Я приду за тобой - Екатерина Орлова

бы шансов. Ребята, поздравляю вас! – мужчина схватил рюмку, которую ему передали сбоку. – Будьте счастливы и так же смотрите друг на друга через двадцать, тридцать и даже сто лет! Касим, прими подарок. Надеюсь, он станет достойным дополнением к твоей коллекции.

Мужчина залпом выпил алкоголь, отчего я скривилась, а потом перехватил резной чехол из рук другого, и поднес его к нашему столу. Поставил подарок и протянул руку Касиму, которую тот сразу пожал. Открыв резную коробку, мужчина вопросительно посмотрел на моего мужа, который в этот момент как раз оценивал содержимое. Я тоже заглянула туда, а потом резко перевела взгляд на Касима.

– Револьвер?

– Не просто револьвер. Охолощенный Наган, – спокойно ответил Касим, рассматривая оружие. Внутри меня все похолодело. Если верить словам мужчины, который преподнес подарок, Касим коллекционировал оружие. – Красивый. Спасибо, Сергей.

– Поздравляю еще раз, – произнес мужчина и, кивнув мне, отошел от стола. Сделал несколько шагов, а потом резко развернулся. – О, забыл! – громко выкрикнул он. – Горько молодым!

Касим повернулся ко мне и помог встать. Меня раздражала эта идиотская традиция целоваться после каждого тоста. Нет, я бы спокойно делала это с мужем, но не перед толпой, а так я чувствовала себя куклой, выставленной на витрину. Каждый норовил рассмотреть все детали ее внешнего вида и оценить мастерство изготовителя. Но Касим уже знал мое отношение к этому ритуалу, поэтому, когда я встала, поправил фату так, чтобы она закрывала обзор гостям, переместился немного в сторону, чтобы загородить меня собой, и только потом поцеловал. Я была бесконечно благодарна ему за такую простую заботу. Наши губы встретились уже в который раз, но это не помешало бабочкам в моем животе трепыхаться от восторга. Мне нравилось целоваться с Касимом. Его губы были нежными, но поцелуи напористыми и жадными. Он не позволял себе лишнего, однако каждое прикосновение сулило обещание чего-то большего. А вот это уже пугало. Я целый день старалась не думать о нашей брачной ночи, но когда мысли все же посещали мою голову, тело словно омывало горячей волной страха, и в голове тут же поселялись сотни сомнений. А вдруг ему не понравится? Вдруг он посчитает меня бревном? Что, если он не сможет возбудиться рядом со мной? Во время первого танца мне казалось, что я почувствовала свидетельство его возбуждения, но затем отбросила всякую мысль об этом. Потому что ну разве можно возбудиться, когда ты находишься под наблюдением десятков пар глаз? Слишком много гостей следили за каждым нашим движением, так что вряд ли это было возбуждение.

Наконец свадебный вечер подошел к концу. Все ритуалы были соблюдены, все тосты сказаны. Гости, употребляющие алкоголь, доходили до нужной кондиции, и мы наконец собирались покинуть этот праздник, оставив присутствующих развлекаться без нас. Накинув белую короткую шубку мне на плечи, Касим снова взял меня за руку. Вообще он не выпускал ее практически весь вечер, постоянно переплетая наши пальцы, поглаживая своим большим тыльную сторону моей ладони, сжимая в те моменты, когда я в этом нуждалась, или когда это было нужно ему самому.

Попрощавшись с родителями и махнув гостям, мы вышли из ресторана и сели в машину, которая весь день возила нас по городу. Оказавшись в тепле салона, я потерла прохладные ладони. Немного вытянула ноги и пошевелила пальцами, скованными туфлями.

– Устала? – спросил Касим, как только машина тронулась с места.

– Немного, – ответила я.

На самом деле устала я чертовски сильно, но не хотела показаться невежливой, жалуясь на упадок сил, чтобы Касим не расценил мой ответ как отказ от первой брачной ночи. Ну вот, стоило только вспомнить об этом, как внутри снова все задрожало от мыслей о том, чем мы займемся, когда приедем к Касиму домой. То есть, теперь уже к нам домой, как он сказал днем.

– Скоро приедем, примешь душ, разберешь свою невероятную прическу, и станет легче.

– Ничего невероятного в моей прическе нет, – с натянутой улыбкой сказала я.

Касим взял меня за руку и рассеянно провел костяшками по своим губам.

– Я еще никогда не видел тебя с такой замысловатой прической. Красиво, но я предпочитаю распущенные волосы. Хочу увидеть тебя такой.

– Какой?

– С распущенными волосами, – тихо пояснил он, заставляя мои внутренности сжиматься и вибрировать. Как же у него так получалось – одними только словами и взглядами заставлять меня думать о том, что должно было произойти дальше? – Иди сюда.

Касим обнял меня за плечи и притянул к себе, заставив положить голову ему на плечо. И мне стало так спокойно и уютно. Одной рукой муж обнимал меня, а второй играл с прядью волос, лежащей на плече. Покачивание машины и усталость сегодняшнего дня взяли верх, и я прикрыла глаза, глубже вдыхая запах Касима. Теперь этот запах должен был стать мне родным, потому что принадлежал моему теперь уже полностью законному мужу.

– Алсу, приехали, – услышала я негромкий голос и резко распахнула глаза. Оторвалась от плеча мужа и осмотрелась по сторонам, мы стояли у подъезда новостройки. Посмотрела на Касима, который улыбался, сидя рядом. – Готова?

– Да, – ответила я, удивляясь, как могла задремать. Но это, наверное, бонус моей профессии – способность спать всегда и везде, когда появляется свободная минутка.

Касим вышел из машины, обошел ее, открыл дверь и помог мне выйти. Мы попрощались с водителем и вошли в подъезд.

– Добрый вечер, Касим Мирзаевич, – поздоровался консьерж. – Я так понимаю, вас можно поздравить?

Касим улыбнулся.

– Добрый вечер, Петр Иванович. Да, принимайте нового жильца. Это моя жена Алсу.

– А отчество?

– Можно без отчества, – ответила я. – Очень приятно, Петр Иванович.

– Это как же без отчества?

– Вахидовна, – ответил за меня Касим.

– Красавица Алсу Вахидовна. Вы везунчик, Касим Мирзаевич.

– Сам не верю своему счастью, – ответил Касим. – Доброго вечера.

– И вам доброго вечера! – пожелал консьерж, когда мы удалялись к лифтам.

Я не стала спорить с Касимом насчет отчества, понимала, что этот спор ни к чему не приведет. Мы молча поднялись на лифте на верхний этаж, и всю дорогу Касим не сводил с меня взгляда. Тяжелого, жадного. От него по телу разбегались мурашки, а колени слабели. Когда мы вышли