Непобедимый (иллюстрации А.Андреева - 480x360) - Станислав Лем

— Стартовая мощность через шесть минут, — доложил он.

— Мне нужна вся мощность, — повторил Хорпах тем же тоном; в рубке стало так тихо, что слышно было пощелкивание реле за стенками приборов.

— Корпус реактора слишком охлажден, — начал главный инженер, и лишь тогда Хорпах повернулся к нему лицом и в третий раз, все так же, не повышая голоса, сказал:

— Мне нужна ВСЯ мощность.

Инженер молча протянул руку к главному выключателю. В глубине корабля раздался короткий рев сигнала тревоги, и, как далекая дробь барабана, ответил ему топот бегущих на боевые посты людей. Хорпах снова смотрел на экран. Никто ничего не говорил, но теперь все поняли, что невозможное случилось, — астрогатор готовился к бою с их собственным циклопом. Стрелки приборов, поблескивая, стояли, как солдаты в шеренге. В окошках индикатора наличной мощности выскакивали пятизначные, а потом шестизначные числа. Где-то искрил контакт — в рубке запахло озоном. В задней части рубки техники, переговариваясь знаками, включили системы контроля.

Очередной зонд перед гибелью показал удлиненный лоб циклопа, переползающего через гряду скал; экран снова опустел, ослепляя серебряной белизной. Машина вот-вот должна была появиться в зоне непосредственной видимости; боцман радаристов ждал у прибора, выдвигавшего наружную носовую телекамеру над верхушкой корабля, благодаря чему можно было увеличить поле зрения. Техник связи запустил следующий зонд. Циклоп, похоже, не шел прямо к «Непобедимому», который, сжавшись, ожидал в полной боевой готовности за щитом силового поля. Из носовой части корабля равномерно вылетали телезонды.

Рохан знал, что «Непобедимый» может отразить заряд антивещества, но ударную энергию нужно было поглотить, растратив собственную энергию. Самым разумным в этой ситуации ему казалось отступление, то есть старт на стационарную орбиту. Он ожидал такого приказа, но Хорпах молчал, как будто рассчитывал на пробуждение электронного мозга циклопа. В самом деле, наблюдая из-под тяжелых век за движением темного силуэта, который бесшумно несся среди барханов, он спросил:

— Вызываете его?

— Так точно. Нет связи.

— Отдайте приказ: «Немедленно стоп».

Техники суетились около пультов. Два, три, четыре раза пробежали искорки огоньков под их руками.

— Он не отвечает, командир.

«Почему он не стартует? — не мог понять Рохан. — Не хочет признать поражения? Хорпах?! Что за чушь! Шевельнулся… Сейчас, сейчас отдаст приказ».

Но астрогатор только отступил на шаг.

— Кронотос!

Кибернетик подошел к нему.

— Я здесь.

— Что они могли с ним сделать?

Рохана поразила эта фраза. Хорпах сказал «они», как будто и вправду имел дело с мыслящим противником.

— Автономные контуры на криотронах, — начал Кронотос, и чувствовалось, что его слова будут только предположением.

— Температура возросла, они утратили сверхпроводимость…

— Вы знаете, доктор, или пытаетесь угадать? — спросил астрогатор.

Это был странный разговор, все смотрели на экран, на котором, теперь уже без помощи зонда, был виден циклоп, двигающийся плавно, но не совсем уверенно. Он то и дело менял курс, словно еще не решил, куда именно ему идти. Несколько раз выстрелил в ненужный уже зонд, прежде чем сбил. Они видели, как зонд падал, похожий на яркую ракету.

— Единственное, что мне приходит в голову, — это резонанс, — сказал после секундного колебания кибернетик. — Если их поле перекрылось с частотой самовозбуждения мозга…

— А силовое поле?

— Силовое поле не экранирует магнитного.

— Жаль, — сухо заметил астрогатор.

Напряжение понемногу слабело, так как циклоп явно направлялся не к звездолету. Расстояние до него снова начало возрастать. Вырвавшись из-под власти человека, машина ушла в простор северной пустыни.

— Главный инженер займет мое место, — сказал Хорпах. — Остальных прошу вниз.

Длинная ночь

Рохана разбудил холод. Полусонный, он скорчился под одеялом, втискивая лицо в подушку. Попробовал закрыть лицо руками, но становилось все холоднее. Он знал, что должен проснуться, но почему-то оттягивал эту минуту. Ледяная струя ударила прямо в лицо. Он вскочил и, тихо ругаясь, на ощупь нашел кондиционер. Когда Рохан ложился, ему было так душно, что он передвинул регулятор на полное охлаждение.

Воздух маленькой каюты медленно теплел, но Рохан, полулежавший под одеялом, уже не мог заснуть. Он взглянул на светящийся циферблат наручных часов — три часа бортового времени. «Снова только три часа сна», — подумал он сердито. Ему все еще было холодно. Совещание длилось долго, разошлись около полуночи. «Столько разговоров впустую», — подумал он. Теперь, в этой темноте, он отдал бы все, чтобы снова очутиться на Базе, чтобы ничего не знать об этом проклятом Регисе III, о его мертвом и по-мертвому задуманном кошмаре. Большинство стратегов советовало выйти на орбиту, только главный инженер и главный физик с самого начала склонялись к мнению Хорпаха, что нужно оставаться как можно дольше. Шансов найти четырех беглецов было ничтожно мало. Может быть, один на сто тысяч, а может, и меньше. Лишь значительное отдаление от места схватки могло спасти их от атомного ада, если они не погибли еще раньте. Рохан дорого бы дал за уверенность, что астрогатор не стартовал только из-за них, что не сыграли своей роли другие причины. Одно дело, как они все видели здесь, а другое дело, как бы все это представилось, облеченное в сухие строчки рапорта, в спокойной обстановке Базы, где нужно будет сказать, что утрачена половина основных машин, в том числе главное оружие — циклоп с излучателем антиматерии, отныне представляющий дополнительную опасность для каждого корабля, севшего на планету; что убитыми потеряно шесть человек, а половина людей в лазарете, причем эти люди на годы, а может, и навсегда выведены из строя. И что, потеряв людей, машины и лучшее снаряжение, пришлось бежать — а чем же иным было бы теперь возвращение, как не обычным бегством — от микроскопических кристалликов, мертвого наследства лирянской цивилизации, которую так давно превзошла земная! Но разве Хорпах стал бы принимать это во внимание? Может быть, он и сам толком не знал, почему не стартует? Может, рассчитывал на что-нибудь? Но на что?

Правда, биологи предложили победить «насекомых» их собственным оружием. Поскольку этот вид эволюционировал, рассуждали они, можно взять в руки дальнейшую эволюцию. Необходимо прежде всего подвергнуть значительное количество захваченных экземпляров мутациям, наследственным изменениям определенного типа. В процессе размножения они перейдут в последующие поколения и сделают безопасной всю эту кристаллическую расу. Это изменение должно быть очень частным, таким, которое даст немедленный результат и одновременно создаст в новом виде ахиллесову пяту, слабое место, куда можно будет ударить. Но все это было типичной болтовней теоретиков, они не имели понятия, какая это должна быть мутация, какое изменение, как его осуществить, как захватить большое количество этих проклятых кристалликов, не вступая с ними в очередную битву, в которой можно было потерпеть поражение, более тяжелое, чем вчерашнее. А если бы даже все удалось, как долго пришлось бы ждать эффекта? Во всяком случае, не день и не неделю. Так что же, крутиться вокруг Региса, как на карусели, год, два, а то и все десять лет?! Все это не имело никакого смысла.