Нетуристический Нижний - Матвей Геннадьевич Курилкин

— Ошиблась я! На нашей стороне здесь территория волкодлаков, — сообщила она Птицыну, ничуть не стесняясь таксиста. — Здесь мы жить не будем ни за что!

— Так, значит вот этот адрес, — она шустро ткнула в карту, — исключаем тоже. Здесь у нас мой бывший клан расположился. И остаётся только два места. Поедем сначала вот сюда.

Валерка только тяжело вздохнул, и велел таксисту ехать, куда сказано.

— Слушай, ну можно ведь не так громко? — укоризненно зашептал он в ухо девушке.

— Да он всё равно не поверил, — шепнула девушка. — Принял меня за скорбную разумом. Так что не беспокойся.

Птицын подумал, что, действительно, какое ему дело до того, что думает водитель такси? Ну, примут их за каких-то странных психов — что с того?

Следующий адрес тоже Алису не устроил. «Ну, значит, с последним повезёт», — оптимистично подумал Птицын. И ошибся — по посёлку Лазурь они бродили целый час, рассматривая дома, и с каждой минутой лисица мрачнела всё сильнее.

— Здесь всё мёртвое, — вздохнула девушка. Не подходит.

— Да чего мёртвого-то? — удивился Птицын. Ему, как раз, место вполне понравилось. До города, конечно, далековато, а в остальном вполне миленько. Почищенная трактором дорога между разномастных домиков. Встречаются как богатые дома, так и старые развалюхи. Из-за заборов собаки лают. Довольно живенько, ничего зловещего или мёртвого. Посёлок, как посёлок.

— Ты не туда смотришь! — раздражённо ответила Алиса. — Разве не видишь? Здесь лес мёртвый вокруг. Ни одного, самого меленького духа, я уже не говорю о лешем каком-нибудь. Вообще никакой жизни! Даже не представляю, как они здесь живут.

Птицын вздохнул:

— Тогда тебя у нас тут ничего не устроит. Леших у нас того, нет.

— Всё у вас есть, — отмахнулась девушка. — Это здесь какое-то место странное. Даже удивительно, как тут люди живут… хотя да, вам-то это не мешает.

Уточнять Птицын не стал. Он слегка расстроился, что обзавестись собственным жилищем в ближайшее время явно не выйдет. Даже не слегка. «Вот и де мы будем ночевать сегодня?» — грустно подумал парень. «С таким-то крокодилом!» Он даже начал раздумывать, не попроситься ли на ночёвку к кому-нибудь из друзей, но тут зазвонил телефон. Это оказался вчерашний знакомый, Лёха. Полицейский напряжённым голосом спросил, не занят ли Птицын, и попросил подъехать в отделение.

— Наверняка решил тебя всё-таки в застенки посадить! — категорично сказала Алиса, услышав новости. — Не поедем!

— Да нет, захотел бы посадить — звонить не стал бы, — не согласился Птицын. — Давай лучше съездим. К тому же, сдаётся мне, нам и сегодня у него ночлега просить. С твоими-то запросами.

Вызвали такси. Валерка сокрушённо качал головой. Только за сегодня на поездки спустили больше двух тысяч. Вроде мелочь, по сравнению с финансами, но то, с какой скоростью утекают деньги, радовать не может. «Впору собственным транспортом обзаводиться, — мысленно вздохнул парень. — Благо права есть. Только это тоже деньги!»

Так, в размышлениях и прошла поездка. Птицын переживал, что планы не выполняются, да и Алиса что-то приуныла. Даже по сторонам не смотрела. Так и ехали в молчании. Лёха встречал их у входа в отделение.

— Не отпускайте такси, — попросил полицейский, уселся на переднее сиденье, и сказал водителю: — Давай в Ляхово, на Кащенко.

— Эээ… в психушку чтоли? — удивился Валерка.

— Угу, — мрачно кивнул полицейский. — Мишку навестить.

Птицын тут же попытался выяснить, что произошло, но лейтенант, выразительно посмотрев на очередного таксиста, покачал головой. Ему, в отличие от Алисы, было не всё равно, что о нём подумают. Подробности недавний знакомый рассказал уже после того, как они приехали к зданию больницы.

— Его сегодня с моста сняли, — мрачно сказал лейтенант. — С Канавинского. Пришёл утром, довольный такой, как будто под чем-то. Говорил, что всю ночь думал, вспоминал, чего с нами произошло, и что это всё был бред и мистификация. Объяснял, что нас просто траванули чем-то, и всё это нам привиделось. Тебя, кстати, искал — хотел расколоть, зачем это тебе понадобилось. Я ему номер твой не дал, а по месту прописки и так ясно, что тебя можно не искать. Поссорились мы по этому поводу, и он заявил, что докажет, мол ты нам лапшу на уши вешал. А потом я с документами замотался и узнал только, что его с моста сняли, когда он уже перила перелез. Едва успели.

— Дурак! — подытожила Алиса. — Его предупреждали!

— Да я и не обвиняю вас ни в чём. Просто поговорить с ним хочу. Он, говорят, буйный был всю дорогу, и даже сейчас, под препаратами, продолжает всякую ересь нести. Может, вы как-то его в себя привести сможете.

Птицын озадаченно посмотрел на подругу и увидел точно такое же недоумение во взгляде. Девушка тоже не представляла, как ему помочь. Морок, наведённый русалками, долго не держится, так что несчастного должно уже было отпустить. Отчего эффект внушения оказался таким стойким, Алиса не знала. Валерка — тем более.

— Ну, пойдёмте хоть проведаем тогда, — вздохнул Лёха. — Может, он вас увидит и сам очухается.

На территорию больницы прошли без всяких сложностей, хотя раньше как-то Птицыну доводилось посещать угодившего в такое заведение товарища, и он здорово намучился. Попасть тогда удалось только со второго раза — в первый раз оказалось, что посетителей пускают только в приёмные часы. Точнее в приёмный час — с трёх до четырёх пополудни. Здесь тоже были какие-то правила, но для сотрудника полиции сделали исключение.

Они неспешно шли по территории, выискивая взглядом нужное здание, когда Алиса вдруг резко остановилась, будто на стену наткнулась, а потом и вовсе попятилась.

— Это у вас что, вот в таком месте скорбные разумом содержатся? — шепотом спросила девушка. — За что вы с ними так?

Валерка присмотрелся, куда смотрит лисица, и заметил среди чёрных ветвей деревьев облупившееся здание с пустыми проёмами окон и дырявой крышей.

— Да ну, ты что! Это же заброшенный корпус, в нём давно никого не держат. Не лечат в смысле.

— Это я понимаю. В этом здании и здоровый-то помрёт в два счёта! — хмыкнула Алиса. — Разве не чувствуете? Даже отсюда тянет.

— Чем тянет? — не понял Лёха.

— Смертью. Это… то, что там поселилось, оно прямо страшное. Ненавидит всё живое, ненавидит радость! Уничтожает всё, до чего дотянуться может. Нет, вы что, в самом деле не чувствуете? Вон же, даже Полкан боится!

И действительно, пёс жался к ногам Валерки, поджал хвост, и даже поскуливал тихонечко. Его, вообще-то, хотели оставить за территорией больницы, возле КПП, но бывший лабрадор совсем не расстроился и догнал троицу почти сразу — нашёл где-то дыру в заборе. Впрочем,