Круто закручено. Дамские штучки - Марина Серова

– Свежо пре-да-ни-е, да верится с тру-дом! – почти пропел мой должник гнусавым голосом. Я решила, что по-хорошему мне с ним в любом случае не договориться, поэтому ударила ниже пояса.

– Не хотелось бы прибегать к шантажу, – осторожно произнесла я, – но, думаю, кое-кому будет очень интересно узнать, что ты периодически мне «стучишь» и кое-кто уже в результате этого поплатился головой.

– Таня, да как ты можешь! – пристыдил меня Вадик, сделав испуганные глаза. – Я от тебя такого не ожидал, ей-богу!

Но я продолжала, не обращая внимания на его причитания:

– Можно даже назвать пострадавших поименно…

– Не стоит! – прервал меня Вадик.

– Тогда прекращай валять дурака и давай поговорим серьезно.

– Лады! – нехотя согласился он. – Но я надеюсь на конфиденциальность!

– Разумеется, – усмехнулась я.

Вадик снова наполнил рюмку, вздохнул и залпом ее опустошил. По всей видимости – с горя.

– Ты когда-нибудь слыхала об Арабе? – спросил он тоном человека, вынужденного разговаривать с первоклассником о высшей математике.

Мне ничего не оставалось, как признать, что – нет.

– Я так и думал, – мрачно заметил он. – Опасный человек, кстати. Не знаю, чем он занимался раньше, но, кажется, не брезговал и мокрухой. В Тарасове недавно, окончательно еще не освоился, но успел уже организовать группу из нескольких человек. Промышляют ребята в основном картинами и антиквариатом. Чертовски удачливы!

– Ты тоже без дела не остался… – предположила я.

– Ну, – Вадик развел руками, взмахнув, словно крыльями, рукавами халата. Мне стоило большого труда удержаться от смеха, до того комично он выглядел.

– Меня интересует ее состав.

– Почему-то я так и думал, – грустно улыбнулся Незванов. – К счастью, ничего конкретного я не знаю, меня в детали не посвящают.

– А какую роль в этой банде Васильев играет? Я ведь о нем спросила, а ты мне начал об Арабе рассказывать…

– Да никакой! Просто я слышал, что они с ним давние друзья.

Это замечание Вадика вселило в меня надежду, что я близка к разгадке! Выводы напрашивались сами собой. Очевидно, Васильев сговорился с Арабом. Теперь оставалось только вычислить покупателя. Может, Незванов в курсе.

– Тебе случайно не предлагали заняться датским гербом? – поинтересовалась я на всякий случай.

– Чем-чем? – переспросил удивленный Вадик. – Впервые слышу о таком товаре.

Его изумление показалось мне искренним.

– Тогда давай вернемся к разговору о банде.

– Снова ты о своем, – обреченно вздохнул Незванов.

– Я не прошу тебя назвать конкретные имена, хотя это было бы очень неплохо, – размечталась я вслух. – Охарактеризуй мне хотя бы примерные функции ее участников и, как бы лучше выразиться… стиль их работы.

– Араб координирует действия, – начал Вадик. – Пара человек отвечает за безопасность. Есть у них спец и по сейфам, я думаю. Один или двое выполняют основную грубую работу. Слыхал еще про девицу, наводчицу. Но сам ее никогда не видел. Еще одного, правда, знаю: зовут Виталиком, он в телохранителях числится, всегда при шефе. При Арабе то есть, – поправился Вадик. – Араб без него никуда. Амбалистого вида парень. Рэмбо, одним словом.

– А говоришь, мало знаешь, – воодушевилась я. – Ты же просто кладезь полезной информации! – мне захотелось его расцеловать.

– Конечно, – протянул Вадик обиженно, – если с ножом к горлу…

Когда я вышла от своего информатора, снова стал накрапывать дождь. Осень, что поделаешь. Правда, пока стояла относительно теплая погода, несмотря на начало ноября. От Незванова я прямиком отправилась к Ростовцеву, о котором говорил Марусич в нашу вторую встречу. Мне казалось, что он много знает о Васильеве и должен при этом охотно делиться своими знаниями. Это же в его интересах – устранить конкурента на место партнера Марусича. Я созвонилась с ним по мобильнику и договорилась о встрече в его офисе.

Дима Ростовцев произвел на меня впечатление крайне серьезного человека. Поэтому меня удивила характеристика, данная ему Андреем и Мариной. Особенно – ирония последней. Правда, я тут же напомнила себе, что совсем его не знаю.

– Чем могу быть полезен? – спросил Ростовцев, когда я удобно расположилась в черном кожаном кресле.

– Расскажите мне о Васильеве, – попросила я как можно любезнее. – Вы ведь его хорошо знаете?

– Конечно, – согласился Дмитрий. – Очень неприятная личность. Не люблю вести дела с уголовниками! А Марусич вечно собирает всякую шваль, это за ним со студенческих пор водится. – Высокомерие друга моего клиента мне совсем не понравилось, но в данном случае оно было на пользу расследованию. – За тои расплачивается, – добавил Ростовцев.

– На что вы намекаете? – решила я уточнить.

– Не намекаю, а говорю прямо. Не в моих привычках ходить вокруг да около, – заявил он. – Я имею в виду его неприятности. Если не ошибаюсь, именно они и привели вас ко мне.

Я не стала этого отрицать и осведомилась:

– Что вы подразумеваете под словом «уголовник»?

– Именно это и подразумеваю. То, что сказал. Он сидел, кажется. Водит знакомства с какими-то бандитами! Моя бы воля, я бы его на порог не пустил!

Я невольно подумала об источниках его первоначального капитала, но благоразумно промолчала.

– А с какими бандитами конкретно? – задала я вопрос.

Ростовцев задумался, извлек сигару из внутреннего кармана пиджака, блеснув дорогим золотым портсигаром. Зажег ее и сделал несколько затяжек с таким усилием, что у него втянулись щеки, а лицо на несколько мгновений сделалось неестественно узким. Потом он выдохнул струю ароматного дыма и снова заговорил:

– Васильев, кажется, даже роман с воровкой крутил.

Мне не составило труда провести аналогию между этой «воровкой» и «наводчицей», которую упоминал Вадик Незванов. Оставалось только выяснить, какое отношение она имеет к Марусичу и кто именно из окружающих его женщин ею является. У меня даже руки чесались от предвкушения. Тем не менее я заключила, что столь занимательный разговор необходимо продолжить.

– Откуда вам известны такие подробности о… – я немного замялась, а затем все-таки выговорила: – О роде ее деятельности?

– Леха сам проговорился, в сауне как-то, – Ростовцев брезгливо ухмыльнулся. – Девица-то ничего, ноги – от шеи. Эффектная такая, вроде вас, – он кивнул в мою сторону. – Яркая блондинка!

Я и не знала, как его слова расценивать: в качестве комплимента или оскорбления. Решила просто не обращать внимания, случалось и не такое слышать. А от этого «модельного типажа» у меня уже голова кружилась.

– Вы ее имени не помните? – поинтересовалась я.

Дмитрий наморщил широкий лоб и затушил сигару, а затем сказал:

– Совсем из головы вылетело, у меня на иностранные слова отвратительная память! – досадовал он.

Я удивилась:

– Почему иностранные?

– Потому что имя у нее американское, Васильев еще хвалился. – Дима задумался, сжав руками виски. – На «л», кажется. И что-то оно символизирует – то ли счастье, то ли Фортуну.

– Она американка?

– Нет, – Ростовцев протестующе замахал руками. – По-моему, имя она сама себе придумала. Дама с фантазией, – добавил он.

– Может быть, вам известно, и где ее разыскать можно? – совсем размечталась я.

– Нет, вот о чем о чем, а о своем месте жительства она мне не доложила, – разочаровал меня Ростовцев.

Поблагодарив Ростовцева за ценную информацию, я с чувством выполненного долга покинула его комфортабельный офис, прикидывая в уме, кто больше подходит на роль женщины с загадочным именем: Марина, Анна или Светлана. И в итоге исключила все три кандидатуры. Зачем, спрашивается, Марине кидаться во все тяжкие? Она и так обеспечена, притом не только необходимым. Жена Марусича не смогла бы длительное время скрывать от Андрея ни двойную жизнь, если бы была наводчицей, ни связь с Васильевым.

Светлана и вовсе в рамки данного криминального персонажа не укладывалась. Робкая неврастеничка с бледной наружностью и добрым сердцем, внушающая школьникам таблицу умножения.

Анна… В отношении ее я продолжала сомневаться.

И тут у меня мелькнула мысль, что раз об отношениях Васильева с таинственной незнакомкой известно Ростовцеву, то и мой клиент может быть в курсе дела. Марусич словно угадал ход моих рассуждений. Раздался звонок, и трубка спросила бодрым голосом:

– Ну, как успехи?

– Все идет своим чередом, – ответила я ему в тон.

– Время поджимает. Господь бог создал мир за шесть дней…

– Во-первых, не надо меня сравнивать со всевышним. Во-вторых, этим делом я, между прочим, пока только один день занимаюсь. Так что не стоит торопить события. А в-третьих, – задала я вопрос из старого анекдота, – разве вам этот мир нравится?

– Даже не знаю, что и сказать, – Марусич не нашелся с ответом.

– И не говорите! Лучше ответьте на мой вопрос: вам известно о романе Васильева с ослепительной блондинкой?