уклончиво, сам пытаясь побольше узнать.

– И как вы тут развлекались, Ленгар? – перевел разговор на другое Лука.

– Два дня назад обчистили деревню индейцев, с женщинами повеселились, ну а воинов, сам понимаешь, пришлось немного порезать. Собирались уже отваливать, да тебя засекли. Думали, приз сам в руки идет. Ошиблись. Стало быть, вместе брать испанские призы не желаешь?

– Надо подумать, с ребятами поговорить, капитан. Это дело серьезное. Так просто не решишь.

– Тогда прощай, капитан. Иди дальше, здесь тебе делать нечего.

Жерве многозначительно гоготнул, икнул, опрокинул еще одну кружку рома в большой рот, утерся рукавом камзола, повернулся к своим, приказал:

– Отваливаем, ребята. Это не для нас компания. Сосунки.

Похохатывая, пираты спустились в шлюпку, и она отвалила. Жерве пренебрежительно помахал рукой.

Когда шлюпка пиратов была поднята на борт, Катуари подошла к Люку. Она облокотилась на планширь, помолчала немного и спросила:

– Что ты намерен делать, Люк?

– Я? Ровным счетом ничего, Ката. Хорошо, что легко отделались. Могло быть хуже. Я просто схитрил, и это удалось.

– Я слышала, как этот пират говорил об индейцах. Я могла их знать, Люк.

Лука вопросительно, с некоторым испугом и тревогой посмотрел на нее.

– Что ты хочешь этим сказать, Ката?

– А то, что эти бешеные псы должны получить по заслугам за свои надругательства! Этого нельзя прощать, Люк!

В глазах Катуари Лука заметил мстительные огоньки. Они горели жадно, горячо, и Луке стало не по себе. И он ответил, без надежды уговорить:

– В нашей религии, Ката, положено прощать прегрешения людей.

– Эти люди лишь прикрываются вашей религией, Люк. И больше не напоминай мне об этой вашей религии! Люди остаются людьми и часто, слишком часто превращаются в вампиров. А вампиров надо уничтожать!

Люк был сильно опечален настроением Каты. Ее слова посеяли в нем предчувствие беды.

Он был уверен, что Катуари что-то задумала, и эта уверенность его беспокоила. А Катуари вдруг громко позвала капитана. Тот пришел и посмотрел на нее.

– Капитан, немедленно приготовить корабль к бою! Мы атакуем пиратов!

– Хозяин… это ваш приказ?

Лука с изумлением взирал на Катуари. Та горела решимостью и непреклонным упрямством. И Лука спросил:

– Дорогая, ты понимаешь, чего требуешь?

– Очень хорошо понимаю, Люк. Если ты не согласен, то я беру тех, кто пойдет со мной на шлюпке. Этого-то ты мне не сможешь запретить. В наше дело и мои средства вложены!

В ее жестких словах сквозил фанатизм. Этого Лука всегда не принимал. И все же еще раз спросил:

– И как ты собираешься покарать этих разбойников? С какими силами?

– С теми, кто пойдет со мною! Я уже тебе говорила об этом!

Она отошла, собрала матросов и долго говорила с ними. Ей удалось уговорить восемь негров и одного француза.

– Люк, мы берем шлюпку и идем драться с пиратами, – решительным тоном заявила Ката и посмотрела долгим строгим взглядом в его растерянные глаза.

– Дорогая моя! Это будет обыкновенная гибель, причем бесполезная. Пиратов человек пятьдесят, они закалены в сражениях и прекрасно разбираются в таких вот делах. Это безумие.

– Они подумают, что мы решили изменить свое решение и присоединиться к ним, Люк. Этим мы и воспользуемся. Ты и сам часто говорил, что число не всегда выигрывает. Успех решает и многое другое.

– Погоди, Ката. Давай подумаем вместе. Спросим Галуа. Он сведущ в таких делах. Ему виднее. И потом, ты ведь не одна. Я с тобой. Ты хорошо придумала, и твой замысел легче выполнить всей командой.

Она строго глянула на него своими пронзительными глазами, тихо вздохнула:

– Люк, это правда?

В голосе он услышал огромное облегчение и нежность. В груди гулко забухало, дыхание перехватило от нахлынувшей любви.

Он обнял ее, прижал к себе, поцеловал в макушку, отстранил и глянул в ее синие просящие глаза.

– Я же твой муж, Ката. Хоть и не перед законом, но перед моей совестью. И мы должны всегда поддерживать друг друга. Иначе какие мы муж и жена? Верно?

Она не ответила. Глаза наполнились слезами. Катуари отвернулась, потом посмотрела на него и сказала:

– Тогда командуй, капитан, – и улыбнулась впервые за много дней.

– Дюпрэ, мы атакуем пиратов, – сказал Лука капитану. – Готовь людей и все остальное. Выступаем немедленно. Пираты еще не готовы к отходу. Воспользуемся этим.

Дюпрэ был поражен столь неожиданным решением, но перечить не осмелился. В выражении лица и голосе хозяина он услышал непреклонность и решимость.

Холостой выстрел дал понять пиратам, что их предложение принимается. Во всяком случае, так был понят этот знак.

А Лука торопливо и незаметно готовился к абордажному бою. Матросы заряжали пушки, мушкеты и пистолеты. Некоторые с вант махали пиратам шейными платками и что-то кричали. А оружие уже раскладывалось вдоль борта.

– Савко, – позвал Лука друга. – Тебе ответственное задание. С марса подстрелить капитана и его помощников. Сам определишь, когда стрелять. Твой выстрел будет сигналом для атаки. Гляди не промахнись!

– Как близко мы подойдем, Лука?

– Думаю, что удастся подобраться саженей на двадцать. Лучше меньше. Там видно будет.

– Сделаю, Лука. Дай только выбрать мушкет.

Несколько матросов полезли по вантам ставить паруса. С ними и Савко с двумя мушкетами и пистолетами за поясом.

Расстояние, разделявшее суда, медленно сокращалась, и уже через три четверти часа они сблизились достаточно, чтобы Савко мог прицельно и наверняка сделать выстрел.

Матросы с веселыми лицами приветствовали пиратов. Те отвечали тем же, весело, беззлобно матерились и выкрикивали шутки в адрес новичков, приглашая на общее привольное житье.

Пираты ничего не подозревали. Ни у кого не было в руках оружия, если не считать ножей за поясами. Их было около пятидесяти человек, и все они горели жаждой побыстрее заполучить хороший приз в виде испанского корабля, груженного драгоценностями Мексики.

На палубе появилась Катуари в штанах, кожаной куртке, с пистолетами и шпагой за поясом. Лука побледнел, толкнул женщину к двери каюты и прошипел зло:

– Ката, иди к детям! Тут не твое дело начинается! И брось оружие! Заметят, что тогда будет! Немедленно в каюту!

Она молча удалилась, а Лука прикидывал расстояние до пирата. Уже меньше двадцати саженей, а выстрела все нет. Он поглядывал на марс. Матросы убирали паруса, готовились лечь в дрейф. Капитан Дюпрэ откровенно волновался. Он еще ни разу не участвовал в морском сражении, тем более с пиратами.

– Эй, Люк, ты что, на абордаж хочешь нас взять?! – кричал в рупор капитан Ленгар. – Смотри, а то придется платить за ремонт моего корабля!

– Хочу подойти ближе и не пользоваться шлюпкой, Ленгар! – прокричал в ответ Лука, и в этот момент грохнул выстрел с марса.

Ленгар схватился за грудь и осел на палубу.

Загрохотали мушкеты, грохнули пушки, и их тут же стали спешно перезаряжать.

Палуба пиратского судна покрылась трупами и ползающими ранеными. В грохоте частой стрельбы их вопли, проклятия и матерщина прорывались отдельными всплесками ярости и обиды.

Совсем с близкого расстояния пушки прогрохотали еще раз, посылая смертоносные пучки картечи. Опять пираты падали на палубу, метались по ней, хватали оружие и вяло отвечали на огонь нападавших. Но силы становились явно неравными. Половина пиратов была убита или тяжело ранена. Остальные, потеряв капитана и помощников, не смогли еще организовать отпор и стреляли без прицела, торопливо и почти безрезультатно.

Рулевой плавно подвел судно к пирату, борта сцепили, и волна матросов, стреляя из пистолетов, ринулась на палубу пиратского корабля. На своем судне остался чуть ли не один дед Макей, который палил из мушкета по пиратам, спокойно его перезаряжая и не переставая посасывать трубочку.