Многоярусный мир: Создатель вселенных - Фармер Филип Хосе

— Что ты там застрял? — прошептал сверху Кикаха.

Роберт объяснил, в чем дело.

— Я дважды назвал имя Хрисеиды, — проворчал Кикаха. — Там никого нет. Не теряй напрасно время!

— Мне хочется убедиться в этом самому.

— Ты слишком дотошный парень, и все твое внимание расходится по мелочам. Если срубить дерево, надо откалывать щепу побольше. Лезем дальше.

Роберт не ответил и чиркнул спичкой. Она вспыхнула и чуть не погасла на ветру, но он быстро сунул ее в окно. Язычок пламени осветил пустую спальню.

— Теперь доволен? — донесся тихий голос Кикахи. Он успел забраться довольно высоко.

— У нас осталась последняя надежда. Возможно, она в сторожевой башне. Но если и там никого нет… Тогда я просто на знаю, как… о-оу!

Потом Вольф благодарил судьбу за то, что не хотел расстаться с надеждой увидеть в этой комнате Хрисеиду. Он дал спичке догореть и выпустил ее лишь тогда, когда начало жечь пальцы. И тут, сразу после приглушенного восклицания Кикахи, на него обрушилось его тело. Удар оказался таким сильным, что он едва не вывихнул руку. Роберт охнул и повис на одной руке. Несколько секунд Кикаха, вздрагивая, цеплялся за него, затем глубоко вздохнул и снова стал подниматься. Ни тот ни другой не сказали ни слова, но оба знали: если бы не упрямство Вольфа, им бы пришел конец — Кикаха свалил бы Роберта с каменной химеры. Возможно, упал бы и Фунем Лейксфалк, так как в этот момент находился как раз под Вольфом.

Большая сторожевая башня, высотой примерно в треть стены, поднималась вверх, поблескивая светом крестообразного окна. Ряды украшений заканчивались неподалеку от ее основания.

Внизу раздался громкий шум, ему вторили голоса, доносившиеся из замка. Вольф остановился и взглянул на подъемный мост. Неужели их заметили? На мосту и прилегавшей территории столпилось множество ратников и гостей. Многие держали факелы, но никто не смотрел на взбиравшихся по стене людей. Все искали кого-то в кустах и среди деревьев.

Роберт подумал, что их отсутствие обнаружили и нашли тело часового. Теперь им придется выбираться с боем. Но сначала они должны найти и освободить Хрисеиду. У них еще будет время подумать о драке.

Сверху его окликнул Кикаха:

— Боб, быстрее сюда!

Его голос был взволнован, и Вольф решил, что его друг нашел Хрисеиду. Роберт полез наверх, гораздо быстрее, чем позволял здравый смысл. Пришлось подниматься по боку выступавшей части башни, так как нижняя сторона поднималась под углом вперед. Кикаха отполз от края крыши и растянулся на плоской вершине башни.

— Чтобы заглянуть в окно, тебе придется повиснуть вверх ногами, Боб. Хрисеида там, одна. Но бойница слишком узкая, в нее не пролезть.

Вольф перегнулся через край бордюра башни, и Кикаха схватил его за ноги. Роберт все ниже и ниже свешивался с крыши, прижимаясь к стене. Если бы его не держали, он давно свалился бы в ров. Сквозь узкое окно Вольф увидел лицо Хрисеиды — все такое же прекрасное, хотя и перевернутое вверх ногами. Она улыбалась, но по щекам ее катились слезы.

Потом он не мог вспомнить, о чем они говорили друг с другом, так как лихорадочная экзальтация сменялась холодом отчаяния и безнадежности, вслед за которым вспыхивал жар любви. Он мог бы говорить вечно. Роберт протянул руку и коснулся ладони девушки. Она тщетно тянулась к нему сквозь отверстие в толстой каменной стене.

— Не унывай, Хрисеида, — прошептал он. — И знай, мы здесь. Мы никуда не уйдем без тебя, я клянусь.

— Спроси ее, где рог, — велел Кикаха.

Услышав его голос, Хрисеида ответила:

— Я не знаю, но думаю, что его забрал фон Элгерс.

— А он к тебе не приставал? — свирепо спросил Вольф.

— Пока нет, но, кажется, ему не терпится затащить меня в постель, — ответила она. — Он медлит только потому, что не хочет сбивать цену, которую собирается получить за меня. Барон сказал, что никогда прежде не видел такой женщины, как я.

Роберт выругался, а потом засмеялся. Ну какая другая женщина могла быть настолько откровенной? Впрочем, в мире Сада самовосхищение считалось общепринятой нормой поведения.

— Хватит болтать ерунду, — зашипел Кикаха. — Для этого будет время, когда мы ее оттуда вытащим.

Хрисеида отвечала на вопросы Вольфа по возможности сжато и точно. Ей удалось описать путь в свою комнату, но она не знала, сколько человек стояли за ее дверью и в коридорах.

— Мне известно то, о чем барон даже не догадывается, — сказала Хрисеида. — Он думает, что Абиру везет меня к фон Кранзелькрахту. Но это не так. Абиру хочет подняться на Дузвилнававу к атлантам. Он собирается продать меня самому Радаманту.

— Абиру никому тебя не продаст, потому что я его убью, — ответил Вольф. — Я должен уйти, Хрисеида, но мы вернемся, и очень скоро. Я приду другим путем. Жди и знай — я люблю тебя.

Хрисеида заплакала.

— Тысячу лет никто из мужчин не говорил мне этих слов! О, Роберт Вольф, я тоже люблю тебя! Но мне страшно! Я…

— Ничего не бойся, — произнес он. — В этом нет нужды, пока я жив. А умирать я не собираюсь.

Он окликнул Кикаху, и тот втащил его на крышу башни. Роберт встал и чуть не упал: от прилива крови у него закружилась голова.

— Идш уже спустился, — сказал Кикаха. — Я велел ему узнать, можем ли мы вернуться тем путем, каким пришли. Он должен выяснить, отчего в замке такой переполох.

— Думаешь, из-за нас?

— По-моему, нет. Тогда охрана поспешила бы к Хрисеиде. А они у нее даже не появились.

Спуск оказался более медленным и трудным, чем подъем, но Роберт и Кикаха спустились без происшествий. Фунем Лейксфалк поджидал их у окна, через которое они выбрались на стену.

— Они нашли убитого часового, — сказал он, — но нас не заподозрили. Из подземной темницы бежали гворлы. Они перебили множество ратников и забрали их оружие. Некоторым удалось с боем вырваться из замка.

Друзья выбежали из комнаты и быстро смешались с людьми, которые разыскивали гворлов. Им не удалось подняться по лестнице в башню, где сидела взаперти Хрисеида. Фон Элгерс лично распорядился, чтобы охрану там увеличили в несколько раз.

Пару часов они бродили по замку, знакомясь с расположением комнат. Друзья заметили, что хотя потрясение от побега гворлов несколько отрезвило тевтонов, те по-прежнему едва стояли на ногах. Вольф предложил вернуться в их покои и обсудить план возможных действий. Возможно, им удастся придумать что-нибудь действительно стоящее.

Их комната находилась на пятом этаже, окно располагалось ниже и наискось от бойницы сторожевой башни, где томилась Хрисеида. По пути им встретилось много мужчин и женщин, от которых разило пивом и вином; гости шатались из стороны в сторону, без удержу болтали и ничего не делали. В комнату трех рыцарей никто не входил, и ее никто не осматривал, потому что ключи были только у них и главного привратника. А тому сейчас и без них забот хватало. Но разве гворлы могли бы пройти через запертую дверь?

И все же, как только Роберт вошел в комнату, он понял, что они как-то пробрались сюда. В ноздри ударило затхлой вонью сгнивших фруктов. Он втолкнул спутников внутрь, быстро прикрыл дверь и обернулся, сжимая в руке кинжал. Кикаха тоже выхватил клинок и начал быстро осматривать комнату; его ноздри тревожно дрожали. Лишь фунем Лейксфалк ничего не понимал, хотя и он почувствовал гадкий, неприятный запах.

Вольф шепотом объяснил причину их беспокойства; идш подскочил к стене, где они оставили свои мечи, — и с удивлением застыл на месте. Подставки оказались пустыми.

Ни слова не говоря, Роберт медленно пошел в другую комнату. Кикаха последовал за ним, освещая дорогу факелом. Пламя затрепетало, по полу поползли горбатые тени. Вольф вздрогнул — показалось, что это гворлы.

Факел осветил комнату: тени растворились и превратились в безобидные контуры предметов.

— Они здесь, — тихо произнес Роберт, — они только что ушли. Но куда они могли деться?

Кикаха показал рукой на высокие шторы, закрывавшие окно. Вольф бросился к ним и несколько раз проткнул кинжалом пурпурную ткань. Но лезвие встречало только пустоту и каменную стену. Кикаха отдернул шторы — за ними никого не оказалось.