Садовое кольцо - Владислав Выставной

По нему проходило Садовое Кольцо. Даже отсюда, шагов с двухсот выше по течению, была видна бледная полоса излучения, перекинувшаяся на другой берег. Словно в издевку мост манил иллюзорной доступностью, но было понятно: там смерть. Может, и бомбы, пробившие мост, не разорвались когда-то именно благодаря тайным системам Последнего Рубежа. Но от этого не становилось легче — ведь воспользоваться сооружением не представлялось возможным.

— Что будем делать? — спросила Хельга. — Я плавать не умею.

— И не надо, — сказал Зигфрид. — Тут утонуть не успеешь — сожрут еще у поверхности.

Книжнику тут же припомнились здоровенные плавники при переправе в джунглях. Да уж, здесь не бывать комфортному подвесному мосту из лиан и не стоит ждать помощи от зеленокожих лесных жителей. Надеяться можно только на себя и на то, что найдется под ногами. Впрочем, если говорить о лесе…

— Мы можем сделать плот, — сказал Книжник. Указал на корявые стволы ив-мутантов, склонившихся над водой. — Другого способа пересечь реку я просто не вижу.

— Способы есть, — туманно возразил Зигфрид. — Но ты прав: в нашем случае пусть будет плот.

Очень хотелось спросить, что же это за способы такие? Но семинарист сдержался и просто направился к зарослям. То, что издали напоминало склонившиеся над водой ивы, вблизи производило довольно устрашающее впечатление. Длинные и тонкие зеленые ветви плавно двигались над водной гладью без всякой помощи ветра, больше напоминая щупальца. Не прошло пары секунд, как одно из деревьев оправдало образ: густая крона вздрогнула, будто сокращаясь, и выстрелила в воду несколькими острыми, прямыми, как струны, ветками. Вода вскипела, и ветви подтянули к берегу что-то копошащееся и болезненно вздрагивающее. Тут же в помощь ветвям-охотникам потянулись другие ветки, и зеленый клубок медленно подтянулся кверху, спрятав добычу в кроне. Лишь тонкие струйки воды, стекавшие из густой листвы, напоминали о том, что это дерево — хищник.

— Может, зря я про плот? — глядя на дерево-убийцу проговорил Книжник. — Что мы с такими деревьями делать будем?

— А ну погоди-ка… — сказал вест. Легко выдернул из ножен меч и направился к тому самому дереву-удильщику. Наверное, рассчитывал на то, что дерево будет отвлечено разделыванием и пожиранием добычи. Не тут-то было. Хищник ощутил присутствие человека за несколько шагов, и Зигфрид едва успел увернуться от метких и острых веток. Возможно, дереву было мало пойманной мелкой рыбешки, и ему приглянулась шедшая прямо в сети рыба покрупнее. Зеленые плети вонзились в пыльную почву, обмякли и разочарованно поползли назад, оставляя корявые борозды.

Ничуть не смутившись, воин продолжил движение вперед. Меч в его руках принялся крутиться, набирая обороты: воин быстро перехватывал рукоять из руки в руку, и острый металл создавал перед ним призрачную железную стену. Хищная ива почувствовала это, когда осыпалась на землю новая волна убийственных ветвей, метнувшихся было к добыче. Дерево будто ощутило опасность: подтянуло ветви под себя, ближе к стволу. Вся крона напряглась — и выстрелила в человека всей мощью смертоносных ветвей.

Вест был готов к этому. Поднырнув под поток зеленых «щупальцев», вжался в ствол. Наверно, он был знаком с повадками таких растений: не тратя времени на расправу с ветвями, обмякшими после неудачного удара, он принялся за ствол. Можно было предположить, что меч — не лучшее средство для валки деревьев. Это не касалось оружия веста. Закаленная в Поле Смерти сталь обладала свойствами, немыслимыми для рядового оружия. Пожалуй, этим и можно объяснить пренебрежение вестов огнестрельным оружием: в ближнем бою противопоставить такому клинку было нечего.

Два мощных удара с оттяжкой выбили из ствола объемистый клин. Парню и девушке, наблюдавшим эту картину, довелось увидеть нечто, чего не ждешь от обычного дерева. Из свежей раны в стволе вдруг обильно брызнула… кровь. Забурлила, вспенилась — и потекла густыми хлопьями на землю. Ствол вздрогнул и задрожал, будто в конвульсиях.

Впечатлительный семинарист невольно согнулся: от этого зрелища его мутило. Зигфриду же хватило еще двух ударов, чтобы дерево с оглушительным треском повалилось на берег. Соседние деревья затрепетали, будто заподозрив неладное. Но их участь уже была решена.

Плот вышел уродливый, громоздкий, корявый. Другого и не могло получиться из кривых стволов, усеянных сучьями. Ветви-щупальца тоже пошли в дело — ими связывали бревна. Работали спешно, напряженно, будто чувствуя, как утекает время. День близился к вечеру, а пройдена была лишь малая часть пути. Вся надежда была на действие снадобья, полученного от людей леса. Бодрость не проходила, и были шансы на быстрое продолжение движения ночью.

Навалившись, столкнули плот в воду. Книжник и Хельга не слишком умело заработали веслами, вырубленными из сучьев. Зигфрид орудовал длинным шестом. Медленно, но верно плот двигался к центру фарватера, весла продвигали необычное плавсредство, Зигфрид успешно боролся с течением, упираясь шестом в грунт. Самодельное судно показывало себя с хорошей стороны, и семинарист мог гордиться: пожалуй, он стал первым кораблестроителем Кремля за последнюю сотню лет.

Было необычайно спокойно, и вид с воды открывался отличный. Медленно надвигалась гранитная стенка противоположного берега. По левую руку проплывала в свете заката «сталинская» высотка. Она сохранила былое величие, несмотря на разрушенное боковое крыло. Дома пялились в воду слепыми глазницами окон, река равнодушно несла свои воды.

Человеку Кремля непривычно было видеть город в таком ракурсе. Это поражало воображение, рождая неожиданные мысли, поднимая из глубины смутные чувства. Даже этот бесполезный мост с призрачной полосой убийственного излучения гармонично вписывался во вновь открываемую красоту города. Книжник вдруг увидел людей, гуляющих по набережной и спокойно глядящих из окон, потоки машин, несущихся по этому мосту. Трудно поверить, что когда-то это сочетание — Садовое Кольцо — вызывало у людей совсем другие чувства. Да и назначение у него было совсем иное — транспортная магистраль, сверкающий фасад огромного города. Кто мог подумать, что Кольцо обернется удушающей петлей, намертво замкнувшей тесное пространство? Как древний восточный символ — змея, кусающая собственный хвост.

Тем временем подползал противоположный берег. Казалось, дело сделано, очередное препятствие пройдено.

Такие мысли всегда посещают не вовремя.

— О, черт! — воскликнул Зигфрид. Взмахнул руками и едва не полетел в воду. Плот опасно качнулся, Книжник успел ухватить друга за руку. При этом умудрился уронить в воду весло.

— Что такое?! — крикнула Хельга, перестав грести.

— Где шест? — быстро спросил Книжник, глядя на пустые руки Зигфрида, — сломался?

— Если бы! — глядя в темную воду, проговорил вест. — Перекусил кто-то. А где твое весло?

— О-о, черт… — выдохнул Книжник, бросаясь на другой конец плота. Отчаянно потянулся. Поздно: весло медленно крутилось в водовороте, метрах в трех от руки. И руку туда совать не стоило: вода вдруг забурлила, весло камнем устремилось в глубину. Но, видимо, кому-то не пришлось по вкусу, так как через несколько секунд рядом всплыли истерзанные деревянные обломки.

Плот медленно сносило вниз по течению. И это было плохо. Очень плохо. Вместе с потемневшими опорами моста приближалась призрачная, отливающая синеватыми искорками смерть.

Книжник бросился к Хельге, вырвал из ее рук весло. Принялся грести — судорожно, отчаянно, мысленно проклиная собственную глупость. Ведь можно было заранее учесть течение и начать переправу выше! Да, ему никогда еще не приходилось иметь дела с рекой, с течением, но ведь он читал об этом, он должен был предусмотреть! И шест, весло — ведь можно было сделать запасные!

Спутники не произнесли ни слова: все и так было ясно. Оставшись без весла, Хельга, не раздумывая, схватила за ствол ружье и пыталась грести прикладом. Толку от этого было мало — продвижение вперед было куда менее значительным, чем снос по течению. Плот беспомощно крутился, зловещее сияние Последнего Рубежа надвигалось, и даже Зигфрид в этот момент показался растерянным.

Наверное, только показался.

— Держи! — крикнул воин. Книжник сам не понял, как оказался в его руках конец тонкого, прочного шнура. Сам моток был в руках веста. — Привяжи к плоту! Крепко!

Парень не успел ответить: мощно оттолкнувшись, Зигфрид бросился в реку. Следом нырнул быстро разматывавшийся шнур. Нервно поглядывая в сторону надвигавшегося моста, семинарист принялся наматывать конец шнура на торчавший из бревна сук.

Тем временем Зигфрид стремительно греб к противоположному берегу. Пожалуй, вот так, с полным снаряжением, при оружии и в тяжелой рубахе с металлическими вставками другой камнем пошел бы ко дну. Зигфрид держался. И вскоре стало ясно, почему тот не оставил оружие на плоту.